Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Итак, 4-е число сентября 1855 года есть день примечательнейший в истории Синодальной церкви и Патриаршей ризницы с библиотекою. Едва ли бывало здесь когда-нибудь в один раз так много высочайших посетителей. В этот благословенный день я преисполнен был живейшей радости.

13-го сентября писал мне инспектор Московской духовной академии архимандрит Сергий, рассматривавший мою рукопись:

«Очень был я рад, что мог послужить вам просмотром вашей рукописи, но был немало опечален, когда увидел, что не все ее страницы остались неприкосновенными, по воле высшей цензуры. Ответ, данный вами нашему архипастырю, был совершенно верен. Чтобы вам лучше знать ход вашего дела, прилагается для сего список с указа о вашей рукописи, полученного Комитетом. В силу сего указа сделаны в ней исключения, о чем известить вас я просил в свое время отца Порфирия.

Дополнительные строки в истории библиотеки я не усомнился бы утвердить цензурною подписью, если б вы утвердились в намерении припечатать их.

С вашим желанием приготовить ко 2-му изданию книги рисунки обратитесь вы к преосвященнейшему нашему владыке. Если даст он вам благословение их изготовить, то я решусь пропустить их в печать без нового представления вашей книги в Святейший Синод. Изображения некоторых вещей, хранящихся в Синодальной ризнице, кажется, были печатаемы. Наведите вы справки, где и на каком основании это делалось. Если о том не было представления Святейшему Синоду, то тем легче будет для меня одобрить к печати ваши рисунки.

Почитаю излишним напоминать, чтобы рисунки были исполнены в приличном и верном виде: вероятно, вы найдете для сего дела искусного художника.

Желая совершенного успеха вашим полезным предприятиям и прося не забывать меня в молитвах ваших, остаюсь вашим преданнейшим слугою…»

Получив рукопись еще в августе, я немедленно приступил к ее печатанию.

14-го числа удостоила своим посещением Патриаршую ризницу и библиотеку ее высочество великая княгиня Елена Павловна († 21 января 1873 года). В библиотеке, при рассматривании греческих рукописей, высокая и высокообразованная посетительница имела со мною серьезный разговор о потребности перевода Священных книг на русский язык[96].

27-го числа писал из подмосковного имения графа Шереметева, села Останкина, А.Н. Муравьев:

«Не будет ли милости вашего высокопреподобия навестить меня в Останкине завтра утром (когда хотите), привезти с собою Макариевскую Четью-Минею – житие святого апостола Андрея – для сличения с греческим найденным мною текстом? Мне сказал А.В. Горский, что у вас есть два списка сего жития в Минее Макария, совершенно особых от других (по некоему Епифанию). И мне любопытно их сличить при вас же самих. Если же вам нельзя в Останкино, то приезжайте с книгами завтра к владыке около 4-х часов. Я туда приеду, и мы займемся с вами у него в секретарской. Сделайте, как вам лучше, а в Останкине свободнее».

1-го октября – день своего ангела – после церковного Богослужения, я проводил в небольшом кругу только самых близких ко мне лиц.

В конце сентября моя рукопись была уже напечатана в Университетской типографии, и я просил цензора, отца инспектора академии архимандрита Сергия, поспешить высылкою в типографию билета на выпуск оной книги. И вот что получил от него в ответ от 4-го октября:

«Всегда я рад содействовать успеху ваших добрых предприятий, но не всегда в своем к вам участии счастлив. И теперь с удовольствием выслал бы я билет на вашу книгу; но Университетская типография доселе не высылает нам узаконенных экземпляров. Почти неделя прошла, как я получил ваше письмо, и – напрасно ожидаю вашей посылки. Остается мне уверить вас, что как скоро оригинал и экземпляры будут получены, по первой же почте я вышлю в типографию билет.

Я уверен был, что в ваших замечаниях исторических о священных внешних принадлежностях и отличиях лиц духовного сана ничего нет погрешительного. Если б теперь вам угодно было издать сии исторические сведения отдельной книжкой, то я без всякого сомнения и немедленно пропустил бы эту рукопись в печать».

В половине октября явился, наконец, в печать первый опыт моих археологическо-археографических трудов под заглавием «Указатель для обозрения Московской Патриаршей (ныне Синодальной) ризницы и библиотеки». Появление на свет первого литературного произведения производит в авторе его такие же живые и радостные чувства, какие испытывают родители при появлении на свет первого детища. Подобные чувства, признаюсь, испытал и я, когда доставлены были мне из типографии печатные экземпляры моего первого литературного произведения.

Первым делом моим, по получении из типографии книг, было отдать несколько экземпляров в переплет для поднесения разным лицам. Прежде всего я поспешил, разумеется, представить свое произведение главному виновнику моей первоначальной учено-литературной деятельности – высокопреосвященнейшему митрополиту Филарету, который принял мое приношение с отеческою любовию и признательностию за оказанное мною послушание.

Затем я развез по Москве множество экземпляров своей книжки разным духовным и светским лицам, преимущественно ученым любителям церковных древностей. Когда я привез свою книгу преосвященному архиепископу Евгению, управлявшему Донским монастырем, он, принявши благосклонно мое посильное приношение, сказал мне такой комплимент: «Ну уж, батюшко, как сегодня расхвалил вас в Синодальной конторе митрополит: такого-де ризничего у нас еще и не бывало. Поздравляю вас с таким лестным отзывом архипастыря».

Оделивши своею книгою московских властей, друзей и знакомых, я решился, с соизволения владыки, послать несколько экземпляров этой книги и в Петербург к высочайшим особам и некоторым высокопоставленным лицам духовным и светским.

2-го ноября писал мне из Московской духовной академии бакалавр отец Порфирий:

«Приношу вам усерднейшую благодарность за Указатель к Синодальной ризнице. Я теперь гораздо живее представляю себе все то, что показывали вы мне из хранимых вами драгоценностей. Да и тем, которые в первый раз собираются в ризницу, конечно, гораздо лучше обозревать ее по прочтении уже вашей книги. А между тем сколько отыщется еще таких людей, для которых ваш указатель может заменить личное посещение ризницы. Не всякий же имеет возможность быть в Москве, но всякий и издавна хочет зреть все достопримечательности столицы. И вот для этих-то несчастных ваша книга – какое дорогое сокровище!

Так же рассуждают и все те лица, которым я от вашего имени доставил ваше произведение. Все они усердно благодарят вас за ваш подарок.

Напрасно вы браните меня за равнодушие к Москве. Душою своею я всегда готов лететь к вам, но многие обстоятельства сильнее железных цепей удерживают меня в академии».

3-го числа получил я письмо из Мурома от П.С. Царевской. Она писала от 29 октября:

«Приносим вам усерднейшую нашу благодарность за присланное. Молим Господа, да даст