Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

Особым образом женщин связывает их любовь к истинным добродетелям и понятие о чести, что многие, кого я знал в мои времена, ценили больше, чем собственную жизнь. По правде говоря, каждому из нас доводилось видеть многих благородных юношей, рассудительных, мудрых, храбрых и красивых, затративших многие годы на любовные отношения. Не опуская ничего заслуживающего внимания, даривших подарки, молившихся, переживавших, словом, делавших все, что можно только представить. И все оказалось тщетным.

На основании сказанного могу заметить, что все мои качества никоим образом никогда не позволили мне оказаться достойным любви, но все же могу засвидетельствовать, что не раз был на волосок от смерти из-за неизменного и слишком твердого стремления женщин сохранить целомудрие».

Ему ответил синьор Гаспаро: «Удивительно вовсе не это: женщины всегда оговаривают тех, кто отказывается их обхаживать, а те, кого не обхаживают, сами ищут расположения других».

42. Мессир Чезаре заметил: «Мне не довелось встречаться с мужчинами, которых оговаривали женщины. Гораздо чаще сталкивался с теми, которые, обнаружив, что отвергнуты, начинали глупо проводить время, пытаясь благородно отомстить, из разочарования говорили, что добились своего, и городили всяких небылицы, доходя при этом до того, что о благородной даме судачили на всех углах и базарах.

Однако такие, кто дурно говорит (не важно, правда это или нет) о завоевании дамы, заслуживают наказания или самой суровой пытки. Если же иногда они и получают заслуженное, то должны только восхвалять тех, кто им дал это. Что может быть хуже небылиц, ведь они отнимают у достойной дамы то, что она ценит превыше жизни?

Разве нет причины для особой похвалы в отношении женщины? Правду сказать, какое наказание достаточно для человека, оказавшегося настолько мерзким, что он платит неблагодарностью женщине, которая уже достаточно пострадала от того, что позволила себе сильно влюбиться, покоренная фальшивой лестью, слезами, постоянными уговорами, стенаниями, уловками и вероломством, и сразу же отдалась этому порочному злодею?

Чтобы продолжить отвечать вам, поговорю об упомянутой вами и всем известной сдержанности Александра и Сципиона. Должен сказать, что я не собираюсь отрицать, что оба поступили достойно и заслуживают всяческой похвалы. Однако вы не сказали о том, что, рассказывая о деяниях древних, я перелагал мифы. Мне же хотелось бы поговорить о женщине низкого происхождения наших времен, чтобы показать вам, что они проявили большее воздержание, чем эти два великих человека.

43. Расскажу о том, что когда-то мне довелось знавать красивую и учтивую девушку, только не назову вам ее имени, чтобы не предоставлять пищу для злословия тем дуракам, кто начинают дурно думать о женщине, как только услышат, что она влюбилась.

Итак, продолжу. В течение долгого времени в девушку был влюблен некий благородный и хорошо сложенный юноша, со временем и она полюбила его всей душой и всем сердцем. Причем не только я (кому она охотно исповедовалась во всем, как будто я был не ее братом, но дражайшей сестрой), но и все, кто видел ее в обществе возлюбленного юноши, не сомневались в ее чувствах.

Любя его только так, как можно и следует любить, она проявляла такое воздержание в течение двух лет, что не выказывала юноше никаких признаков того, что любит его, разве что только те, что не могла не проявить. В равной степени она никогда не говорила с ним, не получала от него ни посланий, ни подарков, хотя не проходило дня, чтобы ее не умоляли об этом. Мне кажется, что она даже хотела принять их, потому что иногда ей хотелось тайно владеть тем, что принадлежало юноше.

Причем свое чувство считала необычайно дорогим источником своей жизни и всего своего благополучия. Никогда за всю свою жизнь ей не доставляло большего удовольствия стремление видеть его и позволять ему видеть ее, танцевать с ним, равно как и с другими, когда она принимала участие в общественных праздниках.

Поскольку они подходили друг другу и внешне, девушка и молодой человек мечтали о том, чтобы их любовь закончилась счастливо, чтобы они соединились и стали мужем и женой. То же самое хотели все другие мужчины и женщины города. Кроме жестокого отца, который из-за упрямства и подчиняясь странной прихоти захотел выдать ее замуж за другого и более богатого человека, чему его дочь воспротивилась, хотя все оказалось тщетным, и слезы ее были горькими.

И столь несчастливый брак был заключен, вызвав у всех сострадание и отчаяние со стороны бедных возлюбленных. Но даже этот удар судьбы не смог уничтожить любовь, так глубоко укоренившуюся в их сердцах, и все это продолжалось в течение трех лет, хотя она весьма осторожно скрывала ее и всячески стремилась подавить те желания, которые сегодня оказывались неосуществимыми.

Все это время она продолжала оставаться необычайно сдержанной, поскольку не могла обладать тем, кого обожала одного в целом свете, не потеряв своей чести, зная, что благоразумно будет не оказывать ему предпочтения. Ведь она не могла не только принять от него послания и подарки, но даже не осмеливалась взглянуть на него.

Так и не осмеливаясь принять решение, бедная девушка, подавленная жесточайшими страданиями, порожденными долгой страстью, умерла через три года, предпочитая отказаться от всех радостей и удовольствий, что так охотно стремятся приобрести, и умереть, сохранив свою честь. Она вовсе не хотела, тайно обесчестив себя, удовлетворить свои скрытные желания.

Все же она удержалась от того, чего так страстно желала, не высказав своих чувств тому, к кому она так тянулась и только кому во всем мире стремилась доставить удовольствие. При этом она руководствовалась не страхом, не другими мотивами, только чувством истинной добродетели.

Что же вы скажете о той, кто в течение шести месяцев проводила почти каждую ночь с дорогим славным возлюбленным? И все же в саду, полном самых сладких фруктов, воздерживалась от того, чтобы попробовать их, повинуясь самым длительным воздержанием, молитвами и слезами самого дорогого для нее на свете человека. Хотя она попадала в объятия и удерживалась крепко влюбленными руками, все же никогда не переступала границу, сохраняя неповрежденным цветок своей девственности.

44. Разве вы думаете, синьор Гаспаро, что все подобные проявления сдержанности сравнятся с поступком Александра, который был пылко восхищен, но не женщинами Дария, но его величием, побудившим его испытывать жажду славы, чтобы подвергаться опасностям и сделаться бессмертным. И он с презрением относился к опасностям, угрожавшим его жизни, чтобы стать известным и приобрести славу, отличавшую его от всех других людей.

Разве мы не удивляемся, что