Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

28. Тогда Фризио рассмеялся и спросил: «Откуда вам известно, что она не умерла от печали, услышав, что ее муж возвращается домой?»

Джулиано ответил: «Полагаю, что ее душа, неспособная выносить промедление, увидев его, оставила тело и, подхваченная нетерпением, отлетела, когда женщина читала письмо».

Синьор Гаспаро пояснил: «Возможно, эта женщина слишком любила своего мужа, в своих порывах женщины доходят до крайностей во всем, что следует признать дурным. Вы сами видите, что оттого, что она любила слишком сильно, она причинила вред самой себе, своему мужу и детям, на кого обратила горечь радости избавления от тяжелого и длительного заключения. Так что вам никоим образом не следует приводить ее случай как пример тех женщин, кто оказываются источником великих достижений».

На это Джулиано сказал: «Я привел ее случай в качестве доказательства существования жен, что любят своих мужей. Могу привести бесчисленные примеры тех, кто смог принести миру пользу. Поговорим и о некоторых настолько давних случаях, что они кажутся даже неправдоподобными. Также и о тех, кто в мужском обществе оказались изобретателями таких вещей, что их посчитали богинями. Вспомним Палладу и Цереру, не говоря о Сивилле, чьими устами так часто говорил Господь, являя миру события, которые должны были произойти.

Напомню и о тех, кто обучал великих людей, как Аспасия и Диотима, которая с помощью своих жертвоприношений отводила в течение десяти лет время прихода чумы, которая должна была обрушиться на Афины. Мог бы рассказать и о Никострате, матери Эвандеса, обучавшей латинскому письму. И о других женщинах – воспитательнице лирического поэта Пиндара, о Коринне и о Сафо, известной благодаря своей поэзии. Однако мне бы не хотелось уходить в данном вопросе слишком далеко. Все же скажу вам (оставив многие случаи в стороне), что, возможно, женщины не меньше способствовали славе Рима, чем мужчины».

«Рад это слышать», – заметил синьор Гаспаро.

29. Джулиано ответил: «Тогда послушайте. После падения Трои многие троянцы разбежались в разные стороны. Некоторые из них, потрепанные множеством бурь, прибыли в Италию, в то место, где Тибр впадает в море. Высадившись здесь, чтобы пополнить запасы, они начали бродить по окрестностям. Оставшиеся на кораблях женщины придумали неплохой план. Он должен был положить конец их тяжелым и длительным странствиям по морю и даровать новую родину вместо той, что они утратили.

Посоветовавшись в отсутствие мужчин, они сожгли корабли и начали устраивать поселение, впоследствии получившее название Рим. Опасаясь гнева возвращающихся мужчин, они вышли, чтобы встретить их, обняли их и начали целовать. Одни своих мужей, другие родственников, всячески проявляя знаки своей привязанности, и так смогли подавить первые вспышки гнева. Затем они спокойно объяснили мужчинам причину своей искусной уловки.

Троянцы, или по необходимости, или потому, что их благосклонно приняли местные жители, обрадовались сделанному женщинами и начали вместе с латинянами жить в месте, впоследствии ставшем Римом. Отсюда и появился среди романских народов древний обычай, по которому женщины целуют своих родственников при возвращении. Вот так и случилось, что женщины смогли помочь основать Рим.

30. Не меньшим, чем троянских женщин, оказался вклад и сабинянских женщин, способствующих его основанию. Известно, что Ромул пробудил сильную вражду среди своих соседей тем, что захватывал их женщин, со всех сторон ему угрожали войнами. Отличаясь особыми способностями, он смог вскоре благополучно разрешить все конфликты, за исключением тех, что возникли с сабинами. Во многом так происходило благодаря Титу Татию, правителю сабинов, весьма могущественному и мудрому.

Когда произошло несколько серьезных стычек между римлянами и сабинами, вызвавших тяжелые потери с обеих сторон, и новая и более жестокая битва уже готова была разразиться, сабинянские женщины, одетые в черное, с распущенными и всклокоченными волосами, плачущие, жалкие, не опасаясь, что воины вот-вот пустят в ход оружие, бросились между отцами и мужьями, умоляя их не обагрять свои руки кровью свекров и зятьев.

Они говорили, что, если мужчины не соглашаются на перемирие, пусть повернут свое оружие против женщин. Ведь им лучше умереть, чем жить вдовами, без отцов и братьев. Пусть они помнят о том, что их дети порождены теми, кто закололи их отцов, или родились от тех, кто убили их мужей. Завывая и плача, многие из них несли своих маленьких детей в руках, у некоторых уже начал заплетаться язык, хотя они и пытались развеселить своих родственников, которым женщины показывали малышей. Причитая, они говорили: «Посмотрите с таким же пылом и жаром, с каким вы собираетесь пролить кровь своими руками, на свою кровинку».

Преданность долгу и мудрость женщин произвели такое впечатление, что между двумя королями не только завязались дружеские и союзнические отношения, но, что оказалось, более странным, сабины пришли жить в Рим, отчего из двух народов образовалась одна нация. Этот союз во многом укрепил мощь Рима, и все произошло благодаря мудрым и благородным женщинам, награжденным Ромулом таким образом. Когда он делил население на тридцать районов, то дал им имена женщин-сабинянок».

31. Сделав паузу и заметив, что синьор Гаспаро не стремится продолжить, Джулиано сказал: «Разве не очевидно, что женщины стали причиной всего хорошего, что произошло с мужчинами, и способствовали величию Рима?»

Синьор Гаспаро ответил: «Без сомнения, они достойны высочайшей похвалы, но разве вы не готовы рассказать не только о благих деяниях женщин, но и о совершенных ими грехах? Ведь вы же не можете не упомянуть, что в той войне, что вел Тит Татий, женщины предали Рим и позволили врагу захватить Капитолий, отчего почти все римляне погибли».

Джулиано возразил:

«Вы говорите только об одном примере дурного поведения женщин, в то время как я рассказывал о бесчисленном количестве добродетельных. Кроме тех, которых уже упомянули, я мог бы привести в подтверждение своей позиции тысячи других случаев, и все они бы свидетельствовали о тех преимуществах, которые принесли Риму женщины.

Мог бы также рассказать вам, почему храм в прежнее время посвящался Венере Арматской, а другой – Венере Калвской, как праздник служанок устроили в честь Юноны, потому что служанки однажды отвели от Рима ухищрения врага.

Оставим все это, разве не падшая женщина раскрыла заговор Катилины, за что ее восхвалял сам Цицерон? Можно сказать, что та, кто стала причиной всего того хорошего, чем хвастался Цицерон, составила и богатство Рима.

Если бы я располагал достаточным временем, то смог более подробно показать вам, что женщины часто исправляли многие ошибки мужчин. Однако боюсь, что мой рассказ окажется слишком долгим