Хроника моей жизни - Савва (Тихомиров)

Книжки ваши нами розданы кому следует, по адресам. Все получившие книжки просили нас изъявить от лица их вам благодарность, обещаясь, впрочем, каждый особенно, поблагодарить вас письменно.

Очень приятно для нас, что Господь вызвал вас на такой труд, который поставил вас в сношение с разными знаменитыми особами. Конечно, редкие этого достигают».

9-го числа писал мне ректор Вифанской семинарии архимандрит Нафанаил:

«Более недели тому назад имел я честь получить от отца Порфирия составленный вами Указатель для обозрения Московской Патриаршей ризницы и библиотеки. Приношу вашему высокопреподобию за то искреннюю благодарность и утешаюсь мыслию, что вы добрую память имеете о мне, недостойном и многогрешном. Да умудрит и да укрепит вас Господь на дальнейшие также многополезные труды».

9-го числа имел я честь получить от господина министра народного просвещения Авраама Сергиевича Норова письмо следующего содержания:

«Имев удовольствие получить при письме вашего высокопреподобия от 26 минувшего октября экземпляр изданной вами книги под заглавием “Указатель для обозрения Московской Патриаршей ризницы и библиотеки”, я считаю приятною обязанностью принести вам искреннюю благодарность за сообщение мне экземпляра этой книги, столь полезной для любителей отечественных древностей.

Поручая себя молитвам вашим, покорнейше прошу вас принять уверение в совершенном моем почтении и преданности».

31-го числа получил я от своего доброго товарища по академии, чиновника архива министерства иностранных дел А.Е. Викторова записку следующего содержания:

«Человек предполагает, а Бог располагает – верное слово. Я предполагал ныне быть у вас, чтобы видеться с отцом Климентом, а между тем еще со вчерашнего дня заболел и едва хожу по комнате. В архиве 3 дня я сильно простудился, и потому, когда возвратился от вас, у меня открылся сильный жар, головная боль, кашель, боль в груди в ногах – все атрибуты сильной простуды. Не знаю, оправлюсь ли я к концу недели, чтобы можно было выходить.

Если будет у вас отец Климент, скажите ему то, что я говорил вам, т. е. что я очень рад ездить к ним каждую неделю на субботу и воскресенье и готов начать поездки хоть с пятницы следующей недели. Об условиях, конечно, теперь трудно и говорить, не зная объема работы; но я уверен, что они дадут мне должное вознаграждение, и потому заранее согласен на все, что они предложат».

Архимандрит Климент, настоятель ставропигиального Воскресенского монастыря, приглашал чрез меня господина Викторова заняться описанием рукописей монастырской библиотеки.

10-го числа избран был я в члены-соревнователи Московского Императорского общества истории и древностей Российских. О чем извещен был я официальным письмом от 31-го января 1856 года, за № 143, следующего содержания:

«Императорское общество истории и древностей Российских, отдавая справедливость и уважение вашим полезным трудам по части русской библиографии, а также вашему всегдашнему усердию и готовности споспешествовать обществу и его членам в отношении к пользованию рукописями Московской Синодальной библиотеки, вследствие предложения моего, в заседании своем 10-го декабря прошлого года по учиненной баллотировке большинством избирательных шаров избрало вас в свои соревнователи и определило выдать вам на это звание диплом, который, по напечатании, и будет к вам доставлен без замедления.

Уведомляя вас о том, имею честь быть с истинным почтением и совершенною преданностию вашего высокопреподобия покорнейшим слугою, Иван Беляев»[97].

22-го числа писал я отцу архимандриту Воскресенского (Новый Иерусалим) монастыря Клименту:

«Препровождая при сем к вашему высокопреподобию принадлежащую вашей обители рукопись, приношу вам усерднейшую благодарность за одолжение ее. Заключающееся в ней житие святейшего Никона не новое для меня: оно напечатано, и я читал ее прежде, хотя при сей верной оказии не преминул прочитать оное снова; но имеющиеся вслед за житием грамоты, и в особенности грамоты Никона к Паисию Газскому и Дионисию, патриарху Константинопольскому, составляют археографическую редкость: их не только нет в печати, но и в списках, кажется, немного. Еще раз приношу вам искреннейшую благодарность за сообщение мне этих любопытных статей».

26-го числа писал мне отец инспектор Московской академии архимандрит Сергий:

«Примите хотя несколько умедленное, но совершенно искреннее мое слово признательности за присланные вами мне пять экземпляров “Указателя”, из которых один в прекрасном переплете. Этот последний я оставил для себя навсегда, согласно с надписью, какую вы на нем сделали; остальные разослал моим родственникам и благодетелям. Это был для меня от вас весьма приятный подарок.

Напрасно думаете, что своим поручением ввели меня в труды и беспокойства. Мне приятно было заняться вашей дельной рукописью, как теперь по временам нужно брать в руки вашу полезную книгу. Прошу вас обращаться ко мне с братскою доверчивостью, ежели опять будут вам потребны услуги цензорского ремесла. Желаю искренно, чтобы цензорская подпись снова скорее понадобилась вам. Дай Бог, чтобы новый год, с которым вас приветствую, принес вам новые успехи в наших добрых предприятиях».

31-го числа почтил меня своим архипастырским посланием приснопамятный иерарх высокопреосвященнейший Филарет, митрополит Киевский, в коем он выражал мне благодарность свою за поднесенный мною его высокопреосвященству экземпляр «Указателя».

1856 год

1856 год, еще более, чем предыдущий, достопамятен для меня по тем необычайным событиям, коих я был свидетелем и отчасти участником. В своем месте будет речь об этих событиях, а между тем я буду описывать обычное, ежедневное течение моей жизни и моих сношений с ближними и дальними друзьями и приятелями.

28-го числа получил я от своего духовного сына, отца архимандрита Леонида, записку следующего содержания:

«Завтра, по архипастырской резолюции, должно мне освящать храм в Рогожской. Если угодно вам отслужить позднюю литургию в нашем монастыре, то мы будем очень рады. Во всяком же случае прошу позволить мне приехать к вам часу в девятом ради исповедания, чем много душу мою утешили бы».

17-го февраля писал я в Хотимль сестре Прасковье Михайловне:

«На многократные письма и просьбы твои до сих пор я не отвечал тебе никогда письменно, но теперь решился наконец написать тебе несколько слов. Прежде всего извини, я буду объясняться с тобою попросту, без излишней вежливости барской, но с искренностью братской.

Ты просишь у меня денег на свои нужды; я готов исполнить твою просьбу, но не без условия с твоей стороны. Ты знаешь, что я не отказывал тебе в просьбах, пока не узнал о твоем гибельном равнодушии к церкви Божией и спасительным ее таинствам. Я пришел в ужас, когда услышал в первый раз, что ты весьма редко бываешь в храме Божием при Богослужении, а у исповеди и святого причащения почти