Записки придворного. Изысканные обычаи, интеллектуальные игры и развлечения итальянского общества эпохи Возрождения - Бальдассаре Кастильоне

Великий, не удовлетворенный своей справедливой славой за завоевание всего мира, построил Александрию в Египте, Буцефалию в Индии и другие города в разных странах. Он думал о том, как бы придать горе Афон форму человека, и о строительстве большого города слева от нее и огромного резервуара справа, куда собирались бы все реки и оттуда текли в море. Поистине грандиозный замысел, достойный Александра Великого.

Вот что, синьор Оттавиано, делает честь благородному принцу, приносит ему славу и в мирное время, и во время войны. Не забивая его голову пустяками, заставляя заботиться только о том, чтобы сражаться, править или покорять тех, кто заслуживает, чтобы ими правили. И все это делать ради пользы подданных, лишая власти тех, кто делает это неправильно. Если бы римляне, Александр, Ганнибал и другие не ставили перед собой подобные цели, они бы никогда не достигли той славы, благодаря которой мы их и помним».

37. На это Оттавиано ответил с улыбкой:

«Те, кто не ставили подобные цели, возможно, поступили лучше, чем они, хотя, если подумать, найдется множество таких, особенно среди первых античных деятелей, таких как Тезей и Геркулес. Разве вы не допускаете, что Прокруст, Сцирон, Как, Диомед, Антей и Герион были не кем иными, как жестокими и нечестивыми тиранами, против которых вели постоянную и смертельную войну герои, отличавшиеся благородными помыслами?

Следовательно, для того, чтобы избавить мир от подобных чудовищ (только так следует называть тиранов), возводились храмы и приносились жертвы Геркулесу, воздавались ему божественные почести. Поскольку искоренение тиранов приносит пользу и настолько выгодно миру, что тот, кто покорит их, заслуживает большую награду, чем подобает смертному.

Что же касается тех, кого вы назвали, разве вы не считаете, что благодаря своим победам Александр делал добро людям, которых завоевывал, научив множеству вещей те варварские племена, которых он покорил, выведя их из дикого состояния?

Александр построил такое количество прекрасных городов в малонаселенных землях и научил столько людей правильному образу жизни, что Азия и Европа объединились узами дружбы и священных законов, а те, кого он покорил, оказались счастливее, чем остальные. Одних он научил жизни в браке, других сельскому хозяйству, третьих религии. Он учил не убивать, но поддерживать родителей, когда те становятся старыми, показал, что следует воздерживаться от союза со своими матерями. Словом, обучил тысяче вещей, что служит доказательством той пользы, какую принесли его победы, благодаря которым он покорил мир.

38. Но не станем говорить о древних. Что может быть благороднее и величественнее, нежели обращение неверных, на которое христиане потратили столько сил? Вы же не считаете, что эта война, если даже она завершалась благоприятно и тысячи людей поворачивались к свету христианской истины, оказывалась столь же выгодной для побежденных, как и для победителей?

Прав оказался Фемистокл, когда его изгнали из родной страны и правитель Персии принял его, осыпав бесчисленными и весьма дорогими дарами, сказав своей семье: «Мои друзья, нас наградили за наше неделание». То же могут заметить турки и мусульмане, поскольку в их потерях заключено их спасение.

Следовательно, я надеюсь, что мы еще увидим эту радость, если Господь продлит век монсеньора Ангулемского, позволив ему получить корону Франции, как рассказал синьор Джулиано четыре вечера тому назад, или увеличит дни милорда Генри, принца Уэльского, который собирается получить корону Англии, возвысившуюся при его отце.

Как пишет наш друг Кастильоне, обещавший подробно рассказать обо всем по возвращении, это походит на собирание плодов под сенью великолепного и обремененного плодами дерева. Само же оно стремится к обновлению, чтобы добиться большей красоты и плодовитости, когда придет время».

Тут вмешался в разговор мессир Бернардо Биббиена: «Многообещающие успехи показал дон Карлос, испанский принц, который (хотя ему еще не исполнилось десяти лет) уже проявил такие способности и задатки добродетели, предвидения, скромности, благородства и всяческих талантов, что если бы империя христианского мира находилась (как полагают люди) в его руках, то можем сказать наверняка, что он затмил бы многих древних императоров, сравнявшись славой с самыми выдающимися людьми всех времен».

39. Синьор Оттавиано добавил:

«Полагаю, что подобные принцы посланы на землю Господом, который и сделал так, что они похожи друг на друга молодецкой статью, военным талантом, наконец, красотой, ибо только так они могут соответствовать своей высокой цели.

Сейчас оставим эту тему и вернемся к нашему предмету. Должен теперь заметить, мессир Чезаре, что деяния, которые вы хотели бы, чтобы совершали принцы, относятся к великим и достойны всяческой похвалы. Но вам следовало бы понять, что если принц не знает то, что, как я полагаю, ему знать положено, и не сформировал свое мышление в соответствии с указанным образцом, и не направился по пути добродетели, то он едва ли сможет выказать себя благородным, щедрым, справедливым, храбрым, предвидящим будущее и овладеть всеми качествами, которые ожидают от него.

В равной степени мне бы не хотелось, чтобы он обладал ими только ради того, чтобы при случае проявить их. Скажем, те, кто строят, вовсе не считаются хорошими архитекторами, равно как и те, кто жертвуют, вовсе не бывают щедрыми, поскольку добродетельные свойства отличают не всех людей.

Встречаются и те, кто грабят, чтобы отдавать, таким образом, они оказываются щедрыми по отношению к собственности других. Некоторые даруют тем, кому не должны, оставляя нищенствовать и бедствовать тех, кто им предан. Другие отдают, не проявляя при этом искренности и добросердечия, совершая свои поступки по принуждению. Третьи не скрывают свои поступки, напротив, призывают свидетелей и навязчиво говорят о своей щедрости. И четвертые глупо проявляют свою щедрость, вызывая только недоумение окружающих.

40. Следовательно, и здесь им необходимо четкое руководство в каждом конкретном случае, поскольку предвидение является необходимой частью добродетели. Находясь как раз посредине между двумя крайностями, то есть между добродетелью и пороком, легко впасть в одну из крайностей. Необходимую меру добродетели выявить так же трудно, как найти центр круга, ибо она расположена между двумя крайностями: порочностью (из-за своей чрезмерности) и расточительностью (из-за неполноценности).

Испытывая то разочарование, то удовольствие, мы определяем то, чего не должны были делать, однако чрезмерное удовольствие более опасно, потому что, испытывая его, мы легко поддаемся чужому влиянию.

Поскольку обычно человеку сложно сразу достичь истинной добродетели, лучше двигаться в нужном направлении шаг за шагом, избегая крайностей, к которым мы нередко склоняемся, подобно тому как в результате долгих упражнений постепенно распрямляются скрюченные конечности. Именно поступая мудро, мы и приближаемся к добродетели, которая, как я и сказал, составляет разумную середину.

Отсюда и вытекает, что мы много раз ошибаемся, хотя должны поступить только