Мирослав – князь Дреговичский - Эдуард Мартинович Скобелев

ли? Даны бози всему сущему, и образ им – сущее, иного нет. Чувствующий да восчувствует чувством бозей, зрящий да узрит зеницею их, мыслящий да прилепится к течению Мысли Извечной. Смешное хотенье – низводити божеское в кокотей, несущих яйца. Несуразица и глумление! И вот еще бесстыдство – ожидание рая. Нет ни рая, ни ада, кроме жизни протекающей, нет и уставов, кроме уставленных; дума о бессмертии противна жизни. Изречено: всяк волен жити во дне бегущем, грядущем или ушедшем, волен и во всех сразу, всяк волен удли-нити (свой день) или скоротити, и живет, сколь захочет, и что ему час разлуки? Отселе устав дерзающим: искати бессмертия в смертности своей, превозмогати преграды, согласуясь в Творением, еже завсёды справедливо и прекрасно. Оттого прекрасно подражание Творению. Бози вдадут и заберут назад, прекрасное же не уходит (от нас), повсюду оно, але не приметить незрячему.

Останусь собою, како сотворен, чтобы достало жизни. Не устрашусь утечением реки: дней (моих) довольно, если и завтра уже срок; живущий по заповедям не погибает от суеты, и всего у него в достатке, не просит дней лишних, а отпущенные не теряет, тружаясь, и но-щию сожигает свечу размышления. И оконченное не окончено у нёпутя, умелец же дело завершит, и не оконченное (у него) окончено; что дом, что поле, что скотье, что слово изреченное – во всем безмерное от Творения.

Мало ведающих, много несведущих; (им) просто сложное и сложно простое. Ильменьское Книжие уловляет: идет к правде и бегущий от нее, жива Истина, если и не названа; первый шаг к Истине равен последнему, понеже путь одинаково нескончаем, а заповедям нет конца, и одни противоречат в слове другим; сице что-либо зрят с разного расстояния: то великое, то малое, а какое – кто знает?

Что же остается? Жити, але ради чего? Ради славы? ради чести великие? ради богатства, власти, утех? чего ради? И вот: ради штодневной радости – творити живое из неживого, достигая совершенного. Але и это – дым от огня тающий и искры гаснущие, огнь – (само) творение, егда чаруем ся красотою сотворенного в неустанном добромыслии. Бесконечье – и миг. Чтущий словы се не разумеет, разумеющему же (они) излишни.

Взболит и всплачет душа, встретив ликующего обидчика. Повещу о времёнех, пронзивших сердце, и кровь истекает, не ослабевая. Промешкали сильные, поздно спохватились, и растаяла (их) сила, и отступили, и округ восторжествовали христы.

Сами сковали цепи и сами надели их.

В лето, егда Могута ушел от Кыева, не осаждая 266, съехались христы и освятили церкву Святой Богородицы, назвав соборной, и была о 25 верхах, по числу земель Словеньской земли, але под рукою Володимира стояло (всего) 19 земель [267]. И была церква велми роскошна, пол из гладких разноцветов, лики по стенам из смальты и злата, а на потулке краской-водяницей отображены жития святых и самого Володимира; не постыдились кривды и мерзкого тщеславия. И се Володи-мир, вознесен лицемереми и хитрыми пролаземи до об-лацей, позволил епископам брати с прихожан десятую долю от обилия их [268], а сборщиком поставил мздоимца и кознодея Анатаса, гонителя словеньского духа. Сице обирали людье ради насыщения христов; представлялись же печущимися. По освящении Десятинной церк-вы раздавали по площам хлебы и мясы, задобряя простодушных, але в ту ночь рокотал гневный Перун, и вспыхнула огнем церква, и едва потушили, а пристройки сгорели дотла. Рыскали мечники и сторожи по граду, аки серые влоки, искали поджигателей; и вот увидели люди в церкве Илии кумир Хорса, стоявший в аларе выше Христа; и вспомнили о правде отчич и дедич о защитниках веры, волхвах, и всплакали. И взнена-идели грек и варязей, беззаботно пирующих на чю-ом застолье, и гридей Володимира взненавидели, бес-естников сих, отчепродавцев, долбивших лбом пред олваном осмеивающего их бога. И говорили с радостию О Могуте; и се потекли изверившиеся ко князю подобно ручьям, еже устремляются к морю; он же воротися из Ватичей, не поладив с тамошними княземи, думавшими не о Влесе и Могожи, но о пирогах с грушами, о златой рыбице в грибах да о чюжих волооких женах. Паки встал Могута по Непру, так что ни купцы, ни перекупцы, ни вестники, ни повозники полюдья не могли пройти от Новгорода или от Кыева без великой охраны. И озлясь, умыслили (христы) новую беду на правоверей и на словеньские роды. Скликал Володимир подручников и указал им христити людье в родех и об-щинех поголовно; тех же, кто восстанет и возропщет, не желая Христа, хватати без промедления и казнити без суда. И узнялось неслыханное по Русьской земле, ибо всякий холоп искал преумножити указанное господином; вот, куда ни взглянуть, повсюду оглобли и усердные плети, и плач неповинных, и кровь честных; день ото дня множилось число господ, и каждый (из них) искал добыти себе холопей, а вольных преследовали. Завели болярцы дружины, и грабили без совести на себя и на князя, и на попа, и на великого князя, донага раздевая смерей; противящихся же постыдному, неправому и непосильному бремени бросали в узилища и убивали. И возопила благим матом Русьская земля от беззакония, вспомнили люди прежние времёны, егда не утесняли душу, лишь своя нужда велела тружатись, а не погрозы тунеядцей; и бежали в лесье или в иные земли, или, обессилев и обнищав, скитались по градем, селитись же могли только в СЕободех, вне стен, и бедствие сих изгоев поневоле вопияло.

Жалок удел лишивших ся своих бозей, – одиноки (они). Сколько бы ни богатели, бедны, скудным думам их нет опоры, и делу не положены корени. Лишившие ся своих бозей, лишают ся и своей судьбы.

Смута, смута торжествовала по Словени. Аз есмь сын и не нахожу матери, аз есмь плуг и не нахожу поля. Все мне чюжое, ибо воздвигнута ложь меж человецеми, ввергнуто недоверие меж ними и розь; утесняют друг друга ради своего, и никому нет надежной доли.

Многоцветие мира – причина зрящего ока. Видят небо и белым, и синим, и красным, и черным, – какое оно? Сице блуждение Правды, знание и незнание Истины – причина разума. Какая она, Истина? Близка ли Правде моей? Видя боль людьскую, паки восчувствую свою. Великий князь Володимир, отвергши труды мои, порицал: «Язычник! Ненавидишь Христа!» А возможно ли полюбити бесчестие? Скоблят ныне книжия древ-лих подвижников, словы мудрые извратно пишют, не разумея, тщатся утаити Истину. Зачем? О ней ли суди-ти смертным? Ведь и сами пройдут, пустомыслы, а Истина пребудет, и сияние ее не ослабнет. И что маратн вздорное