И восстанет ветер. Баллады - Даниэль Мусеевич Клугер

ли правда, то ли сплетня —

Будто пепел Авраама схоронила ночью летней

Некая еврейка Сарра… Но звалась она когда-то

Позабытым, не еврейским — польским именем «Беата».

Так они ушли от мира, средоточия соблазна,

Где греховна добродетель, совершенство —

безобразно…

БАЛЛАДА О ВИЛЕНСКОМ ГАОНЕ И ПРАВЕДНОМ ГЕРЕ

Якову Шехтеру

Узнал однажды Виленский Гаон,

Что граф Потоцкий заключен в темницу,

Что к страшной казни он приговорён

И Ангел Смерти уж занес десницу.

Гаон прошел сквозь стены и замкѝ,

Ободрить жертву злобного закона.

Шаги его казались так легки,

Что стража не заметила Гаона.

«Я выведу тебя! — сказал мудрец. —

Падут замки, решетки и оковы,

Страданиям твоим придет конец,

Едва скажу особенное Слово.

Не спрашивай ни «как», ни «почему».

Скажи лишь: «Да», скажи, что ты согласен,

Чтоб мог я просьбу обратить к Тому,

Кто видит нас, чей взор суров и ясен!»

И Авраам ему ответил: «Нет.

Я остаюсь. Не будем тратить чудо.

Что смерть моя? Короткий, слабый след,

Всего лишь след… Я не уйду отсюда.

За чудо, знаю, надобно платить.

Спасенье тела — а душѝ потеря…

Не буду малодушно слезы лить,

Взывая к небесам и лицемеря».

Гаон вздохнул: «Ну что ж. Вослед судьбе

Тогда ступай, не ощущая боли:

Не будет мук. То дар небес тебе,

Прощальный дар в твоей земной юдоли».

На эшафот был утром возведен

Несчастный граф, чтоб огненная мука

Терзала тело. Вот костер зажжен…

Поленьев треск… Из пламени — ни звука!

Порывом ветра вдруг развеян дым,

Огонь горит все ярче и сильнее.

Глядят зеваки — что случилось с ним?

Глядят — и отчего-то цепенеют:

Средь пламени, бушующего там,

Средь жара, что, казалось, в небо рвался,

Спокойный Авраам бен-Авраам

Читал псалом и тихо улыбался…

Литовские евреи долго хранили память о графе Валентине Потоцком, обратившемся в иудаизм во время учебы в Париже, а впоследствии приговоренном к сожжению за отказ вернуться в католичество. В еврейских преданиях он носит имя Гер Цедек — «праведный прозелит».

Донос на Потоцкого написал его сосед, еврей-портной, сыну которого Авраам-Валентин сделал в синагоге замечание, когда тот, расшалившись, мешал молитве. Друг Потоцкого Заремба, принявший иудаизм вместе с ним, из Парижа уехал не в Литву, а в Палестину и, поселившись в Хевроне, дожил до глубокой старости.

БАЛЛАДА О БЕЗУМНОМ ТАНЦЕ ФРАНСИСКИ ÓРДАС

Когда окончилось первое сражение с индейцами и зашло

солнце, конкистадоры Кортеса разожгли костер и,

обессиленные, упали в траву рядом с ним, даже не сняв

доспехов. И тогда Франсиска Ордас, сестра капитана

Диего Ордаса и невеста капитана Хуана Гонсалеса, вдруг

закружилась в танце вокруг этого костра.

Танцует Франсиска Óрдас — не радуясь, не печалясь,

Танцует Франсиска Ордас в неверном свете костра,

И смотрит Диего Ордас, и смотрит Хуан Гонсалес

На этот безумный танец для тех, кто ушел вчера.

Солдаты глядят безмолвно, не двигая даже бровью,

К тяжелым ладоням словно навек приросли мечи.

Изодраны их колеты, кирасы покрыты кровью,

И слышится только шорох в недоброй чужой ночи.

Танцует Франсиска Ордас, красотка с надменным нравом,

Танцует Франсиска Ордас, и сыплются искры в ночь.

Сражение было долгим, безжалостным и кровавым,

От горстки заморских бесов бежали индейцы прочь.

Солдаты пьяны от крови, швыряют в траву монеты,

Сплетается с верой алчность, с жестокостью спорит честь.

А хворост пылает ярко, трещит, будто кастаньеты,

А тени бегут с востока, числа их уже не счесть…

Танцует Франсиска Ордас, в глазах ее стынет пламя,

Танцует Франсиска Ордас и видит огонь иной.

И видит она картину, которую держит память:

Уходят евреи Ордас навеки в смертельный зной...

Уходят евреи Ордас, и, значит, одна дорога

Осталась сестре и брату — с Кортесом за океан.

И верить, упрямо верить, что, может, угодно Богу,

Чтоб шли они в эту землю, как предки шли в Ханаан.

Танцует Франсиска Ордас, стремительная испанка,

Танцует Франсиска Ордас, и танец, как нож, остёр.

А где-то цветут Альгамбра, Севилья и Саламанка,

В Мадриде на кемадеро разложен другой костер.

В Мадриде костер все больше, огонь угрожает крыльям,

Тяжелые тучи скоро накроют и этот край.

Танцует Франсиска Ордас… Танцует еврейка Мирьям…

И джунгли застыли, словно подножье горы Синай.

В отряде, с которым знаменитый конкистадор Эрнан Кортес отправился на завоевание Мексики, было немало «тайных евреев» — тех, кто, внешне приняв христианство, втайне продолжали держаться отцовской веры. К ним относился и первый капитан отряда Диего Ордас — правая рука Кортеса. Ордаса в этом походе сопровождали две сестры — старшая, Франсиска, и младшая, Бьянка. Бьянка впоследствии была казнена инквизицией как «тайная иудейка».

БАЛЛАДА О ЗАТЕРЯННОЙ ДЕРЕВНЕ ВЕНТА-ПРИЕТА

Индейцы Вéнта-Приéта читают Талмуд и Тору.

Орлиные перья гордо качаются в такт словам.

Когда-то предпочитали неспешному разговору

Сражения, споры, ссоры, набегов немолчный гам.

Солдаты и землепашцы, ацтеки, а может, майя,

Бежали от шпаг и пушек, от страшной судьбы своей.

Горели поля и стены, и в сердце чужого края

Привел их один бродяга по имени Моисей.

Индейцы Вéнта-Приéта не знали иной дороги