Катулл - Михаил Евгеньевич Бондаренко
Книгу Катулл - Михаил Евгеньевич Бондаренко читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На табличках моих мы забавлялись,
Как утончённым людям подобает,
Оба в несколько строк стихи писали,
Изощрялись то в том, то в этом метре,
На вино и на шутки отвечая.
Я вернулся домой, твоим, Лициний,
Остроумьем зажжён и тонкой речью,
Так, что, бедный, к еде не прикасался,
Даже глаз не сомкнул мне сон спокойно:
Весь я словно горел, всю ночь в постели
Провертелся, скорей бы дня дождаться,
Чтоб с тобой говорить, чтоб быть нам вместе.
А потом, когда телом истомлённым
Нa кровати лежал я полумёртвый,
Это, милый, тебе сложил посланье;
Из него о моих узнаешь муках.
Так не будь гордецом и эту просьбу
Ты уважь, на неё не плюнь, мой милый,
Немесида тебя не покарала б, —
Берегись ей вредить: грозна богиня!
53
И смеялся же я на днях в собранье:
Там мой Кальв с удивительным искусством
Все ватиниевы грехи представил,
И в восторге, всплеснув руками, кто-то
Вдруг вскричал: – «Ну и шиш, каков оратор!»
96
Если к могилам немым долетев, от нашего горя
Может повеять на них миром и радостью, Кальв,
Страстно желаем ли мы возврата любви незабытой
Или же плачем о днях дружбы, когда-то живой, —
Верно, Квинтилия так не горюет о ранней кончине,
Сколь веселится, твою верную видя любовь.
(Перевод С. В. Шервинского)
2. МАРК ТУЛЛИЙ ЦИЦЕРОН
«Письма»
К брату Квинту. II.4.1.
Более того, наш Павел, вызванный как свидетель против Сестия, заявил о своём намерении привлечь Ватиния к суду, если Макр Лициний замедлит с этим, а Макр поднялся со скамьи защитников Сестия и подтвердил, что за ним дело не станет. Что еще нужно? Ватиний, человек своевольный и дерзкий, ушёл смущённым и угнетённым.
К близким. VII. 24.1.
Записываю в доход, что меня не переносит человек, более зачумлённый, нежели его родина, и считаю, что он уже тогда был приговорён гиппонактовым объявлением Кальва Лициния. (Здесь Цицерон намекает на стихи Кальва против музыканта Тигеллия, фаворита Цезаря. – М. Б.)
К близким. XV. 21.4.
Теперь перехожу к письму, на которое, хотя оно и написано красноречиво и приятно, у меня нет оснований отвечать многословно. Во-первых, я послал то письмо Кальву, полагая, что оно распространится не больше, чем это, которое ты теперь читаешь. Ведь то, что, по моему мнению, прочтут одни только те, кому я посылаю, я пишу в одном духе; то, что прочтут многие, – в другом. Затем я превознёс его дарование большими похвалами, нежели это, по твоему мнению, можно было сделать искренно. Во-первых, потому что я считал так: он остро переживал, он держался какого-то рода; при этом, сделав ошибку в суждении, в котором он был силён, он всё же добивался того, что он доказывал; у него было обширное и глубокое образование, не было силы; на неё я и советовал ему обратить внимание. Ведь при воодушевлении и побуждении оказывает величайшее действие, если ты похвалишь того, кого ты убеждаешь. Вот моё суждение о Кальве и моё намерение – намерение, заключавшееся в том, что я похвалил ради того, чтобы убедить; суждение – что я очень высоко оценил его дарование.
(Перевод В. О. Горенштейна)
«Брут»
81. 279–280.
«…Однако я думаю, что сперва следует упомянуть о тех двух молодых людях, которые стяжали бы великую славу в красноречии, если бы прожили дольше». – «Насколько я понимаю, ты говоришь о Гае Курионе и Лицинии Кальве?» – заметил Брут.
82. 283–284.
Но давайте вернёмся к Кальву, как мы собирались. Этот оратор, более образованный и начитанный, чем Курион, имел и стиль более изысканный и заботливо отделанный; владел он им умно и со вкусом, однако был к себе слишком строг, всегда следил за собой, опасаясь малейшей погрешности, и этим сам лишал себя сочности и силы. Поэтому речь его, ослабленная такой чрезмерной щепетильностью, была ясна учёным и внимательным людям, но она не доходила до слушателей и до судей, для которых, собственно, и существует красноречие. – «Слава истинного аттического оратора – вот к чему стремился наш Кальв», – сказал тогда Брут. – «Отсюда и эта намеренная его скудость выражения». – «Да, он сам так говорил», – согласился я. – «Но он и сам заблуждался и других вводил в заблуждение».
(Перевод И. П. Стрельниковой)
3. КВИНТ ГОРАЦИЙ ФЛАКК
«Сатиры»
I. 10.17–19.
Нам бы не худо последовать им, а их не читают
Ни прекрасный собой Гермоген, ни та обезьяна,
Чьё всё искусство в одном: подпевать Катуллу да Кальву!
(Перевод М. А. Дмитриева)
4. АННЕЙ СЕНЕКА СТАРШИЙ
«Контроверсии»
I. Предисловие. 12.
…также как [термин] «декламация» нельзя найти ни у одного прежнего автора до Цицерона и Кальва. Кальв отличает декламацию от речи, говоря, что сейчас он неплохо «декламирует», а «говорит» хорошо. Первое он считает подходящим для домашнего упражнения, а второе – для настоящего судебного процесса.
VII. 4.6–8.
Кальв, который в течение долгого времени вёл с Цицероном несправедливейший спор о первенстве в красноречии, был до такой степени свирепым и страстным обвинителем, что однажды в середине его обвинительной речи поднялся [со своего места] подсудимый Ватиний и воскликнул: «Спрашиваю вас, судьи: неужели только потому, что этот [человек так] красноречив, меня следует признать виновным?» Тот же самый [Кальв] впоследствии, когда увидел Азиния Поллиона, окружённого со всех сторон и избиваемого на форуме клиентами Катона, своего подзащитного, велел поставить себя на пирамидальный столб (ибо он был маленького роста, из-за чего и Катулл в своих одиннадцатисложных стихах называет его «красноречивый карапузик») и поклялся, что, если Катон нанесёт [малейший] ущерб своему обвинителю Азинию Поллиону, он будет готов присягнуть в справедливости ложного обвинения против него. И никогда потом Поллион ни делом, ни словом не был обижен Катоном и его судебными защитниками. Кроме того, [Кальв] имел обыкновение вскакивать со своей судейской скамьи и, уносимый порывом, быстро бежать в сторону [скамей своих] противников. И его стихотворения тоже, хотя они и шутливые, полны огромного духа. Он говорит о Помпее: «…он головку одним пальчиком чешет. В чём сомненья его, кто ему надобен? Муж». Также и композиция в его судебных речах, по примеру Демосфена, полна жизни: в них нет ничего спокойного, ничего кроткого; [напротив], все они возбуждённые и взволнованные. Однако в заключительной части речи, которую он произнёс в защиту Мессия, тогда в третий раз попавшего под суд, [Кальв] излагает не только кротко, но и
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим отзывом от прочитанного(прослушанного)! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Уважаемые читатели, слушатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор knigkindom.ru.
Оставить комментарий
-
Фарида02 июль 14:00 Замечательная книга!!! Спасибо автору за замечательные книги, до этого читала книгу"Странная", "Сосед", просто в восторге.... Одна ошибка - Татьяна Александровна Шумкова
-
Гость Алина30 июнь 09:45 Книга интересная, как и большинство произведений Н. Свечина ( все не читала).. Не понравилось начало: Зачем постоянно... Мертвый остров - Николай Свечин
-
Гость Татьяна30 июнь 08:13 Спасибо. Интересно ... Дерзкий - Мария Зайцева