О Христе по-другому. Подлинный смысл Страстей Христовых - Франсуа Брюн

(Анна-Екатерина Эммерих, Тереза Нойманн и Фаустина Ковальска). Но такая поддержка, конечно, предполагает прохождение через испытание, через страдание. Сопротивление искушению обычно предполагает не просто предпринятое усилие, но пережитое страдание, болезненный отказ от чего-то. Когда воля грешника «заперта», «заключена» в воле аббата Делажа, то помогающая сторона тут не только посылает любовь, необходимую для того, чтобы противостоять искушению, но и сама торжествует над ним в собственной душе и в душе грешника, соучаствуя в том усилии, которое грешник уже совершил самостоятельно, потому что за пределами пространства и времени их души совпадают.

«Я все больше и больше счастлив от страдания за внутренние души», — признается он. И еще раз: «Я не могу взять на себя ваше испытание, потому что у меня не хватает щедрости и потому что Господь Бог не просит меня об этом. Без Его повелений я ничего не могу сделать». Через несколько месяцев искушение прошло, и лишь годы спустя аббат Делаж намекнул на то, что тогда произошло: «Не так уж важно, несли вас на себе или же вы дошли своими ногами, важно лишь, что вы достигли цели»[238]. Я совсем не верю тому, что у аббата Делажа не хватало щедрости, но он, конечно, прав в своей готовности действовать только по повелению Бога.

Мари де ля Трините (1903–1980)

Мари де ля Трините, доминиканская монахиня-миссионерка, всю свою жизнь разрывалась между двумя главными внутренними потребностями своей жизни: склонностью к созерцанию и пребыванию в абсолютном одиночестве — и теми сложными задачами, которые ставило перед ней руководство ордена. Из-за этого внутреннего конфликта она множество раз оказывалась пациенткой психиатров. Но это не мешало ей чувствовать постоянную радость от постоянного пребывания в ней Христа и написать об этом прекрасные тексты. Вот как Христос объяснил ей смысл молитвы за других. Речь идет не об «искуплении», а о «восполнении»: «Потому что Я избрал тебя не для того, чтобы искупить зло, но чтобы восполнить недостающее добро». Поэтому речь тут идет не о компенсации за грех в виде добровольного страдания, понесенного в качестве наказания вместо грешника, но о взятии на себя части того усилия обращения, которое сам он так и не сумел совершить. Но и тут восполнение все еще предполагает действие на расстоянии и, чаще всего, такое, о котором заинтересованная сторона даже не подозревает.

В другом месте она говорит об этом довольно подробно:

«Однажды, когда я молилась, смущаясь несовершенством своей молитвы и тем, что она даже для меня совершенно недостаточна, Господь мне сказал: „Восполни за них по твоей слабости. А Я восполню за тебя по Своему всемогуществу“, что означало, что мне не стоит останавливаться перед этой слабостью, несмотря на несовершенство, но дерзать, уповая на то, что Он Сам восполнит то, чего не хватает моей попытке восполнить других». И тут снова смысл ясен: так же как мы можем восполнить то, чего не хватаете другим, точно также, поскольку наше восполнение будет всегда недостаточным, Христос в нас Сам восполняет то, чего не хватает нам.

Поскольку она всегда сожалела, что не может стать священником, Христос однажды ей сказал:

«Я ожидаю от тебя жертвоприношения молитвой, не столько ради них, сколько во имя их (= не столько к их пользе, сколько восполняя их долю через Меня)». Наша молитва действует на расстоянии в сердце того человека, за которого мы молимся, чтобы помочь ему открыться Божьему действию в нем[239].

Мы видим тут все тот же «механизм» действия на расстоянии, который испытал на своем опыте и аббат Делаж.

В этих первых примерах опыта мистиков, которые я вам привел, взятые на себя искушения, как бы ужасны они ни были, все же оказывались мимолетными, задача сводилась к тому, чтобы облегчить страдания определенного человека, знакомого или незнакомого, но переживающего конкретное испытание, часто предсмертную агонию. Сейчас же мы посмотрим случаи напряженных испытаний, длящихся порой годами и часто при полном отсутствии отсылки к конкретным случаям. Я начал этот обзор с аббата Делажа, потому что он не только знавал такие испытания, но и понял их механизм. Он знал, что душа в своем восхождении к Богу должна пройти через целый ряд испытаний, отказов и, что больнее всего, страдания за то, что нанесла раны Божьей любви. Но, говорит он, «зато порой душа и в самом деле очищается. Даже страдая, она больше не чувствует себя отделенной от Бога. Глубокая радость принадлежности Богу уже неустранима. Эта радость может совпадать с самой невыносимой болью… возникающие при этом всевозможные испытания, страдания, искушения будут уже не очистительными, но искупительными. Если взглянуть на них извне и со стороны, они будут выглядеть как испытания и искушения неофита, но на самом деле они будут апостольскими: душа, отдающая себя за другого, страдает в точности так же, как страдает в таком положении душа грешника или новичка»[240].

Анджела де Фолиньо (1248–1309)

Вот вам еще один весьма характерный пример такого «механизма», если рискнуть этим обыденным словом определить подобный духовный опыт. Речь идет о великой святой, прожившей наполненную событиями жизнь. Она была богата и любила все те удовольствия, которые может доставить богатство: красивые наряды, драгоценности, духи, любовников… Благодать Божия настигла ее через родного брата, Франсуа. Она отдала все свое богатство бедным и стала проводить жизнь в крайней нищете. Она познала невиданные дары, соответствующие вершинам мистической жизни. У св. Иоанна Креста это «преображающее единение»; у св. Терезы Авильской это «мистический брак», известный феномен, обычно скрепленный кольцом на пальце святой или святого. В этих двух случаях остаток жизни святых прошел на уже достигнутом духовном уровне, в миротворном присутствии Бога. У Анджелы все было не так. Хотя достижение такого уровня предполагает уже преодоленные искушения и пройденные испытания, предполагает, что «путь очищения» уже пройден и достигнут «путь единения», ей пришлось познать возврат таких искушений, которые аббат Делаж называет искушениями «новичков»:

«И еще от одной муки я страдаю: возвращение ко мне всех пороков; конечно, воскресли они ненадолго, и все же причиняют мне огромную боль. Даже те пороки, которых у меня никогда прежде не было, вселились в мое тело и преследуют меня. Они не задерживаются подолгу и когда умирают, я нахожу утешение, потому что вижу, что стала жертвой демонов, ожививших во мне мои прежние грехи и добавивших к ним новые… Когда я оказываюсь в этой жуткой ночи Бога, в которой отнята всякая надежда, и тьма страшна,