Книга чая. С комментариями и иллюстрациями - Какудзо Окакура

том, что каждый должен иметь свой собственный дом, основана на древнем обычае японцев – суеверии синто, предписывающем, что любое жилище следует освободить после смерти его главного обитателя. Возможно, в основе этой традиции лежат какие-то неосознаваемые санитарные нормы. Другой старинный обычай заключался в том, что каждая пара, вступающая в брак, должна была поселиться в новом доме. По всей видимости, в древние времена именно из-за таких обычаев императорские столицы так часто переносились с места на место. Перестройка каждые двадцать лет храма Исэ, главного святилища богини Солнца, является примером одного из древних обрядов, которые существуют и в наши дни. Соблюдение этих обычаев было возможно только в нашей деревянной архитектуре: строение легко разобрать, легко возвести заново. Более долговечный стиль, предполагающий использование кирпича и камня, сделал бы переносы и перестройки невозможными, как это и произошло, когда после периода Нара мы переняли традиции более прочного и массивного деревянного строительства Китая.

Период Нара (710–794) – эпоха в истории Японии. Особенностями эпохи являются ускоренная китаизация японского общества.

Однако, когда в XV веке начала доминировать индивидуалистическая доктрина дзен, в отношении чайной комнаты старая идея тоже наполнилась более глубоким смыслом. Дзен, с его буддийским учением о мимолетности и требованиями господства духа над материей, рассматривал дом только как временное убежище для тела. Само же тело было не чем иным, как хижиной на лоне дикой природы, непрочным укрытием из связанных трав, росших вокруг, – когда же связь распадалась, все возвращалось в изначальное состояние. В чайной комнате на мимолетность и бренность всего преходящего указывает соломенная крыша, на хрупкость – тонкие колонны, на легкость – бамбуковые подпорки, а кажущаяся небрежность выражается в использовании обычных материалов. Непреходящее заключено в простоте, а ее дух украшает ее светом утонченности.

Мысль о том, что чайную комнату следует создавать в соответствии с индивидуальным вкусом, является воплощением принципа жизненности в искусстве. Чтобы быть оцененным в полной мере, искусство должно соответствовать современной жизни. Это не значит, что нам следует пренебрегать требованиями потомков, но нам нужно стремиться получать больше наслаждения от настоящего. Это не значит, что нам следует пренебрегать творениями прошлого, но нам нужно пытаться усвоить их своим сознанием. Рабское следование традициям и формулам сковывает выражение индивидуальности в архитектуре. Хочется просто рыдать при виде бессмысленного подражания европейским зданиям, которые возводят в современной Японии. Удивительно, почему даже в самых прогрессивных западных странах архитектура настолько лишена оригинальности и так стремится к повторению устаревших стилей. Возможно, мы переживаем эпоху демократизации искусства и ожидаем появления какого-то царственного по духу мастера, который положит начало новой династии. Лучше бы мы любили древних больше, но копировали их меньше! Говорят, что греки были великими, потому что им не надо было заимствовать Античность.

Термин «обитель пустоты», помимо передачи даосской теории всеобъемлющего и всесодержащего, вбирает в себя идею необходимости постоянного изменения убранства, декоративных мотивов. Чайная комната абсолютно пуста, за исключением того, что может быть размещено там временно для удовлетворения определенного эстетического настроения. Для этого случая сюда приносят какой-то особый предмет искусства, а все остальное подбирают и располагают так, чтобы подчеркнуть красоту главной темы. Нельзя слушать разные музыкальные произведения одновременно: настоящее понимание прекрасного возможно только через сосредоточение на каком-либо центральном мотиве. Таким образом, становится понятно, что система украшения в наших чайных комнатах противоположна той, которая существует на Западе, где дом нередко превращается в музей. Для японца, привыкшего к простоте и частой смене убранства внутреннего помещения, западное помещение, заполненное картинами, скульптурами и безделушками, производит лишь впечатление вульгарного показного богатства. Нужно иметь очень тонкий вкус и испытывать большую любовь к искусству, чтобы наслаждаться постоянным видом пусть даже настоящего шедевра; и поистине безграничной способностью к художественному чувству обладают те, кто изо дня в день способен существовать среди такого смешения красок и форм, какое часто можно увидеть в домах Европы и Америки.

«Обитель несимметричного» предлагает еще одно понимание нашего отношения к украшению помещения. Западные критики часто говорят об отсутствии симметрии в японских предметах искусства. А это также является результатом переосмысления дзен-буддизмом даосских идеалов. Конфуцианство с его глубоко укоренившейся идеей дуализма и северный буддизм с его поклонением троице никоим образом не выступали против выражения симметрии. Более того, если мы обратимся к древним бронзовым изделиям Китая или религиозному искусству династии Тан и периода Нара, мы увидим постоянное стремление к симметрии.

Троица – в буддизме учение о трех телах Будды, Дхармакая (Тело Закона-Религии-Истины), Самбхогакая (Тело Наслаждения) и Нирманакая (Тело Воплощения, Явленное Тело), – через которые верующий и постигает истину. Первое тело познается в высшем просветлении, второе – в медитации, третье – в обыденной жизни.

Убранство наших классических интерьеров определялось пониманием правильного порядка расположения вещей. Однако учения даосизма и дзен-буддизма о совершенстве различны. Динамическая природа их философии вела к тому, что больше внимания уделялось процессу, посредством которого достигалось совершенство, чем самому совершенству. Истинную красоту мог открыть и понять лишь тот, кто мысленно завершал незавершенное. Зрелость в жизни и в искусстве заключалась в возможностях для роста. В чайной комнате каждый гость получал возможность завершить незавершенное силой своего воображения. С тех пор как в мышлении начал преобладать дзен, искусство Дальнего Востока намеренно избегало симметрии, ибо та есть выражение не только завершения, но и повторения. Единообразие внутреннего убранства считалось гибельным для свежести воображения. Таким образом, излюбленными объектами в искусстве рисунка стала природа, птицы и цветы, а не человеческие фигуры, достаточно фигур самих зрителей. Мы часто, слишком часто оказываемся на виду, и, несмотря на то что мы тщеславны, даже любование собой склонно становиться монотонным.

В чайной комнате следует опасаться повторения. Различные предметы для украшения комнаты следует выбирать так, чтобы ни один цвет или рисунок не повторялся. Если у вас стоит живой цветок, нельзя сюда же вешать картину с нарисованными цветами. Если вы пользуетесь круглым чайником, то для воды возьмите кувшин с гранями. Чашка с черной глазурью не должна использоваться с чайницей, покрытой черным лаком. Размещая курильницу на токонома, следует проявлять осторожность, чтобы не поставить ее точно в центр, чтобы она не разделила пространство на равные половины. Колонна токономы должна быть сделана из другого вида дерева, чем остальные колонны, чтобы не допустить даже намека на предположение о монотонности в комнате.

Токонома – альков или ниша в японском аристократическом доме.

И в этом отношении японский метод внутреннего убранства отличается от принятого на Западе,