Петр I - Сергей Эдуардович Цветков

Но Рёншельд не колеблясь атаковал Шулленбурга. Сражение продолжалось четверть часа. Саксонцы в панике бежали, бросив на «поле боя» семь тысяч неразряженных ружей. Только четыре полка русских драгун, вышедшие с Августом из Гродно, на протяжении четырех часов стойко отбивали натиск шведов. В отместку за это Рёншельд распорядился умертвить всех русских пленников — около 500 человек[39]. Избиение бегущих завершилось бойней пленных.

Петр совсем упал духом. Накануне Лазаревой субботы он отписал Апраксину: «О здешнем писать после баталии саксонских бездельников нечего; только мы с приближающимся Лазарем купно в адской сей горести живы, дай Боже воскреснуть с ним». Царя одолевали тяжелые мысли: надеяться на саксонцев более нечего, теперь война на одних нас обрушится.

Сдав войско Меншикову, Петр в самом мрачном настроении уехал в Петербург долечиваться.

В марте он вздохнул свободнее, получив ободряющую новость о том, что войско невредимым вышло из Гродно. Вскрытие Немана на целую неделю задержало Карла под городом. Когда же шведы переправились на другой берег, русские были уже далеко, а дороги оказались загорожены засеками и завалами. Тем не менее Карл шел по пятам русской армии до самой Белоруссии. Только в Пинске, увидав с городской стены перед собой необозримые болота, он повернул назад. Утвердив всю Польшу за Лещинским, он шел теперь в Саксонию, чтобы окончательно поразить Августа.

Меншиков звал царя в Киев, где остановилась на отдых армия, но Петр уже не спешил. Опасность разгрома миновала, и он вновь обрел свое обычное шутливое настроение, слал Данилычу поклоны от себя, Катеринушки и любимой собачки Лизетты. Письма Данилыча лежали на царском столе нераспечатанными. Даже весеннее наводнение в его парадизе не убавило царской веселости. «Зело было утешно, — писал Петр Меншикову, — что люди на кровлях и по деревьям, будто во время потопа, сидели, не только мужики, но и бабы». В конце письма, возвращаясь к делам, сообщал, что прибудет в армию в начале мая, «а ранее того невозможно, ей, не для гулянья, но дохтуры так определили, что по пускании крови жильной, которая вчерась отворена, две недели на месте принимать лекарство…».

Хворь, однако, отступала медленно, и он выбрался в Киев не прежде июня. Здесь Петр устроил сразу два дела. Во-первых, в сентябре подходил к концу срок службы Огильви, и царь, недовольный действиями фельдмаршала в минувшую кампанию, не стал возобновлять контракт. А во-вторых, он женил Данилыча на Дарье Арсеньевой, чтобы окончательно развести Алексашу с Катеринушкой. А то, не ровен час, мало ли что… Старая любовь долго помнится.

В качестве свадебного путешествия новобрачные отправились с войском в Люблин, проведать короля Августа.

За четыре недели Карл еще раз прошил Польшу из конца в конец. Август наблюдал марш шведского короля от Вислы к Одеру, сидя в Кракове, под охраной двух саксонских, двух русских и одного польского полков. Не в силах защитить свои наследственные земли, он в отчаянии просаживал последние деньги на польских панн, оперы и комедии. Русский посланник князь Григорий Долгорукий смотрел на польского короля как на конченого человека. «Надейся на Бога, — писал он царю, — а на поляков и саксонцев надеяться нельзя».

При приближении шведов в беззащитной Саксонии началась паника. Семья Августа, вельможи, двор разбежались из Дрездена по окрестным имперским княжествам. За ними последовали жители столицы и других крупных городов. Лейпциг, например, совершенно опустел. За порожнюю подводу платили бочку золота.

В начале сентября шведы вступили в Саксонию. Города сдавались без боя. Карл остановился в небольшом городке Альтранштадте, недалеко от Люцена, где некогда пал в бою его легендарный предок, «снежный король» Густав Адольф. Осмотрев место последнего сражения своего прадеда, Карл сказал:

— Я пытался жить, как он. Быть может, Бог пошлет мне когда-нибудь такую же славную смерть.

На Саксонию была наложена огромная контрибуция. Ежемесячно Карл выкачивал из нее 625 000 риксдалеров. Каждый шведский солдат получал ежедневно за счет саксонской казны по два фунта мяса и хлеба, две кружки пива и 4 су, а кавалеристы еще и фураж. Не довольствуясь этим, шведы тащили все, что могли. Ограбленные саксонцы умоляли своего курфюрста вспомнить о них и поскорей заключить мир со шведским королем.

Август чувствовал, как неумолимая рука наглого грабителя грубо обшарила его карманы. Никакие денежные подачки царя не могли возместить ему потерю саксонских налогов. Отняв у Августа разом и польскую корону, и Саксонию, Карл поставил его в безвыходное положение. Но открыто заключить мир со шведским королем Август не мог, ибо находился в Польше, под надзором двух русских полков и русского посланника.

Тогда он прибег к тайной дипломатии. Союзнические обязательства? Вздор! Нельзя позволить шведскому мальчишке дочиста обобрать себя. В середине сентября в Альтранштадт поехали барон д'Эмгоф и советник Фингстен. Август молил их об одном: привезти ему разумные и христианские условия мира со шведским королем.

Послы прибыли в Альтранштадт ночью и сразу получили аудиенцию. Карл был краток. Саксонский курфюрст желает знать условия мира? О да, они очень разумны и по-христиански справедливы. Саксонский курфюрст навсегда отказывается от польской короны и признает Станислава Лещинского законным королем — раз. Отказывается от союза с Московией — два. Отпускает всех шведских пленных — три. Выдает изменника Паткуля — четыре. Все. Курфюрст волен подписать их в любую минуту.

Карл проследовал в свой кабинет. Послы пытались поторговаться с Пипером. При всем уважении к особе его величества короля они должны заметить… э… что он предложил не мир, а капитуляцию. Пипер пожимал плечами. Что делать, король никогда не меняет своих решений.

Между тем Петр, воспользовавшись уходом шведов в Саксонию, отправился обеспечивать свой парадиз со стороны Финляндии — добывать Выборг. По осенней распутице полки едва притащились к крепости 11 октября. А как подступили под стены, обнаружился штабной сюрприз: на картах Выборг стоит на суше, а на деле — на протоке, которая тянется аж до Карелии! Извольте осаждать такую крепость, имея всего два мелких судна! Да еще этот умник, всепьянейший князь-папа, советует «воинскими кадилами довольно покадить Выборг, дабы жители его в незабытной памяти имели бытность Вашу». А как тут покадишь, когда вся осадная артиллерия увязла незнамо где? Устроив в городе с помощью мортир несколько пожаров, Петр отступил.

Счастливее был Данилыч, который повел войско в Польшу против оставленного там генерала Мардефельда. Он застал Августа в Люблине. Август смотрел на русские полки, казался очень довольным и немало веселился за столом, однако наедине с Меншиковым зело скучал о деньгах и со слезами жаловался на их отсутствие. Данилыч, уже давно позабывший о