Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

стороны, и накопление традиционных исламских улемов, которые составляли основу османской бюрократии, с другой. Процесс бюрократизации и централизации развился за счет традиционного туркменского образа жизни кочевых племен, а также маргинализации племенной организации из политики.

Основные инструменты, связанные с этим процессом и обеспечивающие его соблюдение, а именно корпус янычар, режим тимаров и постепенно консолидирующийся класс улемов, были не только чужды кочево-племенному образу жизни, но и смертельно разрушительны для него. Поэтому, когда османское государство демонтировало турко-монгольскую ступенчатую традицию и превратилось в классическую ближневосточную исламскую империю, возникла борьба между представителями этих двух политических систем и образов жизни.

13

Корпус янычар и орден бекташи

Линднер уже отмечал, что по мере того, как экономическая база княжества становилась оседлой, росла и военная техника. Уже во времена Орхана кочевые военные отряды конных лучников начали терять свое влияние в османской армии и постепенно были заменены набранными постоянными пехотными корпусами (янычары) и централизованными провинциальными кавалерийскими войсками (сипахи).

Орхан создал пехотный корпус, названный яя, который не был организован по племенному принципу, но был предан непосредственно султану[573]. Как только корпус яя[574] был создан, он превратился в постоянную армию, полностью состоящую из пленников. Как утверждает Линднер, «в течение одного поколения османы стремились создать военную силу, совершенно непохожую на банды кочевых лучников не только в стратегии, но и в обучении, технике и поддержке: янычар»[575].

Самая выдающаяся характеристика Нового корпуса, по крайней мере для целей данного исследования, было существенное изменение в средствах организации и лояльности солдат. Новая пехота султана формировалась исключительно на военной основе, что серьезно подорвало племенные узы и привычки.

Непосредственным следствием перехода от племенных руководителей в организации стало смещение лояльности солдат от лидеров кланов к главе административного аппарата, т. е. к султану. Смена верности нашла свое символическое выражение в цвете шапок. Если мы будем следовать за Aşıkpaşazāde: «Orhan Gāzi’ye kardaşı Alâaddin Paşa eydür: “Hanum! Elhamdülillah kim seni padişah gördüm. Smdi senin dahı birlevük leşkerin yevmen feyevmen ziyâde olsa gerekdür. Đmdi senün askerinde bir nişan ko kim gayri askerde olmasun!” didi. Orhan Gāzi eyidür: “Kardaş! Her ne kim sen eyidürsin, ben anı kabul ederin” dedi. Ol eyitdi: “Đmdi etrafdağı beğlerün börkleri kızıldur, senin ağ olsun!” dedi. Orhan Gāzi emr etdi. Bilecük’de akbörk işlediler. Orhan Gāzi geydi. Ve cemi’ tevâbii bile akbörk geydiler. Andan Orhan Gāzi leşkerin ziyâde etmek diledi kim ol vilâyetde ola. Kardaşı eyidür: “Anı kadılara danış!” der. Ve ol zamanda Çandarlu Karaca Halil Bilecük kadısı olmış idi. Kadılığı ana Osman Gāzi vermiş idi. Ve Orhan Gāzi zamanında dahı Đznik’e kadı oldı. Ve dahı Đznik’den sonra Bursa’ya kadı oldı. Orhan oğlı Gāzi Hünkâr zamanında kadı-asker oldı. Ve hem vezir oldı. Ve beğlerbeği dahı oldı. Ve bâki tafsil aşağa bâblarda gele inşaallahu ta’âla. Ve hem Edebalı’nun dahı kavmiydi. Ona dahı danışdı. Eyidür: “Elden yaya çıkar!” dedi. Ol vakıt adamların çoğu kadıya rişvet iletdi kim beni yaya yazdurun deyü. Ve hem anlara da akbörk geydürdiler»[576].

Узнаем из этого отрывка, что османы на определенном этапе должны были отличить свою ближайшую свиту от войск других племенных банд[577]. Символ, выбранный для отличия войск султана от других воинов, является традиционным. Как уже указывалось, согласно тюрко-монгольской традиции, «белый» символизирует ближайшую свиту хана, и следовательно, дворянство.

B то время как «красный» или «черный» символизируют обычную массу; иными словами, первая символизирует правящую элиту, а вторая – подчиненных[578]. В контексте анатолийских туркмен известно, что воины племен носили красные шапки. В рассказе Ашик-паша-заде «Алааддин Бег» ссылается на этот факт и предлагает своему брату создать новую армию, верную только его личности[579].

Затем возникает проблема, как и из какого источника формировать эту армию. Орхан узнает этот метод от вновь возникшего улемa, он должен был набирать солдат из числа жителей страны. Однако главное здесь то, что солдаты входили в пехоту со своей индивидуальностью, оставляя в стороне племенные узы. Создание корпуса яя положило начало расколу между османским центром и туркменской средой. Другими словами, это ознаменовало переход от первого этапа ко второму, то есть превращение племенного вождя в рутинное состояние.

В задачу данного исследования не входит изучение развития военной системы Османской империи. Однако для настоящей цели следует сделать упор на стимулирующeй роли центральной армии в осуществлении централизации управления. Центральная османская армия развивалась в двух направлениях: постоянная армия в центре и провинциальная армия, организованная под твердым контролем центра.

В следующих параграфах будет показано, что провинциальная военная система, называемая timarlı sipāhi, также смешивалась с административными и фискальными механизмами. Тимарская система[580] в целом функционировала как эффективный аппарат Османского государства по централизации административной, военной и финансовой системы. И все же самым мощным оружием в руках султана в установлении своей абсолютной власти в родовом государстве была постоянная армия, сопровождающая двор, а именно корпус янычар. Подробный анализ происхождения и развития янычарского корпуса выходит за рамки данного исследования[581].

Однако, поскольку янычары сыграли значительную роль в развитии и «решении» кызылбашского вопроса, краткое изложение истории и некоторые особенности корпуса пригодились бы. Концептуальная основа или идея корпуса янычар, который создает непосредственную и лояльную военную свиту султана, восходит к созданию корпуса яя. Однако с точки зрения численности солдат янычарский корпус принципиально отличается от корпуса яя.

Ранние османские хроники, которые являются единственными источниками сведений о происхождении янычарского корпуса, сообщают нам, что после завоевания Эдирне в 1361 году[582], спустя десятилетия после создания корпуса яя, количество рабов, добытых из экспедиций газы, заметно увеличилось. По совету некоего Кара Рустемa из династии Данишмендидов, следуя хорошо известному исламскому принципу, пятая часть (pençik) добычи, включая рабов, была отложена в государственную казну.

Однако за короткий промежуток времени количество рабов, принадлежащих казне, стало настолько большим, что ведущие государственные деятели того времени – Чандарлы Кара Халил, Кара Рустем и др. – предложили создать отряд из этих рабов или кулов. Однако прежде чем стать солдатами, их отправляли в турецкие семьи для изучения турецкого языка и культуры. Ашик-паша-задe и Оруч заявляют, что эти «йени-чери» или «новые солдаты», одетые в белые фуражки[583]. Создание корпуса рабов ознаменовало существенное изменение социально-этнической базы ближайшей военной свиты султана или солдат Ак-börg.

В отличие от войск яя, которые были сформированы турецкими солдатами, новые солдаты были заимствованы из совершенно другой культурной среды. Очевидно, что резкие изменения в культурной среде облегчили создание несомненно послушного