Война, мир и книги - Валерий Валерьевич Фёдоров

промысел. Работы по найму тут очень мало, основная форма кооперации – распределение дохода между участниками с учетом коэффициента трудового участия. В этом авторы также видят наследие артельной организации труда, характерной для русских ремесленников дореволюционной поры.

Многие гаражники совмещают свою деятельность с работой по найму вне гаража, которая приносит невысокий гарантированный доход и сохраняет «учетный статус», то есть определенные социальные гарантии. Постепенно обрастая социальными связями и формируя собственный пул клиентов, достаточный для обеспечения постоянной занятости, гаражник обычно отказывается от работы по найму. Для того чтобы такой пул сформировался, пользуются самыми разнообразными возможностями, удовлетворяющими потребности социального окружения гаражника. Любая вновь появляющаяся ниша быстро закрывается гаражным предложением. Большую роль в трансляции новых запросов рынка играют «барыги» – коммерсанты-посредники, заказывающие гаражникам изготовление товаров для последующей мелкооптовой продажи. Гибкость – отличительная черта гаражника, поэтому один и тот же человек может выступать членом сразу нескольких «артелей», комбинируя свой рабочий график и в результате набирая доходы, достаточные для закрытия жизненных потребностей. «Сегодня человек работает в бригаде грузчиков, так как есть заказ, завтра – в бригаде отделочников, послезавтра – в мебельном цехе, на четвертый день берет самостоятельный подряд на строительство бани, при этом не прерывая работы в собственном гараже, где восстанавливает автомобиль на продажу».

В статистику гаражники не попадают и в целом остаются невидимыми для официальных инстанций, при этом активно присутствуя в реальной жизни. Популярность видеолекций и видеоуроков, распространяемых через интернет, привела к становлению настоящего института «гаражного образования», полностью независимого от государственного и муниципального. Как не зависят гаражники от государства и практически во всех остальных отношениях, слабо его замечая и будучи слабо различимыми для него. Местные власти, отлично зная о гаражниках, предпочитают их не трогать, но только до определенного момента. «Настоящее давление начинается лишь тогда, когда оборот гаражной деятельности начинает превышать некий условный порог, то есть когда гаражник, по мнению власти, „богатеет“. В этом случае его деятельность либо обкладывается данью, либо насильственно легализуется, либо отнимается».

Сами гаражники к формальным механизмам во взаимодействии с государством не прибегают практически никогда. Между ними и властью есть посредник, обычно это председатель гаражного кооператива. «Случайных людей» среди председателей практически нет, это сплошь и рядом люди с большим жизненным опытом и значительным социальным капиталом (в том числе теневым). При «правильном» председателе все вопросы решаются внутри кооператива, а вопросы с внешними акторами, включая государство, берет на себя председатель. От государства гаражники ничего не ждут, надеясь только на себя и свое окружение.

Марина Беляева

Щепки летят

Как устроен лесозаготовительный промысел на Вологодчине

М.: Фонд поддержки социальных исследований «Хамовники», 2024

В серии эмпирических исследований реальной жизни и бизнеса в России прибавление: Марина Беляева выпустила книгу, где показывает «лесозаготовительную деятельность именно с точки зрения участвующих в ней людей и организаций, их описания, взаимодействия». Место действия – Вологодская область, третья в стране по объемам лесозаготовки. За счет этого бизнеса существуют многие населенные пункты региона, часто работа в лесу – единственная возможность заработка для местных жителей. Кроме того, основной материал для строительства частных домов здесь – дерево, а 75 % жилого фонда на селе обогревается печами, то есть дровами. Драматические изменения 2022 г., связанные с переориентацией экспортных потоков России с Запада на Восток, в книге не отражены – известно только, что объем лесозаготовки в 2022 г. сократился на 20 %.

Положенное в основу работы Беляевой полевое исследование прошло в 2020–2021 гг. и составило 70 интервью с рабочими лесорубочных бригад, операторами лесозаготовительной техники, лесничими, работниками местных администраций, просто жителями, предпринимателями в сфере лесозаготовки – как индивидуальными, так и представителями больших холдингов.

Изучая лесозаготовку, Беляева отмечает глубокую и все нарастающую трансформацию этого бизнеса. С трудоемкой советской технологии лесозаготовки перешли на скандинавскую – автоматизированную и капиталоемкую (одна машина стоит около 50 млн руб., все операции компьютеризированы, налажен дистанционный контроль и т. д.). «Ручной труд, труд лесорубочных бригад уходит в прошлое. Уходит в прошлое целое поколение лесорубов… Почти весь объем вырубок осуществляется сегодня с помощью лесозаготовительных машин-харвестеров и форвардеров. За сутки работы техники вырубается такой объем леса, какой лесорубочная бригада заготовила бы за неделю». Качествен – но изменилась организация труда: если раньше говорили «в лесу как на войне» (в связи с высоким травматизмом и смертностью), то теперь работу операторов машин описывают так: «работа в тапочках». Увы, большинство рабочих не смогли переучиться и приспособиться к новой технике, так что работает на машинах в основном молодежь, в то время как в «ручных» бригадах средний возраст – под 50. Условия труда и зарплата здесь существенно выше, но есть одно «но»: работа идет вахтой, тогда как раньше бригада редко удалялась от родного поселка. Теперь же операторы никак не связаны с местом работы, и часто это выходцы из других областей или даже крупных городов.

В результате экономико-технологической перестройки «порвалась цепь великая, порвалась и ударила» – преимущественно по местным жителям. Если раньше лесорубочные бригады, организованные живущими здесь же индивидуальными предпринимателями, были тесно связаны с поселками и поддерживали их финансово, то теперь даже налоги от лесозаготовки не доходят до муниципального уровня, а платятся по месту регистрации компании – чаще всего в райцентре. Малый бизнес теряет позиции, которые переходят к крупным лесопромышленным холдингам, руководствующимся глобально-экономической логикой. Они заготавливают от 500 тыс., а чаще около 1 млн кубометров леса в год, берут огромные участки в аренду на 50 и более лет. Перерабатывают лес на современных фанерных фабриках и целлюлозно-бумажных комбинатах, а не как местные – на небольших пилорамах. Индивидуальные предприниматели, на которых держится жизнь и работа в поселках, не могут конкурировать с холдингами за главный ресурс – участки под вырубку.

Поворот в сторону укрупнения и глобализации лесного бизнеса начался в 2010-х годах с принятием нового законодательства и изменениями в политике региональных властей. Если раньше они создавали преференции местным, то теперь через механизм приоритетных инвестиционных проектов и аукционов фактически отсекают «мелочь» от растущего (и уже достигшего рекордных советских объемов) рынка лесозаготовки. А число лесозаготовительных ИП с 2010 г. уменьшилось втрое… Прямым следствием такой экономической революции стало сокращение участия местных жителей в лесозаготовках, а побочным – резкое падение объемов «черной» (нелегальной) вырубки (примерно до 1 % от всей лесозаготовки). Новые люди в «черные» лесорубы не приходят, продолжают разбойничать в основном те, кто пришел в 1990-х – начале 2000-х годов. Они тоже потеряли конкурентоспособность, да и соперничать с мощными холдингами, вкладывающимися в охрану своих участков, им сложно. «Черные» рубят лес вручную, а