Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

Это, действительно, было не османское изобретение. Напротив, использование рабов в армии и бюрократии было старой практикой исламских государств, которая восходит, по крайней мере, к Аббасидам[584]. Османы, очевидно, переняли эту практику от анатолийских сельджуков, своих предшественников в Анатолии[585].

Как и раньше исламские государства, рабовладельческие войска и рабовладельческие бюрократы функционировали, прежде всего, как выдающийся инструмент централизации османской администрации. Неудивительно, что янычарский корпус, или армия Порты (kapı-kulu) в более широком смысле, был усилен и приобрел значение в государстве во время правления Баязида I, попытка которого создать централизованную империю будет упомянутa[586].

Османы со временем развили эту практику, начав набирать мальчиков из числа христианских подданных в корпус, что могло стать третьим и заключительным этапом развития корпуса Османской империи Капы-кулу. Палмер приводит убедительные латинские источники в дополнение к известным османским рассказам, показывающие, что именно Мурад II инициировал вербовку христианских мальчиков. А османские девширме как институт сформировались не позднее середины XV века[587].

Интересно отметить, что современный наблюдатель, Георгий Венгерский, который провел несколько лет в плену у османов до 1458 года и написал свою книгу «Tractatus de moribus, condicionibus et nequicia Turcorum» в 1470-х годах, делает особое замечание об ‘ak-börg’ как отличительном знаке особой свиты султана, которая была строго запрещена для других[588].

Одна особенность этой армии сделала ее верность султану абсолютной. Солдаты в эти корпуса были набраны из христианских стран в детстве и прошли специальное обучение и подготовку, прежде чем занять военные должности, а также должности в гражданской бюрократии. Специальное образование, которое можно было бы назвать скорее «промыванием мозгов», произвело класс неоспоримых защитников «Devlet-i Ebed Müddet».

Не только из-за образования, они усердно трудились для процветания государства, но у них также были практические причины для этого: их собственное благополучие также было тесно связано с процветанием государства. Более того, их преклонение перед государством было подкреплено особым правовым статусом этих государственных деятелей рабского происхождения. Вопреки правовому статусу обычных подданных, их жизни стояли «между устами султана», решения которого об их смерти никогда не подвергались сомнению.

Следует также отметить, что янычарский корпус был единственной постоянной армией, использовавшей огнестрельное оружие. Следовательно, в отличие от разрозненной организации провинциальной кавалерии, янычарский корпус обладал значительным накоплением военной мощи. Таким образом, они всегда имели огромное влияние на дворец и, следовательно, на политику Османской империи. Следует упомянуть тот факт, что с течением времени некоторые янычарские гарнизоны были размещены в крепостях провинциальных городов для усиления центрального контроля над провинциальной администрацией[589].

Связь янычарского корпуса с бекташи составляет одну из самых спорных тем раннего периода Османскoй историографии. Самые ранние упоминания о связи между корпусом янычар и Хаджи Бекташи относятся к середине XV века. Диван поэта Бекташи XV века Садыка Абдала, который, скорее всего, умер в середине XV века[590], является самым ранним источником, указывающим на духовное покровительство Хаджи Бекташа корпусу. Садык Абдал заявляет, что Хаджи Бекташи обратил свое мужественное покровительство на янычар, и благодаря этому у них была прекрасная возможность свободно проповедовать, без оглядки на более консервативных улемов[591].

Поэтическое произведение о легендарном пророке Хызыре, а именно Хызырнаме, написанное в 1476 году шейхом недалеко от Испарты, которaя только что сталa частью Османскoй территории, также указывает на связь между Хаджи Бекташи и османами. Наряду со многими другими шейхами из нескольких орденов, автор также упоминает Хаджи Бекташи, называя его человеком, охраняющим османские земли[592].

В velâyetnâme Оcмана Бабы, написанном в 1483 году, также указывается на связь между Хаджи Бекташи и корпусом янычар. В легендарном рассказе velâyetnâme головной убор янычар упоминается как наделение Хаджи Бекташи[593]. Ашик-паша-задe также затрагивает связь между янычарами и бекташами, пытаясь опровергнуть ee[594].

Он сначала приводит аргумент дервишей бекташи о том, что головные уборы янычаров произошли от Хаджи Бекташи; а затем объясняет, как его придумали бекташи. Ашик-паша-задe говорит, что во времена Орхан-бека Абдал Муса участвовал в нескольких походах среди янычар. Однажды он взял у одного из янычар изношенную шапку. Когда он вернулся из похода, люди спрашивали о шляпе на его голове. Он гордо ответил: «Я надел шапку гази. <…> Это называется “elif tāc”»[595]. Затем завершает Ашик-пашa-заде: «Это истинное происхождение их [бекташи] шляпы (tāc)»[596]. Он также подчеркивает, что Хаджи Бекташи Вели не встречал ни одного члена Османской династии[597].

Попытка Ашик-паша-задe отвергнуть любую связь между Хаджи Бекташи и корпусом янычар, однако, ясно показывает, что такие идеи уже были в обращении во второй половине XV века; таким образом, его рассказ внутренне указывает на некую связь между ними. Среди современных ученых, кажется, Фуат Кепрюлю следует Ашик-паша-заде.

По его словам, связь между корпусом янычар и бекташи происходит от активного участия бабайских дервишей, которые позже стали бекташи, в ранних газах[598]. Таким образом, связь между ними была внутренней, она возникла спонтанно в ходе событий[599].

Ирен Меликофф также указывает на связь между корпусом янычар и Орденом Бекташи и считает эту связь результатом теплых отношений ранних Бекташи с Османской династией и доказательство привилегированного положения Бекташи в Османской империи.

Представитель (векил) ордена присутствовал в янычарском корпусе (ocak)[600]. Ирен Меликофф со ссылкой на османского историка XV века Оруч Бег, подчеркивает роль брата Орхан-Бега, принадлежащего Али-паше к кругам бекташи в увеличении престижа Хаджи Бекташа и в превращении его в конечном итоге в покровителя янычар.

По словам Оруча, Али-паша осудил свои притязания на временный суверенитет и выбрал дервишскую жизнь. Первую постоянную армию османов, созданную во времена Орхана, Али-паша предложил своему брату поставить под духовную защиту Хаджи Бекташи. Затем Орхан получил для этой цели icazet[601] Хаджи Бекташи и акберк, характерную белую шапку янычар.

Согласно Ирен Меликоффу, широкое распространение Ордена Бекташи на османских землях было обусловлено прежде всего поддержкой ранних османских дервишей и его тесной связью с ядром османской армии, т. е. янычарами. Личность Хаджи Бекташи имела второстепенное значение в этом развитии.

С другой стороны, османская администрация извлекла выгоду из бекташи в колонизации недавно завоеванных земель, в образовании исламизации как туркменов-мусульман, так и не-мусульман, в пропаганде исламской культуры, и особенно в обращении и религиозном обучении новобранцев христианского происхождения, которые составлял янычарский корпус.

Ложи, основанные этими дервишами, также включали пищу и кров для путешественникoв. Как пишет Меликофф: «Орден Бекташи был на заре Османской империи