Крестный путь патриарха. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского) - Михаил Иванович Одинцов

пастырям и пастве с посланием. В нем разъяснить наше отношение к власти, т. е. нашу гражданскую лояльность, когда, оставаясь православными, мы должны проявлять лояльность во внешней церковной жизни, в соприкосновении с государством. Второе – разъяснить наше отношение к ушедшему в эмиграцию духовенству, открыто враждебному к советской власти. Очевидно, потребуется обращение и к этому духовенству с предложением отказаться от политической деятельности во вред Советскому государству, а тем, кто хочет остаться в лоне Матери-Церкви – дать подписку-обязательство о несовершении в своей церковной деятельности ничего, что может быть воспринято как нелояльность советскому правительству.

– Теперь все ясно… Мы понимаем… Принимаем, – раздалось со всех сторон.

Посовещавшись еще какое-то время, участники пришли к общему выводу, что следует согласиться с предложениями митрополита Сергия и приступить к их реализации. Образуется первый состав Временного патриаршего священного синода, в который, наряду с присутствовавшими, была включена и кандидатура митрополита Арсения (Стадницкого).

20 мая НКВД направил «гражданину Страгородскому И. Н.» официальную справку о том, что его заявление и предложенный им список членов Синода «приняты к сведению» и «препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается»[183].

Это послужило основанием для принятия Синодом 25 мая постановления об организации временных епархиальных советов. Оно направлялось местным иерархам с указанием обращаться за их регистрацией в местные органы НКВД, что повсеместно и стало активно исполняться[184].

К концу июля, с учетом мнения епископата, завершилась работа над текстом прошлогоднего обращения к пастве и был определен окончательный состав Синода.

29 июля 1927 г. Сергий и восемь членов Временного патриаршего синода – митрополит Серафим (Александров); архиепископы Сильвестр (Братановский), Алексий (Симанский), Анатолий (Грисюк), Павел (Борисовский), Филипп (Гумилевский); епископы Константин (Дьяков), Сергий (Воскресенский) – подписывают «Послание пастырям и пастве», за которым впоследствии закрепилось наименование Декларация. 19 августа послание публикуется в газете «Известия», а также в виде листовок распространяется по епархиям (см. Приложение 3 к настоящей главе).

Передавая Декларацию для опубликования, митрополит Сергий в беседе с корреспондентом газеты «Известия» подчеркивал:

«…и ранее были заявления с нашей стороны о недопустимости выступлений против советской власти[185], но эти заявления были половинчаты и недостаточно реагировали на выступления. Теперь мы переходим на реальную, деловую почву и говорим, что ни один служитель церкви в своей церковно-пастырской деятельности не должен делать шагов, подрывающих авторитет советской власти. Всякий такой шаг будет подрывать и церковь, нормальной деятельности которой с большим нетерпением ждут все верующие. И, несомненно, что благоразумное большинство целиком присоединится к нашему заявлению. Десять лет существования советской власти кое-чему, конечно, научили.

Советскую власть мы признаем властью нормальной и законной. И мы подчиняемся всем ее постановлениям вполне искренне. В случае войны наши симпатии всецело на стороне Советского Союза: ведь мы служим нашей родине, а всякие интервенты борются только в своих интересах, чтобы эксплуатировать русский народ и русскую землю»[186].

Не обошел стороной Сергий и вопрос о «карловацкой церкви». Он заявил, что эта церковь не может делать какие-либо заявления от имени всей Русской православной церкви, так как она не отражает позиции церкви на родине. В силу этого от иерархов Зарубежной церкви потребовано дать письменное обязательство о лояльности в церковно-общественной деятельности по отношению к советской власти. Ее текст был прост и лаконичен: «Я, нижеподписавшийся, даю настоящее обязательство в том, что, ныне состоя в ведении Московской патриархии, не допущу в своей общественной, в особенности же церковно-пастырской деятельности, ничего такого, что может быть принято за выражение моей нелояльности к советскому правительству. Подпись». Не подчинившимся, отказавшимся от выражения лояльности советскому правительству грозило увольнение, что означало для них полный разрыв каких-либо связей с Патриаршей церковью.

Группа священнослужителей и клириков в среднеазиатской ссылке. В первом ряду слева направо: епископ Анатолий (Грисюк), митрополит Арсений (Стадницкий), епископ Никодим (Кротков)

1927

[Из открытых источников]

Заседание Временного патриаршего синода

1927

[Из открытых источников]

Сравнение Декларации от 29 июля 1927 г. с посланием от 10 июня 1926 г. показывает, что в ней сохранены принятые большинством иерархов и в СССР, и за его пределами основные принципиальные положения – лояльность, легализация, осуждение «церковной контрреволюции». Еще раз подчеркнем – принципиальных отличий эти тексты не имели! А потому попытки «доказать», что Сергий Страгородский пошел на какие-то неоправданные, навязанные властью компромиссы не имеют под собой никаких объективных оснований и намеренно искажают исторические реалии![187]

Выписка из протокола № 33 общего собрания верующих

Спасо-Преображенской православной общины

г. Сормова

5 июня 1927 г.

Слушали: О регистрации Преосвященнейшего митрополита Сергия.

1. Зачитывается протокол заседания совета от 24 мая с. г. за № 30 § 205 следующего содержания:

Слушали: Доклад митрополита Макария о том, что в бытность его в Москве у митрополита Сергия на прошлой неделе митрополитом получена из Административного отдела ЦАУ НКВД РСФСР следующая бумага от 20 мая 1927 года за № 22-4503-62:

«Гражданину Страгородскому Ивану Николаевичу

Москва, Сокольники, ул. Короленко, д. 3/5

Справка

Заявление исполняющего делами местоблюстителя патриаршего престола митрополита Нижегородского Сергия, гр-на Страгородского, и список организовавшегося при нем временного так называемого “Патриаршего Священного Синода” в составе: митрополита Новгородского Арсения Стадницкого, митрополита Тверского Серафима Александрова, архиепископов: Вологодского Сильвестра Братановского, Хутынского Алексия Симан-ского, Костромского Севастиана Вести, Звенигородского Филиппа Гумилевского, епископа Сумского Константина Дьякова – в Административном отделе ЦАУ НКВД получены и приняты к сведению.

Препятствий к деятельности этого органа впредь до утверждения его не встречается».

Таким образом, и наша староправославная церковь получила легализацию, чего так давно и сильно желала и ждали все верующие.

После обмена мнениями по этому вопросу единогласно постановили: Выразить глубокую радость и удовлетворение совершившимся актом в твердой уверенности, что он послужит надежным фундаментом для полного благоустроения православной церкви на исключительно церковных началах и поведет к полному освобождению ее от тяжелых подозрений в мнимой контрреволюции.

Послать Высокопреосвященнейшему митрополиту Сергию и патриаршему при нем Синоду сыновнее поздравление и пожелание сил для плодотворной работы. Заверить, что сормовские общины, как неотделимые капли церковного моря, приложат все силы, чтобы быть доброкачественными внутренне и полезными для общецерковного дела Христова.

Общее собрание единогласно (против и воздержавшихся не было) постановило: Протокол совета считать выражением воли всей общины. Сверх того поручить совету обратиться от имени общего собрания во ВЦИК и НКВД с выражением благодарности за долгожданную регистрацию и с выражением уверенности, что за этим первым шагом немедленно последуют и другие соответствующие мероприятия к