Туринская плащаница. Свидетель Страстей Христовых - Жан-Кристиан Птифис

божественной жизни, тело Иисуса прошло сквозь оставшуюся на месте Плащаницу. Описывая это невероятное явление, уникальное по своей сверхъестественной природе, очевидец событий Иоанн написал со свойственной ему сдержанностью, говоря о себе в третьем лице: «…и увидел, и уверовал» (Ин. 20: 8); ему не потребовалось ощупывать ткань, и он не подозревал о существовании Образа, если предположить, что Образ в тот момент уже проявился. До сих пор ни он, ни Симон Петр не понимали слова Учителя, говорившего о своем будущем Воскресении. Как и большинство набожных иудеев той эпохи, за исключением саддукеев, они ожидали, что «мертвые восстанут» в конце времен. Мысль о Воскресении сразу же пришла в голову Иоанну при виде пустого савана. А рыбак из Капернаума, смущенный и озадаченный исчезновением тела, вернулся домой, «дивясь сам в себе происшедшему» и не зная, как это объяснить (Лк. 24: 12).

Вторым событием, свидетельствовавшим о чуде, были явления Иисуса его ученикам, описанные в Евангелии: он явился Марии Магдалине у гробницы; затем паломникам, шедшим в Эммаус, ученикам в вечер Пасхи, а в следующее воскресенье – Фоме, которого не было с ними в первый раз и который отказывался признать возвращение Учителя к жизни: «подай перст твой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и вложи в ребра Мои; и не будь неверующим, но верующим» (Ин. 20: 27). И наконец, на берегу озера, во время чудесной рыбной ловли. Лука в Деяниях Апостолов говорит, что эти явления продолжались «в продолжение сорока дней» вплоть до Вознесения. Святой Павел в своем Первом послании к Коринфянам набросал хронологию этих чудес (за исключением явления женам, которые, согласно еврейскому праву, свидетельствовать не могли): «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне, как некоему извергу» (1-е Коринфянам 15: 3–8). Этот текст, составленный около 55 года, показывает, что в то время еще были живы многочисленные свидетели.

Тело Иисуса превратилось в тело праведного, обладавшее одновременно реальными и сверхъестественными свойствами, за пределами временных, пространственных и вещественных условностей: оно проходило сквозь запертые двери так же, как избегло оков смерти; его можно было коснуться, его видели ученики, он говорил, они разделили с ним несколько трапез.

«Безмолвный, но удивительно красноречивый свидетель»

Во мраке гробницы Плащаница стала особым свидетелем, «безмолвным, но удивительно красноречивым», как выразился Иоанн Павел II, говоря об этой огромной и священной тайне. Сам Образ остается загадкой: нам до сих пор неизвестно, как именно он возник, хотя, как мы уже видели, гипотез на этот счет было множество. Более того, несмотря на все технологии, имеющиеся в нашем распоряжении сегодня, мы не можем в точности его воспроизвести. Появление отпечатка на ткани, образовавшегося, когда тело еще было окоченевшим в положении распятия – неизвестный феномен.

Этот образ показывает нам не живого, воскресшего человека, а тело, застывшее в трупном окоченении, с закрытыми глазами. Все, что можно утверждать наверняка, – это то, что саван покрывал тело в течение всего нескольких часов: ни на губах, ни на животе, ни в пятнах крови нет никаких следов разложения, а такие следы должны были появиться на теле после 30 часов.

Кроме того, никто не может дать научного объяснения, как мертвый мог покинуть саван, не оставив ни малейшего следа ни на сгустках крови, ни на волокнах ткани, которое бы свидетельствовало о его отделении от тела. Ф. Жиро, Т. Кастекс и И.-М. Жиро пишут: «Когда на рану накладывают повязку без жиросодержащих веществ, или их количество недостаточно, она прилипает к ране, и в момент снятия частицы „корок“ с раны и сгустки крови с неровными, рваными краями остаются на ней. В случае Плащаницы, игравшей роль такой повязки, пятна крови видны на передней и задней ее частях; кровь пропитала ее, и тридцати шести часов было вполне достаточно, чтобы она высохла и ткань прилипла к многочисленным ранам. При осмотре Плащаницы мы видим, что ни одно из сотен пятен на ней не имеет неровных или рваных краев. Нужно признать очевидное: тело отделилось от савана, не оставив ни малейшего следа. Очевидно, что это невероятное явление невозможно воспроизвести, но зато его очень легко подтвердить – достаточно рассмотреть Плащаницу… что доступно всем»[478].

Алан Уэйнджер продемонстрировал, что, используя разработанный им метод PIOT, можно увидеть связки рук, зубы и лицевые кости, как будто Плащаница, оседая, отсканировала тело Иисуса, ставшее прозрачным. Мы далеки от мысли, что на основании одной только этой реликвии можно доказать реальность Воскресения; речь идет как о физической реальности, так и об акте веры, который познается лишь в полноте Откровения. Тем не менее Плащаница странным и уникальным образом позволяет нам приблизиться к нему.

Рассматривая в 1935 году поразительные снимки кавалера Пиа, писатель и поэт Поль Клодель, который в конце XIX – начале XX века переживал иссушающий период «агрессивного и торжествующего материализма и скептицизма», был потрясен значением этого события. Значением таким, писал он, «что я могу сравнить его лишь с повторным воскресением. […] И вот после минувших веков полустертый образ внезапно вновь проявился на ткани с невероятной достоверностью, с подлинностью не только неоспоримого документа, но и реального факта. Промежуток в девятнадцать столетий в один миг стерся, прошлое переместилось в настоящее. […] Это не просто официальный документ, каким был бы, к примеру, протокол, копия судебного решения, должным образом подписанная и завизированная; это отпечаток, образ, несущий в себе свое собственное поручительство. Это больше, чем образ; это присутствие Божие!»[479]

Кого из верующих и даже неверующих не зачаровывало созерцание этого посмертного образа, прошедшего сквозь время? Освободившийся от страданий, благородный и безмятежный лик, несущий на себе выражение строгого и возвышенного величия словно задает нам вопрос, который Иисус Назорей задавал своим ученикам на дорогах Галилеи и Иудеи: «А вы за кого почитаете Меня?» (Мф. 16: 15)

Благодарности

Я хотел бы выразить искреннюю благодарность всем, кто своими советами или предоставленной информацией помог мне в этих исканиях: Жану Дартигу, проницательному синдонологу, который любезно прочел и прокомментировал мою рукопись; Пьеру де Ридматтену, почетному президенту ассоциации Montre-nous Ton Visage («Покажи нам Твой Лик»), который очень помог мне в исследованиях; доктору Луи Кадору, нынешнему президенту Montre-nous Ton Visage, который продолжает дело своего деда, доктора Пьера Барбе; Тьерри Кастексу, который щедро поделился со мной некоторыми из своих ценных