Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии - Сергей Тимофеевич Минаков

5. Praemium et poena (лат. «награда и кара») – правила войны; надежды на честь, славу и богатства подвигнут одних, а страх наказания, неуважения и ущерба погонит других; пусть почести и выгодные назначения даруются только лицам военным, и каждый будет стремиться достичь оных таким путем532.

6. Как верно турки и татары соблюдают мир или перемирие, заключенные с христианами, – минувшие и нынешние времена дают нам слишком много печальных примеров; для них оные истекают, когда у них имеются время, досуг и возможность (воевать). Поскольку вы полагаете, что они не нарушат (договор) без законных причин, помыслите: разве ваш запрет казакам ездить в свои жилища на другом берегу Днепра уже не истолкован и воспринят как нарушение статей вашего мира? Переправа ваших казаков для помощи полякам и нападений на страну (татар и турок) будет сочтена по меньшей мере потворством, если не натравлением этих людей; и многое другое, причем разбором подробностей (османы) пренебрегут, когда им подойдет время, ибо все военные декларации (султана) облечены в общие слова с присовокуплением тех мест или краев, кои он алчет заполучить.

7. Разрывая (договор) теперь, вы не станете первыми агрессорами: после заключения мира татары уже несколько раз нападали на вашу страну и угнали тысячи людей без какого-либо возмещения, хотя (таковое) требовалось. Турки с каждым посланным вами вестником изменяли некоторые статьи договора, угрожали вам, оскорбляли ваших вестников и воспрещали присылку новых; посему вы легко можете предположить, чего следует ожидать, когда (султан) окажется свободен от прочих врагов, ибо одна из главных максим оной державы – не допускать праздности солдат.

8. Подозрительность и недоверие между соседними государствами были, есть и будут продолжаться впредь. Даже священность столь тесной Лиги не может сего устранить, и я не сомневаюсь, что поляки сохранят подобные мысли и обиды, ибо раздоры – сорняки, питаемые памятью о прошлом соперничестве, недружелюбии и оскорблениях. Однако учтите, что, делая одолжение и помогая им сейчас, вы сможете изгладить, хотя бы в большой мере смягчить гнев от былой вражды, а если они окажутся неблагодарными, тогда у вас будет преимущество правого дела, что и есть главное для ведения войны. Кроме того, у ближайших государей могут быть запрошены гарантии, и в ваших руках будут кое-какие сильные подтверждения.

9. Воистину мир приносит все эти выгоды, но весьма ошибочно думать, будто вы сможете всегда или долго жить в мире среди стольких воинственных и беспокойных народов, ваших соседей.

Я добавлю ко всему этому некоторые доводы, дабы уравновесить прежние. Во-первых, помыслите, что сия война должна увенчаться миром, и довольно скоро, – какое же влияние этот мир может иметь на вашу державу? Если им (разумею поляков) случится достичь выгодного мира, избавив свою страну от страха внезапного вторжения, вынудить турок или принять свою сторону и дозволить им помощь от (крымских) татар или хотя бы держать нейтралитет, тогда они (враждебность их достигнет большей высоты из-за (вашего) отказа в помощи) смогут преследовать свои претензии и пойдут на вас войною»533.

Наконец, следует обратить на завершающий, уже чисто оперативно-стратегический довод генерала П. Гордона, т. е. уже на сугубо военную сторону похода на Крым.

«В-четвертых, – писал он, склоняя князя В.В. Голицына к походу на Крым, – легкость сего дела. Ведь с 40 000 пехоты и 20 000 конницы вы можете легко сие осуществить за один или самое большее два года. Да и путь туда не так труден, только двухдневный марш без воды, даже настолько удобный, что всю дорогу можно идти в боевом строю, кроме очень немногих мест, да и там нет лесов, холмов, переправ или болот»534.

Впрочем, приведенные выше рассуждения и доводы генерала, изложенные им письменно в докладе на имя князя В.В. Голицына, оставались без какой-либо реализации вплоть до 1686 г. До указанного времени Голицын вел дипломатические переговоры с Речью Посполитой на предмет заключения мирного договора, поскольку военные действия между польской и русской армиями были прекращены в 1667 г. лишь на основании Андрусовского перемирия.

Одним из главных геостратегических вопросов, который казался неразрешимым и мешавшим заключению русско-польского мирного договора, был вопрос о Киеве. По условиям Андрусовского перемирия Россия получила право владеть Киевом и держать там свой гарнизон на три года. Однако фактически под различными предлогами и по разным причинам русская сторона не возвращала Киев Речи Посполитой. Размышления князя В.В. Голицына над перспективами новой войны с Турцией и Крымом были обусловлены началом большой и, как показал последующий ход международных дел, длительной войны Австрийского императора и польского короля с Османской империей. Несмотря на то что польскому королю Яну Собесскому удалось одержать блестящую победу над турецким войском в 1683 г. и снять турецкую осаду с Вены, война продолжалась и становилась все более изнурительной. Австрия и Польша искали союзников, чтобы облегчить бремя этой войны. Тогда и обострился вопрос об участии России в этой войне, о втягивании ее в «Священную лигу». Для этого необходимо было разрешить все спорные дипломатические вопросы между Россией и Польшей и заключить мирный договор. Поставленная в бедственное положение одновременной войны с Турцией и вторжениями на территорию Речи Посполитой крымско-татарских отрядов или угрозами таковых, польская сторона готова была пойти на уступки, соглашалась «навечно» отдать Киев России, но взамен требовала присоединения России к австро-польскому союзу и начала боевых действий против турецких и крымско-татарских войск. Соблазн был велик, и князь В.В. Голицын 21 апреля 1686 г. заключил наконец долгожданный «Вечный мир» в Речью Посполитой. Россия возвратила себе «мать городов русских» г. Киев, закрепила за собой Смоленск и получила, таким образом, геостратегический плацдарм на правобережье Днепра, а также, по существу, поставила под свой контроль всю линию «днепровского рубежа». Это имело огромное геополитическое значение для России. Это было, несомненно, весьма существенным достижением Голицына.

Готовя благоприятные международные условия для вступления в войну против Турции и Крыма, Голицын попытался привлечь к активному участию в антитурецких действиях и Англию. С этой целью и был направлен туда генерал Гордон, в связи с этим получивший 19 января 1686 г. разрешение от царей и царевны Софьи на временный отпуск на родину535.

Однако миссия Гордона не увенчалась успехом. Он возвратился из Англии и Шотландии в Москву (в Немецкую слободу) 31 августа 1686 г. Уже на следующий день, 1-го сентября, он нанес визит боярину В.В. Голицыну, «был весьма любезно привечен боярином», как он отметил в своем дневнике536. Гордон подробно проинформировал «первого министра» о ходе и результатах своего «посольства» в Англию.

Не дожидаясь исхода и результатов «миссии Гордона» в Лондон, Голицын уже определился