Персоны и персонажи - Сергей Львович Макеев

Здесь, в тюрьме, он почерпнул множество новых наблюдений и сюжетов. Здесь родился один из первых рассказов, написанных, можно сказать, с натуры. Знаменитый взломщик рассказал ему, как однажды спас девочку, дочь банкира, случайно оказавшуюся внутри запертого сейфа. Его опознали, что называется, по почерку, и посадили в тюрьму. Но Портер изменил окончание истории. Сыщик, который много лет шел по следу взломщика, может защелкнуть наручники на его запястьях, но… не делает этого. Сам преступник говорит:

— Добрался-таки до меня! Ну что ж, пойдем. Теперь, пожалуй, уже все равно.

И тут Бен Прайс повел себя довольно странно.

— По-моему, мы с вами незнакомы…

Когда Портер читал этот рассказ своим товарищам по несчастью, один из них, грабитель Рейдлер, прослезился.

— Черт побери, Портер, это впервые за мою жизнь. Разрази меня господь, если я знал, как выглядит слеза!

В этом рассказе Портер впервые применил прием «двойного финала» и впоследствии часто прибегал к нему: судьба, игра случая приводят героев к естественной развязке, но в последний момент человек совершает неожиданный поступок, который смешивает все карты на столе Фортуны. Иными словами, воля человека торжествует над силой судьбы. Так бывало и в жизни автора.

Разумеется, Портер не мог отправлять свои рассказы из тюрьмы, да еще под собственным именем, — редакторы не стали бы печатать сочинения заключенного. Самые первые новеллы он подписывал разными псевдонимами и посылал их через знакомых на воле. Потом остановился на одном имени — О. Генри. Почему? Это имя буквально преследовало его. Еще в Остине в одном знакомом семействе жил ужасно бедовый кот по имени Генри. По его вине в доме постоянно что-то падало, разбивалось, разливалось, и повсюду раздавалось: «О-о! Генри!» Позднее, в Техасе, ему запомнилась ковбойская песенка:

Вернулся любимый в двенадцать часов. —

Скажи мне, о Генри., какой приговор?

Уже в тюремной аптеке писатель то и дело натыкался на рецепты известного французского фармацевта Этьена-Оссиана Анри, сокращенно и в английском произношении — О. Генри. И, наконец, охранником в тюрьме служил некто Оррин Генри.

Кроме всего прочего, этот псевдоним звучал как ирландская фамилия, а писателю всегда нравились энергичные и немного сумасшедшие ирландцы. Они часто становились героями его новелл. (Кстати, в России долгое время псевдоним автора писали именно на ирландский манер: О'Генри.)

Подписывая очередной рассказ новым псевдонимом, писатель сказал:

— Я глубоко похороню Билла Портера. Никто никогда не узнает, что я столовался на каторге в штате Огайо.

За примерное поведение Портера освободили через три года и три месяца. Выходя за тюремные ворота, он произнес фразу, которую следовало бы написать крупными буквами над зданиями судов во всем мире:

— Тюрьмы могли бы оказать известную услугу обществу, если бы общество выбирало, кого туда сажать.

На свободу вышел другой человек — О. Генри.

Около года он прожил в Питсбурге с дочерью Маргарет и родителями жены. Редакторы газет и журналов настоятельно звали его в Нью-Йорк. В 1902 году О. Генри переехал в город, который называл потом «Вавилон-на-Гудзоне» и «Багдад-над-Подземкой». В первый год он опубликовал семнадцать рассказов. На следующий год владелец газеты «Уорлд» Джозеф Пулитцер заключил с О. Генри контракт: писать новеллу в каждый воскресный выпуск, гонорар — сто долларов. Он стал известным и обеспеченным писателем, желанным автором для многих изданий. Дело в том, что читатели массовых газет и журналов не любили длинных текстов, философских рассуждений и трагических сюжетов. Новеллы О. Генри отвечали всем этим требованиям, но и не были примитивным чтивом: автор был и философом, наблюдающим жизнь с мудрой улыбкой, и поэтом, воспевающим любовь и природу негромким голосом, и, конечно, художником, мастером слова. Даже торопливость, с которой работал О. Генри, не сильно вредила его новеллам.

У писателя завелись деньги, но вот деньги не любили его, словно стремились поскорее улизнуть из его карманов, из его гостиничного номера. Он часто раздавал деньги нуждающимся, пропивал со случайными знакомыми. Брал авансы в редакциях и вновь оказывался в кабале.

Иной раз посыльный из редакции приходил за рукописью.

— Готов ли рассказ?

— Готов, готов, — отвечал О. Генри. И показывал чистый лист с цифрой «1» в верхнем углу. Затем нумеровал еще четыре. После этого говорил:

— Ну, теперь я, с вашего позволения, передохну.

Передохнув я подкрепившись стаканчиком виски, О. Генри садился к столу я писал рассказ на одном дыхании, без исправлений. Счастливый посыльный хватал рукопись с непросохшими чернилами я несся в редакцию.

В 1904 году была опубликована первая книга О. Генри «Короля и капуста» — не роман и не повесть, а несколько новелл, объединенных настроением, местом действия, несколькими персонажами, появляющимися в разных эпизодах, — сам автор называл книгу «комедией, сшитой из пестрых лоскутьев». Отсюда я диковинное название: оно взято яз стихотворения Льюиса Кэрролла, помешенного в книге «Алиса в Зазеркалье»:

…О башмаках и сургуче,

Капусте, королях,

И почему, как суп в котле,

Кипит вода в морях…

В Англии я Америке книжки о приключениях Алисы знают наизусть, поэтому сказать «короли и капуста» — это все равно, что в Италии сказать «тугги фрутти», а в России — «всякая всячина».

Затем начали выходить и сборники новелл О. Генри. Казалось, запас сюжетов автора неистощим. Новыми героями и героинями рассказов стали простые обитатели большого города: служащие, продавщицы магазинов, официантки в закусочных, бедные художники и просто опустившиеся люди, бродяги. Но под пером О. Генри они превращались в рыцарей и злодеев, золушек и донкихотов. Да и сам он иногда представлял себя Гаруном-аль-Рашидом, обходящим свои владения и собирающим дань в виде человеческих характеров и судеб.

«Одна из величайших книг в мире — это повседневная жизнь, — считал писатель. — Тот, кто смотрит на жизнь проницательным взглядом, сможет увидеть под тонким покровом повседневности романтические, трагические и комические представления, которые разыгрывают актеры — великие и малые, подпирающие подмостки вселенной».

Однако годы шли, писатель работал все медленнее. Тем больше ценились его новеллы, гонорары доходили до пятисот долларов за рассказ.

В 1905 году Пулитцер заказал О. Генри рождественский рассказ — лучше его никто не напишет. Писатель, как всегда, затягивал, посыльные возвращались ни с чем. Наконец, к нему пришел художник, которому заказали иллюстрацию к еще не существующему рассказу.

— Хотя бы скажите, о ком и о чем будет идти речь? — взмолился художник.

— Я скажу вам, что рисовать, дружище, — сказал О. Генри. — На кровати бок о бок сидят мужчина и женщина. Они говорят о приближающемся Рождестве. Мужчина