Григорий Сокольников: невыученные уроки нэпа - Игорь Станиславович Прокопенко

В квартиру руководителя Наркомфина приходил и молодой Шостакович. «Шостакович бывал у нас всякий раз, когда приезжал из Ленинграда в Москву», – вспоминала Серебрякова. По ее словам, он часто жил у них по нескольку дней, ночуя то на диване в столовой, то в кабинете Сокольникова.

«Пивная эстрада»

Однако культурные предпочтения масс были иными. Музыкальные театры, лишившись значительной части прибыли, были вынуждены сократить свои оркестры. Сотни музыкантов, оставшись без работы, были вынуждены выступать в пивных, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

На стене в пивной в то время можно было увидеть плакат следующего содержания: «Большой эстрадный дивертисмент с участием лучших известных артистов московской государственной эстрады. Сатира, юмор, куплеты, частушки, песни, романсы, лирика» и рядом «Бутылка – 60 коп., кружка – полтинник».

Работниками «пивной эстрады» являлись не только профессионалы. Чтобы стать артистом, достаточно было спеть перед комиссией пару куплетов получить аттестат, по которому на бирже труда можно было получить путевку на выступление. Налоги с платы за выступления в пивных не взимали, поэтому число эстрадных артистов резко возросло: если до революции в Москве их было около 200 человек, то в 1923 г. – уже более 1500.

Едва ли не верхом изысканности считались цыганские романсы и ариетки уже покинувшего к тому времени страну Вертинского, рисовавшие далекий «бананово-лимонный Сингапур» в противовес тяжелой и серой повседневной жизни.

Модная оперетта «Баядера». Ноты… 1920-е

[Из открытых источников]

Типичный репертуар «пивной эстрады» того времени описал советский писатель Николай Равич, которому приходилось бывать в пивных в годы нэпа: «В 9 вечера с эстрады несется песня об очаровательных глазках, раненых чайках, верной любви до гроба и т. д. В 10 часов начинается обслуживание нэпмана – экзотический репертуар: негры, бананы, острова Таити, любовь к цветной девушке, фокстроты всех видов. В полночь настроение падает, цыганский хор рыдает о безнадежной любви, о любимой, без которой не мила жизнь и т. д. В час ночи хор орет песню о кабацкой удали, о ямщиках, о дикой звериной любви, прославляет каторжан и в тысячный раз заставляет Стеньку Разина бросать княжну в Волгу-матушку».

Ошалевший от внезапно свалившихся на голову экономических свобод народ распевал «Бублички», «Кирпичики» и «Стаканчики граненые», хохотал над частушками и подпевал куплетистам. «Кирпичики», кстати, считаются первой советской песней, снискавшей по-настоящему широкую популярность в народе. Авторами хита стали поэт-песенник Павел Герман и композиторы Валентин Кручинин и Семен Бейлинзон. Текст песни описывал типичную судьбу того времени:

На окраине где-то города

Я в убогой семье родилась,

Горе мыкая, лет пятнадцати

На кирпичный завод нанялась.

Было трудно мне время первое,

Но потом, проработавши год,

За веселый гул, за кирпичики

Полюбила я этот завод.

На заводе том Сеньку встретила,

Лишь, бывало, заслышу гудок,

Руки вымою и бегу к нему

В мастерскую, набросив платок.

Каждую ноченьку с ним встречалися,

Где кирпич образует проход…

Вот за Сеньку-то, за кирпичики

Полюбила я этот завод.

Но, как водится, безработица

По заводу ударила вдруг,

Сенька вылетел, а за ним и я,

И еще двести семьдесят штук.

Тут война пошла буржуазная,

Огрубел, обозлился народ,

И по винтику, по кирпичику

Растаскал опустевший завод.

После Смольного, счастья вольного,

Развернулась рабочая грудь,

Порешили мы вместе с Сенькою

На знакомый завод заглянуть.

Там нашла я вновь счастье старое,

На ремонт поистративши год,

И по винтику, по кирпичику

Возродили мы с Сенькой завод.

Запыхтел завод, загудел гудок,

Как бывало, по-прежнему он.

Стал директором, управляющим

На заводе товарищ Семен.

Так любовь моя и семья моя

Укрепилась от всяких невзгод…

За веселый гул, за кирпичики

Полюбила я этот завод.

Эта песня стала классическим примером советского городского романса 20-х. Нехитрый сюжет не помешал ей стать шаблоном для множества подобных баллад. Слава ее была необычайна: несмотря на недостаток бумаги, ноты «Кирпичиков» выпускались десятками тысяч экземпляров.

«Кирпичики» оставались главным шлягером на протяжении всего нэпа. Случалось, что вынужденным выступать в пивных артисткам приходилось «плясать умирающего лебедя», подергивая руками, как крыльями, семенить на цыпочках и эффектно падать на заплеванный пол… под аккомпанемент гармониста, наяривающего все те же «Кирпичики».

Не осталась без народного внимания и финансовая реформа Сокольникова. Так, к примеру, в период высокой инфляции были популярны такие куплеты:

В магазинах – чудеса,

Появилась колбаса.

Крику – как из сотни граммофонов.

Прибегаю я в буфет

(ни копейки денег нет):

«Разменяйте десять миллионов!»

Высмеивалось и большое количество различных денежных знаков в обороте, от которого позже удалось избавиться. Будущий опереточный премьер Митрофан Петров распевал на Бессарабке в Киеве:

Были деньги золотые и бумажки, словно шелк, -

Все казались нам простыми, в них мы мало знали толк.

А теперь бумажек груда, всех мастей и всех сортов,

Чтоб купить муки полпуда, надо денег пять пудов!

Появление твердой валюты было воспринято с воодушевлением. В повести «Выстрел» Анатолий Рыбаков описал один из творческих номеров, ярко демонстрирующий отношение к червонцу в народе: «В арбатских кинотеатрах “Художественный”, “Карнавал”, “Арбатский Арс”, “Прага” в фойе перед сеансами чечеточники выбивали чечетку, припевая: “Два червонца, три червонца или сразу пять, за червонцы, за червонцы можно все достать”».

Кирпичики. Из репертуара кабаре «Павлиний хвост». Слова П. Германа, музыкальная аранжировка В. Кручинина. 1926 [Из открытых источников]

Культура нэпа представляла собой гремучую смесь из останков гуманизма и жизнелюбия искусства прошлой эпохи и зачатков будущей культуры: новояза, новой морали, классового подхода и других примет времени. Порой эти составляющие конфликтовали, порой образовывали причудливый симбиоз.

Можно сказать, что культурная жизнь страны времен нэпа очень похожа на «культурную революцию» начала постсоветской эпохи.

Как это было в 90-е: социальная деградация

С одной стороны, авторы нэпа действительно недооценили то влияние, которое экономические реформы оказали на жизнь общества в