Модернизация vs. война. Человек на Балканах накануне и во время Балканских войн (1912-1913) - Рашид Рашатович Субаев

хорватских учебных заведений молодежь отправилась продолжать учебу в Вену и Прагу. Вернувшись через несколько лет на родину, молодые люди активно включились в общественную жизнь, кстати, тоже не стоявшую на месте. Начиная с организованных «Хорватским салоном» в 1898–1901 гг. выставок художников и скульпторов, сопровождавшихся литературными манифестациями (такие совместные акции художников и писателей вошли в практику), идет реорганизация сначала Общества хорватских художников (1897), затем Общества хорватских писателей (1900). По возвращении в Хорватию, «молодые» попали в уже оживленную среду и развернули в своих многочисленных, хотя и недолговечных изданиях бурные дискуссии о судьбах родины, ее культуры и искусства. Передавая друг другу своеобразную эстафету, эти издания превращались в клубы единомышленников. Поначалу дискуссии шли между самими «молодыми». «Венцы» (идеологи Б. Ливадии и М. Дежман Иванов) под влиянием австро-немецкого модернизма выступали за свободу индивида, за освобождение искусства от общественных функций и право на многообразие художественных форм. Они в основном и стали проводниками новых философских и эстетических концепций, новых средств изобразительности — символизма, неоромантизма, импрессионизма. Политически более активны были пражане во главе с критиками М. Марьяновичем и М. Шаричем, впитавшие многие идеи Т. Масарика об общественной роли искусства. Для них не были пустым звуком идеи славянской взаимности, идеи единства сербов и хорватов, они, что очень важно, отказались от понимания хорватского пространства как исключительно хорватского.

Между тем, несмотря на эстетические расхождения и разную степень общественной ангажированности представители обоих течений написали на своих знаменах слова «прогресс» и «модерн», понимая под ними освобождение от всяческих догм и традиционных штампов, открытость свободному выражению мнений, открытость миру и соседям-славянам, в том числе и сербам. Их собственная незашоренность рождала и нового, незашоренного читателя, причем не только в столице, но и в провинции. В результате к 1900-м гг. их победа над традиционными журналами в борьбе за читателей становится очевидной. Постепенно (хотя это слово может быть употреблено в данном случае условно в силу ограниченности временного отрезка) происходит примирение двух литературных поколений — «старшего» и «молодого». В редколлегию многолетнего традиционного журнала «Виенац» («Vijenac») входят самые значительные представители Модерна (Ц. Нехаев, М. Бегович, Б. Ливадич), и, наоборот, в журнале «Савременик» («Savremenik»), единственном из изданий Модерна долгожителе (он выходил с 1906 до 1941 г., с 1907 — стал органом Общества хорватских писателей) публикуются писатели старшего поколения. Собственно с этого времени складывается подлинное модернистское направление, отличительной чертой которого станет плюрализм художественных стилей от реализма до импрессионизма и неоромантизма и символизма. Помимо скульптора И. Мештровича с его Косовским и Видовданским циклами (скульптуры «Королевич Марко», «Мать» и «Воспоминание», 1907–1912), культовыми фигурами становятся писатели разных эстетических взглядов, но объединенных возрожденческими национальными и югославянскими идеями. Огромную популярность приобретают полные жизненного оптимизма и веры в судьбу Хорватии стихотворения и поэмы В. Назора («Славянские легенды», 1900, «Хорватские короли», 1912) — современники, причем из «молодых», назовут его «поэтом нас, завтрашних». В этот же ряд встанут также драмы И. Войновича «Смерть матери Юговичей» (1907) и «Воскрешение Лазаря» (1912). Именно И. Войновичу принадлежит ставший символом всей эпохи лозунг — «Негероическому времени вопреки», под которым в 1910 г. прошла выставка художников.

Как уже говорилось, идеи хорватской и сербской взаимности становятся не просто популярной фразой, они реализуются в практических делах, вовлекая в свою орбиту все больше сторонников. При этом надо принимать во внимание, как пишет В.И Фрейдзон, что утвердившееся в то время понятие «югославянский национализм» не содержало на практике демократического начала, признания равноправия народов, а рассматривалось лишь как путь к национальному освобождению{636}. Заслуга в распространении этих идей принадлежала еще одному культовому персонажу того времени — А.Г. Матошу, великолепному поэту и критику, который стал первым хорватским исследователем сербско-хорватских литературных связей. Этому же, кроме журналов, объединявших представителей Сербии, Хорватии и Словении, способствовало и издание в Загребе в 1910 г. «Альманаха хорватских и сербских новеллистов», в 1911 — «Антологии новейшей сербской лирики», подготовленной для Матицы Хорватской известным сербским критиком Б. Поповичем, а в 1913 — на кириллице книги «Современная Хорватия», выполненной по заказу Матицы Сербской М. Марьяновичем. Добавлю к этому, что в 1911 г. на Международной выставке в Риме Мештрович выставит свои работы — в сербском павильоне. В том же году в Загребе В. Черина начнет издание журнала «Вал» («Val») — органа хорватской и сербской молодежи, выражавшего интересы наиболее радикальной ее части. Своей целью он провозгласит «создание молодой современной, свободолюбивой, революционной молодежи Югославии в наших хорватских и сербских землях», ибо «основа нашего движения, главный пункт нашей ежедневной работы — народное единство Хорватов и Сербов и радикальный, опирающийся на знания, антиклерикализм»{637}.

1912 год особенно насыщен событиями. В начале мая более 150 хорватских молодых людей самых разных политических и эстетических взглядов (среди них был и начинающий, а в будущем один из самых ярких хорватских поэтов — Тин Уевич) едут в Белград, где встречают теплый прием. В самой Хорватии начинаются радикальные выступления молодежи — в июне 1912 г. студентом Л. Юкичем совершено покушение на бана Славко Цувая, с апреля 1912 г. назначенного «королевским комиссаром». Среди его участников были В. Черина, сотрудник «Вала»; будущий писатель, а тогда гимназист, А. Цесарец и будущий известный литературный критик С. Галогажа. Напуганная протестными настроениями молодежи и популярностью югославянских настроений монархия ужесточает в Хорватии и так весьма суровый режим, а с началом Первой балканской войны проводится частичная мобилизация, запрещается целый ряд журналов, культурные мероприятия и выступления, организованные в поддержку балканской войны, воспринимавшейся как освободительная для всех южных славян.

В этом году происходит еще одно событие, правда, не имевшее общественного резонанса, но, тем не менее, весьма показательное для понимания умонастроения активной части хорватской молодежи того времени. Близкий этой группе молодежи и тоже вскоре ставший известным писателем Мирослав Крлежа бежит из Военной академии в Будапеште, курсантом которой он являлся, чтобы присоединиться к готовящейся к войне с Турцией Сербии (май 1912), а во второй свой побег он попадает в нее уже в самый канун Второй балканской войны (июнь 1913). На эпизоде с М. Крлежей я задерживаюсь более подробно, так как он, в силу оставленных автором свидетельств о времени и о себе, дает возможность представить состояние умов и чувств этой части хорватского общества. К интересующим нас годам Крлежа обращался неоднократно и непосредственно после них, и гораздо позднее, затрагивая как личные, так и общественные проблемы Хорватии, Балкан, Европы, всего человечества — в дневниках, текущей публицистике, книгах: «Поездка в Россию. 1925» (1926), «Поездка в Венгрию. 1947» (1953), «Мой расчет с ними»