Книга тишины. Звуковой образ города - Сергей Юрьевич Румянцев

Исследования по поведению птиц доказали, что представление о том, будто животные «не говорят потому, что им нечего сказать друг другу» (Хейнрот), неточно. Изучение поведения птиц, напротив, показывает, что пение птицы обращено к другим птицам; например, на гнездовой территории оно означает «жениться или удалиться»; определенные звуки означают, что дело идет о гнездовом участке, брачной партнерше и т. д. (Koehler, 1949). Экологи, полевые натуралисты знают, что в основе этого лежат конкретные факты.

Достаточно разнообразен «язык» домашних кур, состоящий по крайней мере из 10 «слов», имеющих определенное значение (Katz u. Revesz, 1908; Schjelderup-Ebbe, 1922; Дембовский, 1959 и др.). Издаваемые птицами звуки имеют, так сказать, «психологическое» значение, и они весьма разнообразны (см. обзорную статью Busnel, 1956, а также Tembrock, 1959 и др.). У сериемы (Cariama cristata) найдено до 170 отдельных звуков, различающихся по частоте, интенсивности и тембру; у воробьиных птиц в связи со сложной организацией у них звукового аппарата этот набор, по-видимому, еще шире (Thorpe, 1958; Tembrock, 1959). При этом недавно открытую в пении птиц ультразвуковую часть человеческое ухо не воспринимает, и она ускользает от анализа.

Однако далеко не все издаваемые птицами звуки являются сигналами, обеспечивающими необходимые контакты между особями одного вида. В настоящее время расшифровано биологическое значение лишь очень незначительной части птичьих звуков, несомненно, что в «словаре» птиц содержатся сигналы предупреждения об опасности (отдельно – с воздуха или с земли), сообщение o находке пищи, угроза и т. д. Пение в одних случаях может играть роль маркирующего сигнала, приглашения партнера к спариванию, предупреждения особям того же пола, в других – являться проявлением «избыточной» энергии, выражением определенного физиологического состояния, выражением эмоций (Lucanus, 1907; Howard, 1920; Nicholson, 1927).

«Выкрикивание» определенного звука в соответствующей жизненной ситуации воспринимается как своего рода сигнал, информация, что вызывает у других особей соответствующие двигательные реакции. Само по себе это является важнейшим приспособлением, обеспечивающим ведущие процессы жизни особи и вида (добывание пищи, размножение и т. д.).

Сравнительно недавно была открыта особая категория издаваемых птицами звуков, так сказать «звуков для себя», звуков, используемых в эхолокации (Griffin, 1953; Schwartzkopff, 1955), но этот вопрос только начал исследоваться. Открытие эхолокации в двух группах (гуахаро Steatornis, саланганы Collocalia), а также ряд косвенных доказательств позволяют предположить его широкое распространение у птиц.

Издаваемые птицами звуки могут использоваться не только партнерами по виду, но и особями других видов. Предупреждающий крик сороки или сойки, например, воспринимается как сигнал опасности многими обитателями леса, притом не только птицами, но и млекопитающими. Как показали исследования Бюснеля (Busnel, 1957; Busnel et Giban, 1960; Gramet, 1959 и др.), чайки, кулики и серые вороны на морских отмелях западных побережий Европы реагируют на предупреждающие крики друг друга как на сигнал опасности. Открыты и еще более любопытные связи. Некоторые птицы различают крики даже тех видов, с которыми они встречаются только во время перелета или зимовок, но которые не встречаются в гнездовое время у них на родине.

Если отбросить частоты, используемые птицами для отлавливания звучащей добычи (совы воспринимают и ориентируются по высокочастотному писку грызунов) и эхолокации, можно принять, что спектры издаваемых птицами и воспринимаемых звуков почти совпадают. В среднем это спектр, свойственный большинству млекопитающих (20–20 000 Гц), хотя имеются отклонения в обе стороны.

Среди 16 видов птиц, пороги звукового восприятия которых в настоящее время определены (Knecht, 1940; Trainer, 1946; Schwartzkopff, 1949, 1952), воробьиные и совы обладают наиболее совершенным слухом. Верхняя граница слуха зяблика достигает 29 000 Гц (Schwartzkopff, 1959), и это опровергало бы высказанное выше, если бы не открытые Thorpe а. Griffin (1962) ультразвуки близких частот, содержащиеся в песне воробьиных птиц. В таблице приводятся известные в настоящее время пороги слухового восприятия птиц.

ОСОБЕННОСТИ РАЗВИТИЯ СЛУХА У ПТИЦ (ПО ШВАРЦКОПФУ)

Следует, однако, учесть, что далеко не весь спектр воспринимаемых и воспроизводимых частот используется птицами одинаково. В онтогенетическом развитии слуховая чувствительность возникает первоначально в виде «островков слуха», когда воспринимаются звуки только некоторых частот. Именно они обеспечивают восприятие птенцом голоса родителей и других важных звуков, необходимых для существования на этой стадии развития. Слуховая рецепция взрослых птиц также имеет участки спектра повышенной чувствительности, которые совпадают по частоте с биологически важными звуками, в первую очередь «голосовыми». Такими участками, например, у воробьиных являются 600–8000 Гц (Marler., 1956; Gramet, 1959), у чаек – 1000–3000 Гц (Fings, 1958), у сов 600–2000 Гц и выше и т. д. Уже в 30-х годах текущего столетия выяснились определенные возможности птиц реагировать на количественные отличия (т. е. определенным образом «считать» – Arndt, 1939; Koehler, 1949, 1955, 1956). И это, конечно, весьма существенно.

Изучать птичий «язык», значение отдельных звуковых сигналов в пределах человеческих восприятий нужно. Но в последнее время выяснилось и другое, ранее остававшееся неизвестным, обстоятельство. Опыты Шварцкопфа (Schwartzkopff, 1955) показали, что птицы способны воспринимать высокочастотные звуки (зяблик, например, воспринимает звуки до 29 000 Гц). К сожалению, имеющийся материал еще беден и не позволяет делать какие-либо выводы о биологическом значении ультразвуков у воробьиных птиц. Есть все основания думать, что ультразвуки служат целям ориентации птиц в пространстве (гуахаро и др.).

Однако изучение издаваемых птицами звуков и оценка их биологического значения позволяют использовать полученные результаты для управления поведением птиц. В качестве примера можно привести применение магнитофонных записей издаваемых птицами сигналов тревоги в качестве репеллента для защиты сельскохозяйственных культур. В частности, во многих странах (это особенно отмечено в Северной Африке) обыкновенные скворцы наносят огромный ущерб виноградникам. Для борьбы со скворцами применяются самые различные меры. В Тунисе, например, даже взрывали участки, где концентрировались на ночевку стаи скворцов. Применяют там и массовые опрыскивания паратионом мест отдыха и ночевок скворцов.

В Испании скворцы зимуют в огромном количестве. Массовые скопления скворцов, как и в Северной Африке, здесь также имеют место. Большой ущерб культурным плантациям маслин точно установлен. Выяснено также, что с мест отдыха и ночевок скворцы летают на плантации маслин на расстояние до 50 и даже 100 км; это, естественно, затрудняет борьбу с ними (Bernis, 1960).

Взрывание мест огдыха и использование ядов мало полезны. Во-первых, потому, что при этом уничтожаются не только скворцы, в данной ситуации вредные, но и множество полезных птиц, среди них, например, ласточки, которые на отдыхе и на ночевках держатся в тех же местах, что и скворцы. Сокращение численности ласточек, по-видимому, в результате истребительных мероприятий в отношении скворцов наблюдается, например,