Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи - Нурлан Аманович Наматов

действительно отражает отношение племени тургутлу, а также других туркменских племен Анатолии к османам: «Turgutoğlu Ali Bey meydana girüb Murad Bey’i çağırdı. Didi ki: “Ey Murad Bey! Karamanoğlu değilmidir ki senin pederini Germiyanoğlu habsinden çıkardı. Tabl u alem ve nakkāre virdi. Şimdi nice cenk idersin ve Tekfur-ı Konstantin’den iki kāfir beyin neye neye yardımcı aldın, Müslüman üstüne geldin? Müslüman olan kāfir askerin yardımcı mı idinür?”[714].

Во всех последующих битвах между двумя державами тургутлу всегда составляли значительную часть армии Караманидoв. Враждебность тургутлу по отношению к османам была также встречена османской стороной тем фактом, что, когда он отправил армию, чтобы покончить с правлением Караманидoв, Мех-мед II приказал своему командиру Махмуду-паше истребить силы тургутлу[715].

Османские историки всегда проявляют презрение к тургутлу и описывают их как упрямых, диких, высокомерных и «нецивилизованных» людей. Достаточно сослаться на описание Ашик-паша-заде войск тургутлу в Османской армии в битве за Косово в 1444 году. Ибрагим-бек из Караманидoв отправил вспомогательные силы Мураду II в его битве против христиан. Ашик-паша-задe рассказывает своему очевидцу об инспекции армии на поле боя: «Amma cemi’ vilâyetinün askerini cem’ etmiş idi. Ve Karamanoğlı’ndan ol seferde gazāya adem gelmiş idi. Tamam leşker cem’ oldukdan sonra cebelüsi arz olındı. Cemi’i leşkerinün cebelüsin gördi. Diledi kim Karamanoğlı’ndan gelenleri dahı göre. Andan gelen leşkerin beğine eyittiler kim: “Sen dahı getür adamlarını ve cebelülerini göster” dediler. Ol dahı cebelüsün arz etdi. Kaltak eyerlü ve yırtmaç kürklü, örmeç kuşaklu, kabalak dülbendlü, kayış üzengilü, ipden kılıcı bağı, şol Durgutlu’nun boğazından asılacak at uğrılarını devşirüb göndirmüş. Ak-Çayluoğlına Hünkār eyidür: “Benüm gerçü anın yardımına ihtiyacım yokdur Allah ināyetinde. Amma min vechin bunları göndürdüği begāyet eyü varmış” der. “Benüm çerimün bir masharası eksük idi, anun içün göndürmişdür” didi”[716].

Оставляя в стороне очевидное пренебрежение, описание Ашик-паша-заде, очевидно, проводит различие между племенными силами и профессиональной регулярной армией османов, а также то, как последние относятся к первым. Кемаль-паша-задe также часто упоминает «упрямые» племена Таш-или, особенно тургутлу и варсак.

По его мнению, когда правление Караманидoв подошло к концу, при османах, мир и процветание пришли в регион, который был «логовом озорства и станцией мятежных натур и злых племен»[717]. Кемаль-паша-задe особо отмечает племя тургутлу, описывая их как «очаг, извергающий в небо огонь разногласий».

Он говорит, что они использовали для разжигания разногласий, беспокоя жителей, грабя деревни и нападая на племена в регионе. Если на них наступала армия, они бежали к горе Булгар[718].

Как уже было сказано, Мехмед II завершил правление Караманидoв в 1475 году. Однако когда началась гражданская война между его сыновьями Баязидом I и Джемом, после его смерти в 1481 году, Караманоглу Касым-бек вернулся в Дучел[719].

Узнав о прибытии Касым-бека, Тургутлу-бег, вместе со своими племенами тургутлу (turgutlu) и варсаком (varsak), и другими племенами региона, сразу же с большим удовольствием выразили свою преданность первому[720]. Тем не менее Касым-бек так и не смог добиться независимости, но правил регионом в течение двух лет как вассал Баязида II.[721] После своей смерти в 1483 году Махмуд Бег, из племени тургутлу и у которого была кровь Караманидoв от его матери, стал губернатором Османской провинции Караман.

Однако, поскольку он поддерживал мамлюков против османов, ему пришлось бежать в Алеппо в 1487 году[722]. Тургутлу, варсак, рамазаногуллари и другие бывшие караманидские племена, похоже, никогда не принимали османского сюзеренитета, или, точнее говоря, они никогда не становились «прирученными» re’āya империи. Во время османско-мамлюкского соперничества они поддерживали мамлюков и обращали оружие против османов, когда представлялась возможность[723].

Племенные силы тургутлу и варсак выступили против османской имперской армии в последний раз во время последней попытки Караманидов вернуть контроль над Караманом в 1500[724]. Следует также отметить тот факт, что, когда гражданская война началась в пределах османских границ, Тургутлу всегда поддерживал кандидатов, которые отклонялись от традиционной имперской политики государства и были изгнаны центральными силами. В 1423 году, когда Кучук Мустафа восстал против Мурада II, который казнил своего дядю Дюзмече или Фальшивого Мустафу на Балканах, и двинулся на Бурсу, племенные силы тургутлу составили значительную часть его армии[725].

Во время гражданской войны между Баязидом II и принцем Джемом они, наряду с династией Караманидов, оказывали военную поддержку принцу Джему[726]. И, наконец, во время борьбы между принцем Селимом и принцем Ахмедом в 1510-х годах племенные силы тургутлу были одними из значительных составляющих армии Ахмеда против Селима[727]. Можно с уверенностью вспомнить образцовые случаи тургутлу и варсакa для других племен ташлы (taşlı) и тавров (tarsus), таких как юмлу, рамазаногуллари и т. д.

Современные источники предполагают, что во время упадка власти Караманидов к концу XV века, тургутлу, варсак и другие племена искали еще одного могущественного союзника против oсманской экспансии. Этой властью оказалось кызылбашское государство шаха Исмаила. Аналогичным образом, как ясно показывают убедительные архивные свидетельства, которые будут рассмотрены в следующих главах этого исследования, Тургутоглу Муса, вождь племени на тот момент, действовал в соответствии с указаниями шаха Исмаила.

Ко второй половине XV века османы захватили Константинополь и стали мировой державой с бюрократией, полностью созданной традиционными исламскими улемами и бюрократами рабского происхождения. С другой стороны, обширное туркменское население, по-прежнему в основном кочевое или, по крайней мере, сохраняющее кочевые привычки, больше не считало османскую власть своей законной государственной властью. Более того, централистическая политика османского правительства, которая ускорилась во время правления Мехмеда II, вызвала огромное недовольство среди кочевых племен Анатолии[728].

Как было указано современным ученым, «их племенная идентичность никогда не исчезает из-за своей идентичности. Государство и интересы племени – единственный высший идеал, которому они когда-либо служат»[729]. Тем не менее племенная структура Анатолии не имела достаточной силы сопротивления расширению oсманской экспансии.

Следовательно, они начали ждать спасителя, который остановит османское притеснение. Более того, мессианизм, который уже доминировал в их системе верований, усилил это ожидание[730]. Из стихов кызылбашских озанов (поэт и певец) XVI века можно понять, что туркмены считали османские правительственные учреждения угнетателями (залим), которые вынуждали их изменить свою традиционную жизнь[731].

С другой стороны, как будет оценено в следующих главах, это несчастное население уже нашло своего спасителя или махди, а именно сефевидских шейхов, а позже и шахов, которые уничтожат это угнетение, власть и возьмут угнетенных на Небеса. Как утверждает Линднер, ««чистый кочевник», подозревавший (справедливо) османские намерения после основания Енишехира, вскоре