Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

Оставались механические испытания. Понятно, что одежда возрастом более века менее прочна по сравнению с новой. В случае льна уменьшение механического сопротивления связано с той же причиной – распадом целлюлозы.

Итак, Джулио Фанти, специалист по механическим и термическим измерениям, при содействии Пьерандреа Мальфи, выпускника Падуанского университета в области машиностроения, разработал многопараметрическую систему стресс-тестов, аналогичную – разумеется, с сохранением всех пропорций – системе, используемой в металлургической промышленности для измерения упругой деформации стали. Основываясь на ранее использованных образцах, он пришел к предварительной датировке между 1 и 800 годом, с теми же оговорками: пожар, химические и механические загрязнения…

Выводя статистическое среднее результатов, полученных этими тремя методами, профессор Падуанского университета заключил, что временной диапазон изготовления Плащаницы составляет плюс-минус 250 лет вокруг 33 года н. э. при степени достоверности 95 %. Этот вывод был очень важен тем, что основывался на новых научных работах, которые в очередной раз исключали средневековую датировку.

И все же после выхода книги Фанти посыпались критические комментарии – не о самом методе, а о происхождении образцов. Они исходили из Международного центра синдонологии в Турине и от архиепископа-хранителя – монсеньора Чезаре Нозильи, который утверждал, что со времен радиоуглеродного анализа 1988 года никакие образцы третьим лицам не передавали. Джулио Фанти предвосхитил начало полемики, указав в приложении к своей книге список и происхождение нитей (клейкие ленты Макса Фрая, материал профессора Гонеллы, фрагмент из «резервов» папской сокровищницы, пыль, взятая Д. Риджи и госпожой Флюри-Лемберг, часть материала 1978–1988 годов, в том числе клейкая лента из лавсана с образцом с изнанки Плащаницы, взятым STURP, и так далее).

Увлекшись синдонологией, неутомимый падуанский исследователь участвовал и в другом открытии. 30 июня 2017 года американский научный журнал Plus One опубликовал исследование по атомному разрешению, которое провели два института итальянского Национального совета исследований (CNR) – Институт материалов Триеста (Istituto Officina dei Materiali de Trieste) и Институт кристаллографии Бари. Эксперимент под руководством, в частности, Эльвио Карлинона и Джулио Фанти заключался в изучении пропитанного кровью волокна льна, взятого из Плащаницы в 1978 году, с помощью просвечивающего электронного микроскопа и второго микроскопа, сканирующего рентгеновскими лучами под большим углом, согласно методу, недавно разработанному центром в Триесте. Было установлено, что волокно полностью покрыто наночастицами креатинина размером от 20 до 100 нанометров (нанометр равен миллионной доле миллиметра), с включениями биологических наночастиц размером 2–6 нм, состоящих из гидроксида железа. Исследователи сочли это доказательством того, что человек Плащаницы претерпел страшные мучения, прежде чем его завернули в погребальный саван[391].

Наконец, следует отметить совсем недавнее научное исследование, опубликованное 11 апреля 2022 года в международном журнале Heritage несколькими итальянскими исследователями из Института кристаллографии Национального совета исследований (Consiglio Nazionale delle Ricerche) в Бари под руководством Либерато Де Каро, а также профессором Джулио Фанти[392]. В нем представлена новая методика датирования, получившая название широкоугольного рассеяния рентгеновских лучей (Wide Angle X-Ray Scattering, WAXS) и заключающаяся в измерении старения целлюлозы в составе льна с помощью рентгеновских лучей и ее конвертации во время путем сравнения с другими образцами льняных тканей, изготовленными между 3000 годом до н. э. и 2000 годом н. э.

По итогам экспериментов авторы пришли к выводу, что Плащаница действительно относится к I веку н. э. и очень близка по структуре к образцу, найденному в развалинах Массады, иудейской цитадели, павшей в 73 году н. э. Преимущество этой новой неразрушающей техники в том, что анализ проводится на уровне волокон, что позволяет отмести все накопившиеся с течением времени загрязнения. Использованный образец Плащаницы, предоставленный профессором Д. Фанти, имел размеры около 0,5 × 1 мм. Исследователи выбрали довольно реалистичные условия температуры и влажности (22,5 ± 0,5 °C и 55 ± 5 %), учитывая то, что нам известно об истории Плащаницы. Как бы то ни было, это новаторское исследование заслуживает подтверждения и уточнения.

Глава XIV

Тройственное доказательство

Мы не отойдем от темы – даже наоборот, – если уделим внимание двум другим реликвиям Страстей Христовых – сударю из Овьедо и хитону из Аржантёя. Сударь, намного менее известный, чем Туринская плащаница, и хранящийся в капелле «Святая палата» (Са́mara Santa) собора Сан-Сальвадор в Овьедо, прежней столице Астурии, веками выставляется для поклонения трижды в год: в Страстную пятницу, 14 сентября, в день Воздвижения Креста Господня, и неделю спустя – 21 сентября, в день Святого Матфея. Эта погребальная пелена, всегда именовавшаяся Sudarium domini (сударь Господень), не представляет собой ни подвязку для подбородка, ни «святой лик» – это льняной плат, которым, как считается, была покрыта голова Иисуса после его смерти на кресте до погребения. Суда́рь хранится в серебряной рамке и имеет условно прямоугольную форму, длиной 85,5 см и шириной 52,6 см, древнего тканья, с многочисленными огрехами, на котором нельзя различить никаких следов человеческого лица. Этот плат, дырявый, грязный, запятнанный, особенно на изнаночной стороне, контактировавшей с головой казненного, слегка надорванный и местами прожженный, выглядит совсем не так впечатляюще, как Плащаница. На нем видны два больших бурых пятна, более или менее потускневшие, ореолы серозной жидкости и пятна поменьше, зеркально повторяющиеся по обе стороны оси, образованной старой складкой, расположенной, кстати, не по центру. Поскольку эта реликвия лишена какой бы то ни было художественной ценности, априори непонятны причины, по которым его стали бы хранить или изготавливать подделку столь неприглядного вида, тем более что для описания механизма образования этих кровавых потеков, хлынувших после смерти из носа и рта, требовались мудреные объяснения.

Не тот ли это sudarium, который евангелист Иоанн обнаружил в гробнице не вместе с остальными пеленами, но «особо свитый на другом месте», там, где он был оставлен два дня назад? Упоминая о платке небольшого размера, на котором был завязан узел сверху, поэма греческого поэта Нонна Панополитанского (первая половина V века) «Парафраза святого Евангелия от Иоанна», написанная дактилическим гекзаметром, похоже, указывает именно на него: «Вот, его догоняя, появляется Симон, // Сразу же входит внутрь и во гробе сем опустевшем // Лишь полотна льняные спутанные увидел // Да головную повязку, снятую с ку́дрей сплетенных. // Гласом сирийским „суда́рион“ тот начельник зовется, // Но не вместе с пеленами погребальными рядом // Свилась она кольцом, а чуть поодаль лежала»[393].

В дальнейшем научный анализ действительно привел исследователей к выводу, что последним положением суда́ря из Овьедо после того, как он был приколот к волосам сзади, был описанный узел. Существовала ли эта традиция за пределами евангельских преданий? Кто был хранителем этого плата? Иосиф из Аримафеи, владелец гробницы, Симон Петр, глава двенадцати апостолов, или, чуть позднее, Павел из Тарсы (святой Павел)? Может быть, последние двое пользовались почитаемым суда́рем, свернутым в форме тюрбана, и спасительной силой крови Учителя, которой он был пропитан, чтобы совершать чудотворные исцеления? Предания расходятся.

В любом случае следует четко различать два предмета: Плащаницу, или синдоний (иногда называемую «пеленами»), в которую было завернуто все тело, – это