6-я батарея. 1914-1917 гг. Повесть о времени великого служения Родине - Болеслав Вильгельмович Веверн

полную собственность. Снимки прекрасные во всех отношениях. Они нам открыли многие тайны германских позиций, для нас очень важные. Хуже всего на снимках передались артиллерийские позиции: видимо, хорошо маскированные на местности, они в большинстве случаев скрылись и в фотографических снимках.

– Скажите, почему ваши снимки никогда не попадают по своему прямому назначению, то есть в строевые части, на боевые позиции? – спросил я у начальника отряда.

– Этого объяснить я вам не могу. Все снимки мы представляем, согласно имеющегося у нас распоряжению, в штаб армии, а дальше что с ними делают – нам неизвестно.

Из своего посещения отряда я хотел извлечь одну пользу для наших стоящих на позициях батарей: я хотел лично облететь район наших позиций и осмотреть их маскировку и видимость, но это дело я сам себе испортил, неосторожно упомянув об этом своем желании в присутствии посторонних лиц. Мои слова были переданы командиру бригады, и совершенно неожиданно у меня с ним произошел следующий разговор:

– Я слышал, что вы собираетесь облететь район наших позиций на аэроплане?

– Так точно, ваше превосходительство.

– Я вас прошу не делать этого.

– Почему, ваше превосходительство?

– А если вы попадете под германский обстрел и погибнете?

– Таким же образом, ваше превосходительство, я могу погибнуть и на земле, как в воздухе.

– Да, но тогда на законном, так сказать, основании, и я беру с вас честное слово, что вы откажетесь от этой своей затеи.

* * *

Утомленные бессонной ночью и повышенным нервным состоянием, сопряженным с усиленной слежкой за неприятелем, наши часовые в пехотных окопах как бы чувствуют особое настроение сидящих против них германцев.

Глубокая ночь еще тянется, всего лишь около четырех часов утра, и рассвета еще не видно. Темное небо висит над успокоившейся сонной землей. Черной зубчатой стеной рисуются во мраке ночи очертания ближайшего елового леса, легкий, чуть заметный ветерок тянет от германцев в нашу сторону.

У противника в окопах уже началась жизнь. Что-то рано сегодня проснулись германцы, не к добру это.

– Эй, проснитесь, ребята, приготовьте на всякий случай винтовки – береженого и Бог бережет.

На небе чуть заметно начали тускнеть звезды. На востоке небо уже теряет свою густую окраску – сереет. Ветер немного усилился, зашелестели ели своими лохматыми лапами.

Густое облако темного тумана поднялось из германских окопов, медленно, плотной стеной надвигается, ползет в нашу сторону

– Газы!.. Немец газы пустил!

– Шестая батарея, к бою!.. Приготовить противогазовые маски!

Сонные люди выскакивают из землянок, засветились ручные фонарики, обнажились из-под чехлов и веток орудия. Зашевелились, уставились жерлами в редеющую темноту ночи.

– Огонь!..

Засверкали, посыпались искры. Снопы пламени яркими вспышками озарили окрестность. Рвутся шрапнели в облаке газа, зловещим розовым пламенем расцвечивая клубящуюся ползущую массу, стараясь разредить, разогнать ее.

Облако газа проходит мимо батареи, направляется в тыл, прямо к передкам, к лошадям.

Присмирели, затихли лошади. Стоят, не шевелятся. Свободно, покорно дают ездовым надеть на себя противогазовые маски. Опустили головы между передних ног все как одна и медленно погрузились в наползшее облако.

Пожелтела хвоя нижних веток елей, прошло через нее зловещее облако и постепенно растаяло в воздухе.

Слава богу, все целы – и люди, и лошади.

– Ох, и тяжко дышать в этих масках, а ничего, здорово действуют, – так говорили довольные люди, освободив свои потные, покрасневшие лица от тесных резиновых масок.

В пехотных окопах выносят наружу отравленных.

Ужасный вид человеческих глаз в невыносимых страданиях, как бы стремящихся вылезть наружу из воспаленных набухших орбит. Густая белая пена хлопьями падает из ноздрей, изо рта, тело движется в ужасных, мучительных судорогах.

Германцы начали употреблять для обстрела наших позиций удушливые и ядовитые снаряды. Обстрел очень редкий: два-три удушливых снаряда куда-то в лес, на том и кончают. Ядовитыми бомбами стреляют они только одиночными, и мы часто идем на место разрыва такого снаряда и вдыхаем в себя соблазнительный запах остатков ядовитого газа, уже рассеявшегося в воздухе. Запах его напоминает запах букета сильно пахучих цветов с преобладанием аромата горького миндаля.

Какую цель преследуют германцы этой стрельбой – мы не можем решить. Во всяком случае, эти незначительные обстрелы должны быть полезными, так как напоминают нашей пехоте о постоянной опасности от газов, хотя это напоминание мало на нее действует: погибли неосторожные люди от первой газовой атаки, после второй опять будут отравленные, сколько ни напоминай, что противогазовые маски должны быть всегда при себе и всегда в полной исправности.

В 6-й батарее мы завели по две маски на человека, и осмотр их производится офицерами почти каждый день. Каждый день люди дышат по несколько минут через маски. Вначале дышать тяжело, потом становится легче.

Теперь мы усиленно стали следить за направлением и за силой ветра по присланным нам небольшим приборчикам. Тихой, почти безветренной погоды мы не любим, даже буря лучше. В тихую ночь я не сплю до утра, ложусь спать только с рассветом.

Тускло освещает моя лампочка внутренность комнаты. Я сижу за столом и пишу. Телефонная трубка лежит около меня на столе.

– Наблюдательный пункт! Что у вас? – проверяю дежурного.

– Тихо.

Близится час рассвета. Сереет небо. Бледный утренний свет постепенно заменяет темную ночь. «Час умирающих» – почему-то мелькает у меня в мозгу.

– Немец газы пустил!.. – несется с наблюдательного пункта ставшая стереотипной фраза.

Тревога. Гудки пошли по всем телефонным линиям. Повсюду засуетились, забегали люди.

– Волна повернула обратно на окопы германцев. Ветер переменился.

С радостью наблюдают наши пехотинцы движение газа. Забыта даже и осторожность, да и какая она уже может быть, если в окопах у противника идет неимоверная суета?

– Что, черти?.. Своим газом давитесь? – злорадствуют наши солдаты.

* * *

Гренадеры наступают. Влево от нас, у озера Колдычева, идет сильная артиллерийская канонада. Что там делается, мы не знаем, но судя по тому чудовищному ружейному и пулеметному огню, который развели германцы, гренадеры уже атакуют их позиции.

Задача нашей дивизии – произвести лишь незначительную демонстрацию на своем участке и этим ограничиться. Наша артиллерия, находясь на своих позициях, должна содействовать по мере сил и возможности, наступлению гренадер, 6-я батарея, самая правая, может лишь условно бороться с батареями неприятеля и производить демонстративный обстрел его пехотных окопов, что мы и выполняем сообща всем дивизионом.

Часть нашей пехоты, согласно полученной ею задачи, вышла из окопов и залегла. По ней сейчас же был открыт сильный артиллерийский огонь противника, но вскоре, уяснив себе главную цель нашего наступления, артиллерия противника, оставив нашу пехоту в покое, перенесла свой огонь на атакующих гренадер.

Я смотрю в бинокль и вижу,