Почему мы умираем: Передовая наука о старении и поиск бессмертия - Венки Рамакришнан

Никто не может стать моложе, поскольку для этого потребовалось бы совершить невозможное – заменить все свои клетки, ткани и органы и избежать процессов старения.

Успехи в области клонирования и изучения стволовых клеток могут сделать возможной замену тканей и органов человека, но замена и перепрограммирование головного мозга – это скорее тема для научной фантастики, чем реальная перспектива.

Несмотря на все приведенные выше возражения, геронтологи с воодушевлением приветствуют исследования в области генной инженерии, стволовых клеток, гериатрической медицины и терапии, замедляющей старение и отодвигающей наступление возрастных заболеваний.

Интересно, что среди подписавших это заявление был и Обри де Грей. При этом бросается в глаза отсутствие подписей Леонарда Гваренте и Дэвида Синклера, прославивших сиртуин, а также Синтии Кеньон, открывшей мутацию гена daf–2 у червей. Все трое в то время работали в компаниях, торгующих долголетием, и были известны весьма оптимистичными заявлениями о перспективах новых открытий.

Вместе с тем стремительный рост индустрии омоложения продолжается. Сегодня на предотвращении старения и увеличении продолжительности жизни специализируются более 700 биотехнологических компаний с совокупной рыночной капитализацией не менее 30 млрд долларов. Некоторые из этих компаний существуют уже почти 20 лет, но до сих пор не производят никаких продуктов. Другие зарабатывают на продаже пищевых добавок: на производство и продажу БАДов не нужно получать разрешение FDA, и потому никакие рандомизированные клинические испытания, которые позволили бы оценить их безопасность и эффективность, они не проходят. В экспертных советах многих таких компаний состоят выдающиеся ученые, в том числе и нобелевские лауреаты, которые не имеют в области геронтологии никаких знаний и опыта, за исключением разве что личного – все они пожилые люди. В глазах общественности участие известных ученых укрепляет доверие к продукции таких предприятий. Как же такая огромная индустрия может процветать так долго при столь мизерных реальных успехах?

ИССЛЕДОВАНИЯ СТАРЕНИЯ ЗАТРАГИВАЮТ наш первобытный страх смерти, и многие люди готовы подписаться на что угодно, лишь бы отсрочить ее или вовсе избежать. И в первую очередь это касается калифорнийских технологических магнатов[388]. Многие из них сделали миллиарды на создании программных продуктов, и, имея опыт успешной разработки приложений для быстрого осуществления финансовых транзакций или для обмена разного рода информацией, эти люди считают, что старение всего лишь еще одна техническая задача, которую можно решить, взломав программный код жизни. Стремительный прогресс в цифровых технологиях сделал этих людей нетерпеливыми. Они привыкли к тому, что крупные прорывы происходят раз в два-три года, а порой и каждые два-три месяца, а потому недооценивают сложность проблемы старения. Они хотят «двигаться быстро и ломать преграды»[389]. Мы все знаем, как подобный подход отразился на социальных сетях, оказав такое влияние на социальную сплоченность и политический климат, какого мы двадцать лет назад не могли и представить. В настоящее время те же самые люди выпустили искусственный интеллект в мир, как джинна из бутылки, одновременно предупреждая нас, что он опасен. Можно лишь ужасаться столь легкомысленному отношению к таким сложным вещам, как старение и долголетие.

Эти технологические миллиардеры-энтузиасты по большей части мужчины средних лет (зачастую женатые на женщинах моложе себя), заработавшие свои деньги в ранней юности, довольные своим образом жизни и не готовые к тому, чтобы этот праздник когда-нибудь закончился. Когда они были молоды, они хотели стать богатыми[390], а став богатыми, хотят быть молодыми. Но молодость – это единственное, что они не могут купить, и потому неудивительно, что многие знаменитости, сколотившие миллиардные состояния на новых технологиях, – Илон Маск, Питер Тиль, Ларри Пейдж, Сергей Брин, Юрий Мильнер, Джефф Безос, Марк Цукерберг и другие – проявляют большой интерес к исследованиям в области борьбы со старением. И во многих случаях охотно их финансируют. Одним из ярких исключений является Билл Гейтс, который разумно полагает, что самым действенным способом повышения средней продолжительности жизни было и остается устранение вопиющего неравенства людей в области доступности здравоохранения.

Недавно настоящий фурор вызвало заявление компании Altos Labs, что она располагает инвестиционным фондом в несколько миллиардов долларов. Его основали Ричард Клаузнер и Ханс Бишоп при активном одобрении и финансовой поддержке Юрия Мильнера и еще нескольких состоятельных благотворителей, в основном из Калифорнии, среди которых упоминают Джеффа Безоса. Мильнер, гражданин Израиля родом из России, известный инвестор в технологическом секторе, давно интересуется естественными науками. Он основал одну из самых престижных премий – и определенно самую щедрую – международную научную премию за «прорыв в области медицины и биологии» (Breakthrough Prize in Life Sciences). Недавно Мильнер опубликовал книгу[391] под названием «Манифест "Эврика": миссия нашей цивилизации», в которой излагает некоторые свои размышления о старении. Частично его воззрения совпадают с идеологией трансгуманистов: результат эволюции разума и знание, накопленное человечеством, бесценны и не должны быть утрачены. Располагать лишь одним домом во Вселенной – великий риск, и потому нужно осваивать другие миры. Читая этот «манифест», я вдруг понял, почему Мильнер решил заняться проблемой старения. Космос огромен, и если к новому дому нам придется лететь сотни, если не тысячи лет, то хорошо было бы пережить это путешествие. В воззрениях Мильнера нет ничего особо нелогичного, но их отличают грандиозность и оптимизм, граничащий с высокомерием, – типичные для этой части технологического сообщества. Так или иначе, в 2022 г. Altos Labs была открыта с большой помпой. Одним махом она поймала в свои сети нескольких ярчайших светил в области борьбы со старением, переманила их с академических должностей, соблазнив огромными возможностями и зарплатами. Сегодня компания располагает кампусами в Северной и Южной Калифорнии (что естественно), а также в Англии, в Кембридже, неподалеку от моей лаборатории.

Когда новости об Altos Labs[392] только просочились в прессу, ее начали рекламировать как компанию, которая хочет победить смерть. Рик Клауснер, главный научный руководитель[393] и сопредседатель совета директоров Altos Labs, опроверг это и объявил, что цель компании – увеличить продолжительность здоровой жизни человека. На открытии кембриджского филиала он заявил: «Наша цель состоит в том, чтобы каждый[394] умирал молодым, прожив долгую жизнь». Клауснер и его коллеги также подчеркивают, что Altos Labs предлагает ученым самое широкое сотрудничество, позволяющее решать фундаментальные проблемы, что невозможно сделать в академических лабораториях, деятельность которых зависит от грантов. Я слышал, что компания стремится стать геронтологической версией Bell Labs – знаменитой частной коммерческой лаборатории в Нью-Джерси, где небольшие группы ученых, работая в обстановке, располагающей к тесному сотрудничеству, добиваются серьезных достижений в таких областях, как электроника (транзисторы), теория информации и лазерная физика.

Если миллиардеры хотят как можно быстрее найти лекарство от старости, многие ученые готовы им помочь. Немало действительно выдающихся ученых сегодня финансово зависят от индустрии омоложения и имеют собственные компании или просто являются нанятыми сотрудниками и консультантами. Само по себе это неплохо, но когда я вижу, как некоторые из них постоянно расхваливают свои разработки или перспективы своих компаний, то у меня возникает вопрос: а верят ли они сами в то, что говорят? Неужели они не понимают, какие сложные задачи, требующие комплексного подхода, перед ними стоят? Или, как говорил Эптон Синклер, дело просто в том, что «трудно заставить человека что-то понять, если ему платят за то, чтобы он этого не понимал»?

ИЗ ВСЕХ НЫНЕ ЖИВУЩИХ УЧЕНЫХ, упомянутых мной в этой книге, возможно, самый выдающийся – Майкл Холл, возглавлявший группу исследователей, открывшую TOR. Как-то он сказал мне: «Лет пятнадцать назад у меня был период, когда я много думал про TOR и старение, но затем меня отвратили от этой темы конференции по старению, на которые я ездил. Это был просто какой-то цирк: любительская наука и бродящие кругом фрики, выглядящие словно сам Отец Время. Впрочем, я думаю, с тех пор многое изменилось. Сейчас эта область стоит на твердой научной почве»[395].

Так что же изменилось?