Серго Орджоникидзе. Командарм советской промышленности - Илья Сергеевич Ратьковский

назад, принял участие в праздновании в Доме Советов уже 15-летия газеты «За индустриализацию». Отметим, что в своем выступлении он остановился и на политических моментах, причем в характерных для того времени выражениях. «Когда в конце своей речи товарищ Серго с негодованием говорит о троцкистских выродках, мерзавцах и предателях Пятакове, Радеке, Сокольникове и других осмелившихся пойти против великого 170-миллионого народа, весь зал, словно наэлектризованный, поднимается и бурно рукоплещет другу и соратнику великого Сталина, славному наркому тяжелой промышленности товарищу Орджоникидзе»[1122]. Данный текст в более поздней официальной публикации звучал следующим образом: «…никакая сволочь, никакая дрянь, вроде обанкротившихся, превратившихся прямо в каких-то чудовищ — Троцкого, Пятакова, Радека и всякой этой дряни, ни черта не может сделать, ни на секунду не может остановить эту движущуюся вперед огромнейшую армию 170-миллионного населения, вооруженную марксизмом-ленинизмом-сталинизмом… Могут найтись мерзавцы вроде Пятакова, вроде Радека, вроде Сокольникова, вроде всяких Шестовых, которые из-за угла по мерзости могут угробить одного, двух, трех рабочих, но пусть знают, что наша страна непобедима, наш рабочий класс непобедим, наша партия непобедима, ибо она возглавляется нашим Сталиным»[1123].

Но главным в его речи было все же иное. Он по-прежнему призывал добиваться новых успехов в индустриализации страны: «Сегодня мы с гордостью можем заявить, что нет такой силы, которая могла бы хоть на секунду приостановить наше движение вперед»[1124].

Глава IX

Последние дни жизни: январь — февраль 1937 года

Первые недели 1937 года

Нет никаких сведений о каком-либо разрыве Орджоникидзе со Сталиным в начале 1937 года. Серго был участником ключевых событий. Из журнала записи лиц, принятых Сталиным 9 января, видно, что он вместе с Молотовым, Ворошиловым, Ежовым, Калининым, Кагановичем, Литвиновыми, Крыленко присутствовал в сталинском кабинете при посещении его прокурором СССР А. Я. Вышинским, который вошел в кабинет Сталина в 14:10, а вышел в 15:35, т. е. находился на приеме у Сталина почти полтора часа. Вместе с Вышинским из кабинета вышли Орджоникидзе, Литвинов и Крыленко, остальные покинули кабинете через пять минут. Визит Вышинского был посвящен согласованию второго варианта обвинительного заключения готовящегося процесса против антисоветского троцкистского центра. Вечером того же дня вместе со Сталиным, а также Молотовым, Ворошиловым, Берией, Микояном, Косиором, Постышевым, Хрущевым, Межлауком, Шкирятовым и Керженцевым (глава комитета по делам искусств) Орджоникидзе посетил Большой театр, где слушал оперу З. П. Палиашвили «Абесалом и Этери», которую показывал Тбилисский театр во время декады грузинского искусства.

13 января Орджоникидзе вновь присутствовал на очных ставках Бухарина. К этому моменту он уже скептически относился к его попыткам оправдаться. «Сталин тебе правильно говорит, что ты отрицаешь то, чего не стоило бы отрицать», — заметил он[1125]. Очевидно, что у него не было сомнений и в антипартийной деятельности Пятакова. Вечером этого же дня Орджоникидзе и Сталин прежним составом посетили еще одну оперу Тбилисского театра, уже комического содержания, «Кето и Котэ»[1126].

15–18 января Орджоникидзе участвовал в работе Чрезвычайного XVII Всероссийского съезда Советов, утвердившего новую конституцию РСФСР. На съезде он был избран в президиум и редакционную комиссию. Интерес представляет оглашение списка президиума съезда, где рядом стояли две фамилии: Молотов и Орджоникидзе: «Молотов В.М (бурная овация, все встают, крики „ура!“)… Орджоникидзе Г. К. (все встают, крики „ура!“, бурные, долго несмолкающие аплодисменты)»[1127]. Очевидно особое отношение к Серго делегатов съезда.

По окончании работы съезда пошел обратный отсчет последних дней жизни Орджоникидзе. 23 января в Москве начался Второй московский процесс. Основными обвиняемыми были Пятаков, Радек, Серебряков, Сокольников, всего обвиняемых 17 человек. Как и во время предыдущего процесса, обвинение строилось в основном на признаниях подсудимых, но теперь, в дополнение к терроризму, добавились признания в политическом и экономическом саботаже. Орджоникидзе следил за ходом процесса, продолжая работу на своем посту. Так, днем 24 января он в очередной раз проинспектировал строительство второй очереди московского метро, посетив станцию «Киевская»[1128]. Второй московский процесс продолжался неделю и закончился 30 января приговором 13 обвиняемых к смертной казни, в том числе Пятакова и Серебрякова. Накануне, 29 января, А. А. Андреев, К. Е. Ворошилов, А. Я. Вышинский, Н. И. Ежов, Л. М. Каганович, В. М. Молотов, Г. К. Орджоникидзе, В. В. Ульрих были с 16:15 на приеме у И. В. Сталина, через 10 минут к ним присоединился А. И. Микоян. В 17:15. Вышинский и Ульрих покинули помещение. Остальные пробыли в кабинете до 20:15. Вопрос о судьбе подсудимых был с большой долей вероятности решен до 17:15[1129].

Остальных обвиняемых приговорили к длительным срокам заключения, трое из них получили 10 лет, в том числе Радек и Сокольников (в мае 1939 года они были убиты в заключении). В ходе процесса обвиняемые дали показания против Рыкова и Бухарина. Процесс определил содержание последующих выступлений государственных деятелей этого периода. Орджоникидзе не был исключением.

1 февраля, в день расстрела Пятакова и других осужденных на процессе, на приеме делегации инженерно-технических работников нефтеперегонной промышленности и их жен в Наркомтяжпроме Серго говорил, обращаясь к присутствующим: «В этой огромной борьбе ваш отряд социалистических борцов занимает самое почетное место. Вы знаете, сколько у нас „друзей“, не только — будь они прокляты — фашисты за границей, но вы имели возможность читать и слушать процесс этой дряни — агентов германского фашизма, которые пытались продать нашу родину японцам и германцам. Будь проклят этот враг нашей родины — Иудушка Троцкий и его представители — Пятаков, Радек, Сокольников и прочая сволочь! Вы видите врага, вы видите, насколько глубоко он проникает в нашу среду. Диверсанты, шпионы — это обычное явление во всех государствах, все государства посылают шпионов в другие страны, во всех странах стараются иметь диверсантов, чтобы во время войны взорвать тот или другой завод, то или другое предприятие. Речь идет о том, чтобы не допускать этих случаев, не допускать к себе диверсантов. В списках негодяев вы видите Пятакова, Радека, Сокольникова, Муралова и прочих шпионов. Это говорит о чем? Это говорит о том огромном напряжении сил, которые проявляет враг, чтобы побить нас. Враг всеми силами ловчится, чтобы найти своих агентов в нашей стране»[1130]. Эта речь была опубликована под характерным для того времени названием «Добить врага и следить, чтобы он к нам не проник!». В ней Серго указывал: «Вы, товарищи работники, товарищи работницы, жены инженеров и техников, должны следить за производством так, как следите за своим ребенком, когда смотрите, чтобы ему никто не выколол глаза. Вы должны следить за своим заводом, за своим резервуаром, за своей аппаратурой, чтобы враг не мог подойти к нам даже близко!»[1131]