Лейтенант запаса - Николай Александрович Юрконенко

– Н-не у-убивай… Н-не и-и-меешь п-права… П-под суд пойдешь! – старик поперхнулся.

Схватив его левой рукой за ворот дождевика, капитан, упершись локтем этой же руки в горло, придавил бандита к скале.

– Товарищ капитан! – пронзительно закричал Игорь. – Что вы?!

Вместо ответа Никитин запустил отточенное лезвие ножа под одежду старика и рванул его на себя. Пропахшая потом рубаха и дождевик с треском расползлись на его правом плече.

– Лейтенант, – Никитин повернулся к Игорю. – Вы помните мой рассказ о детстве?

– Да.

– Тогда смотрите… Вот оно, доказательство, – шрам от пули моего отца, пограничника, капитана Никитина.

Действительно, на плече старика, пониже ключицы, виднелась отчетливая круглая вмятина старого пулевого ранения.

– Жаргалов! Доставай стропу, вяжи руки этому… – приказал Никитин. Лейтенант, вас попрошу сделать перевязку Гусарову и мне, – он опустился на камень, обессиленно поник головой.

– Вы были на волосок от смерти, товарищ капитан… – Игорь торопливо доставал перевязочный пакет. – Нельзя же так…

Стаскивая с себя набухшую от крови куртку и кривясь при этом от боли, тот глухо проронил:

– Диаметр у такого волоска всегда разный, поэтому иногда есть шанс выжить…

Когда обработали раны и закончили перевязку, Никитин мрачно-торжественно обратился к Игорю, глядя ему в глаза:

– Ну вот, гвардии лейтенант Березкин, теперь ваш ход. Второго диверсанта над взять во чтобы то ни стало и сделаете это вы с Жаргаловым.

– Я все понял, товарищ гвардии капитан, – Игорь в сильнейшем волнении смотрел на командира. – Разрешите идти?

– Не спешите, – досадливо поморщился Никитин. – Пусть Жаргалов сначала след найдет… Запомните, лейтенант, догоните второго – постоянно держите на прицеле, не расслабляйтесь… Волк он, судя по всему, стреляный. Берегите себя, не забывайте, что теперь вас только двое, помощи не будет.

– Товарищ капитан, – бледный как полотно, Гусаров кое-как поднялся с камня. – Я пойду с ребятами, одним им не справиться.

– Отставить, старшина! Ходок из тебя… – сказал Никитин и снова повернулся к Игорю. – Слушайте дальше, лейтенант: если вам удастся взять диверсанта живым, то свяжите его так же надежно, как и этого, – он кивнул в сторону Стахура.

– Что делать потом? – спросил Игорь и Никитин уловил в его голосе неприкрытую беспомощность.

– У вас будет лишь два выхода: ждать помощи на месте или пробираться к своим: определитесь сами, исходя из ситуации… Пленного конвоируйте только связанного, не спускайте с него глаз ни днем, ни ночью. Думаю, что самый близкий путь к людям – в район учений, они уже вот-вот начнутся. Подробно доложите первому вышестоящему начальнику о том, что с нами произошло, кто бы он ни был: «северянин» или «южанин».

– А как же вы, товарищ капитан? – еще более тревожно поинтересовался Игорь.

– За нас не беспокойтесь: боеприпасы есть, продукты и вода на первое время – тоже… Думаю, что уже скоро ее будет в избытке… – Никитин глянул на хмурившееся тучами низкое небо, продолжил. – Немного отлежимся, насобираем дров, и как только услышим вертолет ПСС20, тут же запалим сигнальный костер. Так что все будет хорошо: рано или поздно нас отыщут.

Торопливо подошел Жаргалов, усмиряя прерывистое дыхание, доложил:

– След второго отыскал, товарищ капитан, метров триста отсюда.

– Куда он пошел? – Никитин приподнялся на локте.

– Снова поперек хребта путь держит, но, однако, на юг повернет, дальше сплошные скалы, я по вашей карте посмотрел.

– Как поведете преследование?

– Как соболя гоняют: будем след резать по вероятному направлению. Так время наверстаем, а то уже долго здесь сидим, и дождь вроде собирается.

– Ступайте, ребята, желаю вам удачи и… не прощаюсь, – сказал Никитин, потом, как будто что-то вспомнив, добавил. – Оставьте себе карту, заберите все какие есть веревки, они вам могут пригодиться… – он устало откинулся на спину, закрыл глаза. Было видно, что силы капитана на исходе, ранение и большая кровопотеря давали знать о себе.

Жаргалов навесил на плечо моток альпинистской веревки, молча пошел вперед. С интервалом в тридцать шагов за ним тронулся лейтенант Березкин.

***

Прошло около часа после того, как ушли Березкин и Жаргалов.

– Товарищ капитан, – помогая себе вырезанным из тонкой лиственницы посохом, снова поднялся на ноги Гусаров. – Я малость отдохнул, пойду за дровами… Потом разведем костер да что-нибудь приготовим поесть.

– Действуй, старшина, только не торопись, береги себя, – прерывисто вздохнул Никитин и с ненавистью глянул на лежавшего под деревом Стахура. – У этого гада картечь тяжелая… Видишь, в военной жизни случается и такое: ты еще жив, но у тебя больше нет сил чтобы драться… Но ничего, лейтенант и Жаргалов справятся и без нас…

– Тот лейтенант и бурятенок щас дырявые как сито где-нибудь валяются, скоро их начнут жрать мухи… – подняв лысую голову и скривив рот в издевательской усмешке, неожиданно прохрипел Стахур. – И ты, москаляка, и твой помогайло тоже скоро сдохнете, у моей централки рон21 добрый – кровушкой изойдете… А я еще поживу… поживу…

Никитин долго молчал, не сводя презрительного взгляда с бывшего бандеровца, потом сказал:

– Долго ты среди наших людей существовал, а так и не понял их. Теперь уже не поймешь, поздно… Тогда, в Карпатах, оставил своих бандитов прикрывать бегство, а сам отвалил… Ваш волчий закон простой – прежде всего спасать собственную шкуру. Мы – другой закваски, поэтому выживем, вопреки твоему желанию. Я уверен, что не наши товарищи, а твой напарник-шпион, сейчас похож на сито! Он ведь тоже по-волчьи ушел, бросив тебя и приговорив к смерти, – Никитин кивнул на крошечную обезвреженную мину, найденную в вещмешке Стахура. – Так что оставь свои надежды, Стецько-проклятый, твоя песня – спета!

Глава 18

Полковник Александров перелистывал журнал с оперативными сводками за истекшие сутки. Новости были неутешительные. Прошли уже все сроки, в течение которых агенты должны были дойти до таежного тайника предателя Захарова, но они так и не появились: ни в месте его расположения, ни на подходах к нему, бдительно контролируемых секретными пикетами. Теперь стало совершенно ясно, что армейская разведгруппа случайно пересеклась с диверсантами, скорее всего, произошло боестолкновение, и враги отказались реализовать свою задачу.

«Гамма» молчит… Молчит, черт побери! И, как назло, нет погоды, потеряны еще одни сутки… Сейчас, на исходе ночи, полковник почти физически ощутил, какая огромная ответственность ложится на его плечи: он должен принимать решение, медлить было уже невозможно.

Светало, когда Александров придвинул к себе телефон, помедлив, набрал номер. Трубку взяли сразу. Голос майора Дымова приглушенно произнес:

– Слушаю.

– Не спите, Виталий Васильевич?

– До сна ли, товарищ полковник…

– Как там, на «ящике»?