Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Если позволительно мне сказать нечто о себе: лишаюсь последнего утешения в близости принести последний долг в Бозе почившему Государю, который малое мое служение удостоивал внимания и милостями своими далеко выше моего достоинства меня ущедрял и на мои недостатки снисходительно взирал. Но я должен покориться двоякой необходимости: мой служебный долг привязывает меня к месту, а моя ветхость не оставляет мне надежды перенести дальний путь»[91].

В ответ на это ее величество изволила писать митрополиту:

«Преосвященнейший митрополит!

Письмо Вашего высокопреосвященства от 25 февраля дошло до меня на сих днях. Спешу благодарить вас от всего сердца, проникнутого горестию невыразимою, но и глубоко тронутого вашими словами утешения. Так может утешать, так может говорить только религия чрез своих проповедников. Одна она показывает нам свет во тьме бедствий, коих цели для нас непостижимы, уверяя нас в необходимости и спасительности самых болезненных испытаний, имеет власть повелевать нам и дает силу жить для исполнения долга. Но то же завещал мне и супруг, мною оплакиваемый. На одре смертном, почти в час кончины, равно ознаменованной умилительными чувствами христианина и спокойною твердостью Царя, он еще просил меня – беречь жизнь для семейства, для тех, которых, конечно, он не перестал любить и ныне. Семейством своим он называл всю Россию – и при последнем прощании с наследником престола своего сказал, что идет молиться за него и за нас. Смеем думать, что сей обет уже совершается, что Бог правды и милости принял в Свои отеческие объятия исполненную благих и истинных намерений душу его.

Оканчиваю ответ мой вашему высокопреосвященству так, как вы заключили письмо свое, – изъявлением сердечного желания вас видеть и просить вашего архипастырского благословения и с тем вместе сожаления столь же искреннего, что ему препятствуют обстоятельства и состояние вашего здоровья.

Пребываю всегда благосклонная к вам, Александра».

14-го марта писал мне из Абакумова отец Михаил Граменицкий:

«Приношу вам усерднейшую благодарность за присылку 4-х томов поучений преосвященного Иакова, которые читаю я с жадностью и многое извлекаю полезное для себя. Вот вам за оные и деньги 3 рубля серебром.

С нетерпением ожидаю от вас радостного известия о вступлении вашем на высшую степень священства и надеюсь получить оное если не к Пасхе, то непременно будущим летом. Время получить вам вполне заслуженное достоинство. Слава Богу, что начальство внимательно к вашим трудам и заботам!»

Получив это письмо 16-го числа, я в тот же день отвечал на него:

«Письмо ваше от 14 сего марта и при нем 3 рубля мною получены 16-го числа.

Благодарю вас за приветствие меня с приближающимся праздником Христова Воскресения; взаимно и от меня прошу принять усерднейшее поздравление с сим великим христианским торжеством.

Что скажу вам о себе? Благодарение Господу, жив пока, но по временам испытываю головную боль, которая препятствует даже иногда заниматься делом: то ли это от дурной погоды или от других каких причин, сам не знаю; а посоветоваться с врачами или лень, или некогда.

У меня теперь единственное утешение – это благолепная, недавно освященная церковь. Да, Господь вполне вознаградил меня за трехлетнее терпение. Что за церковь, в самом деле? Все в восторге от нее. Приезжайте, пожалуйста, и вы посмотреть наш прекрасный обновленный храм. Вот вам и билет пригласительный: извините только, что немного поздно посылаю его вам. Впрочем, эти билеты, по обстоятельствам, остались у меня без употребления.

Ваш почтенный староста объяснил мне, что вы намереваетесь украсить в своем храме некоторые иконы серебряными ризами. Не хотите ли, я порекомендую вам в этом деле хорошего и честного мастера: это мой церковный староста – человек добросовестный и аккуратный. Когда состоится у вас это дело, тоже напишите мне.

С искреннею любовью и почтением имею честь быть ваш покорный слуга иеромонах Савва.

Любезнейшей куме моей Александре Васильевне и всему вашему семейству – мой низкий поклон. Крестнику, кроме благословения, посылаю конфектов. За гостинец Александру Васильевну усердно благодарю».

15-го мая, в день Пятидесятницы и на память благоверного Димитрия, царевича Углицкого и Московского, коего нетленные мощи почивают в кафедральном Архангельском соборе, я удостоен был возведения в сан архимандрита. Указ об удостоении меня этого сана получен был еще в апреле, но болезнь владыки митрополита не дозволила ему ранее привесть в исполнение Синодский указ[92]. В служении с высокопреосвященным митрополитом в Архангельском соборе участвовал и его викарий, преосвященный Алексий, епископ Дмитровский, который, по случаю возведения меня в высший сан, выразил мне тут же, в соборе, самое искреннее сочувствие.

4-го числа писал я в Абакумово своему другу отцу Михаилу Граменицкому:

«Вот наконец ваше дружеское желание в рассуждении меня осуществилось. 15-го минувшего мая, в день Пятидесятницы, я сподобился получить, по милости Божией и по благословению начальства, чрез святительскую десницу высокопреосвященного митрополита новую благодать Всесвятого Духа вместе с новым высшим саном архимандрита. Слава и благодарение Господу, тако о мне недостойном изволившему! Впрочем, скажу вам откровенно, как другу, радует меня не столько высший сан, сколько милостивое внимание ко мне начальства, и в особенности высокопреосвященного митрополита, которому, собственно, я и обязан этою наградою…»

12-го числа получил я записку от Капитона Ивановича Невоструева следующего содержания:

«Правда ли, слышал я, что завтра вы на похоронах отца архимандрита Пармена?[93] А я хотел было ударить вам челом показать ризницу часов в 10-ть приезжим из Вятки родным. В таком случае позвольте в понедельник просить вас о сем часов в 10-ть или 11-ть, если удобно вам».

К.И. Невоструев – магистр XII курса (1840 года) Московской духовной академии. По окончании курса назначен был наставником Симбирской семинарии по классу чтения Священного Писания и патристики. В 1849 году вызван был в Москву и назначен помощником профессору Московской академии А.В. Горскому при описании славянских рукописей Московской Синодальной библиотеки. Помещение ему было дано в Чудовом монастыре. По своим занятиям он имел со мною весьма частые, почти ежедневные сношения. Вследствие сего между нами завязалась искренняя дружба, не прерывавшаяся до его кончины, последовавшей 30 ноября 1872 года.

23-го числа августа писал мне из Московской академии бакалавр отец Порфирий:

«Премного вы обязали меня присланною книжкою, – потому в сердце моем кроется чувствительнейшая благодарность к вам, которую считаю нужным выразить и словесно.

Взамен книжки спешу к вам с новостию, да не знаю, не одновременно