Оружие слабых. Повседневные формы крестьянского сопротивления - Джеймс С. Скотт

18 жителям деревни (16 семей), перечисленным в Таблице 4.10. В ряде аспектов эти люди стоят особняком на фоне деревни в целом. Все они, кроме двоих, принадлежат к наиболее зажиточной половине домохозяйств Седаки, а 12 относятся к самым богатым двум десяткам семей. Средняя площадь земель, которые они обрабатывают, составляет 8,3 релонга на одно хозяйство – это намного выше среднего показателя по деревне а целом, – а в совокупности на них приходится 139,5 релонга, или без малого 43 % от общей площади рисовых полей, возделываемых жителями Седаки. В политическом плане все члены ассоциации, кроме двоих, являются одновременно и членами местного отделения правящей партии[253]. По сути дела, в Персатуан Пеладан вступили все из 20 наиболее богатых семей, поддерживающих ОМНО, кроме трех[254], хотя ни одна из семи семей, поддерживающих ПАС, к ассоциации не присоединилась[255]. Таким образом, перед нами следующая картина: членство в ассоциации почти исключительно ограничено классом богатых земледельцев, связанных с доминирующей партией. Эта связь настолько тесна, что именно четверо избранных лидеров местного отделения Ассоциации земледельцев – Дауд бин Хаджи Джаафар, сын Хаджи Джаафара (№ 70), Басир (№ 64), Амин (№ 72) и Фадзил (№ 42) – формируют небольшую клику, которая на практике контролирует в деревне политические вопросы. Что же касается бедных жителей Седаки, то вне зависимости от их партийной принадлежности они почти в полном составе красноречиво отсутствуют в Ассоциации земледельцев – присоединиться к ней отважились только два представителя этой группы[256].

Таблица 4.10. Список жителей Седаки, являющихся членами Ассоциации земледельцев, с указанием владения акциями, площади земель, позволяющих претендовать на получение кредитов, площади фактически обрабатываемых земель, политической принадлежности и уровня доходов, июнь 1979 года

* Главы домохозяйств или (в трех случаях) их непосредственные родственники, являвшиеся членами исполнительного комитета ОМНО в Седаке.

** Сыновья Хаджи Джаафара, т. е. речь идёт о членах одной и той же семьи.

Контроль над местным отделением Ассоциации земледельцев принёс этой небольшой элите значительные прибыли. Наиболее явным образом это обогащение проявляется в такой сфере, как получение кредитов под урожай и на производственные цели. За четырьмя исключениями, члены Ассоциации земледельцев берут кредиты на значительно большие площади земли, чем они фактически обрабатывают (см. Таблицу 4.10). Тем самым они гарантируют себе дополнительные займы по субсидированным ставкам и излишки удобрений, которые могут выгодно продавать крестьянам, не являющимися членами ассоциации[257]. О происходящем прекрасно осведомлены штатные сотрудники офиса МАДА в Кепала-Батасе, где происходит это мелкое, но систематическое мошенничество с кредитами. Занимаясь пособничеством в приписках дополнительных земель, они пытаются сохранить свои посты и избежать конфликтов с сельскими лидерами правящей партии. Например, Дауд бин Хаджи Джаафар, сын старосты Седаки (№ 70), заявляет 30 релонгов земли и получает заём в 900 ринггитов наличными, хотя на самом деле он имеет право заявить лишь семь релонгов и получить 210 ринггитов; Басир (№ 64), владелец лавки и политический авторитет Седаки, обрабатывает только семь релонгов, но берет кредиты под 20 релонгов, что обеспечивает ему оборотные средства по субсидированным процентным ставкам.

Эти кредиты на производственные цели можно назвать «займами» лишь по самым снисходительным меркам. К июню 1979 года для шестерых из 18 членов ассоциации эти займы, по сути дела, превратились в прямые субсидии, поскольку указанные лица просто воспользовались возможностью их не погашать (в Таблице 4.10 они указаны как «не соответствующие критериям»). Ещё как минимум четверо селян не указаны в списке членов ассоциации, потому что какое-то время назад они не смогли рассчитаться по своим займам и больше не утруждают себя уплатой взносов. Из остальных двенадцати членов ассоциации, имевших на середину 1979 года более или менее приличную репутацию, по меньшей мере двое – Басир (№ 64) и Гани Лебай Мат (№ 54) – в следующем сезоне перестали платить по своим обязательствам и лишились права на получение новых займов. В частности, Басир задолжал Ассоциации земледельцев около двух тысяч ринггитов.

Согласно оценкам уполномоченного сельскохозяйственного чиновника, возглавляющего местное отделение ассоциации, критериям предоставления кредитов на производственные цели по-прежнему соответствуют менее половины её членов. Несмотря на смягчение графика выплат после засухи 1978 года, от которой пострадали даже зажиточные земледельцы, просрочка выросла. Однако причины невыплаты займов не имеют ничего общего с платежеспособностью членов ассоциации. В качестве некоей отдельной группы они принадлежат к той зажиточной прослойке населения деревни, для которой самым легким решением является взять в долг у китайских лавочников или – более вероятный вариант – погашать производственные издержки из собственных обильных сбережений. Таким образом, если МАДА в дальнейшем откажется предоставлять им кредиты, эта санкция окажется для них лишь незначительным неудобством, которое к тому же почти не идёт в сравнение с привлекательностью решения попросту присвоить до двух тысяч ринггитов в виде фактической субсидии. Обладая политической мудростью, порожденной опытом, эти люди знают, что их не будут преследовать, и легкомысленно игнорируют периодически приходящие им письма с требованием вернуть долг. Как сетует местный уполномоченный сельскохозяйственный чиновник, «тут замешана политика: если мы примем меры, то [на неплательщиков] будут напирать суды [с требованием погасить долг], а политическая партия ведь хочет получать голоса людей» (Олех Керана политик кампур калау амбил тиндалеан, малеамах нак текан… дан парти политик мау муара)[258]. Логика безупречная, но неполная: судебное преследование с требованием погашения долга оттолкнет от неё не рядовых членов, а именно тот класс крупных земледельцев, которые являются местными лидерами партии в деревне[259]. Безрассудное преследование должников может выступить для самого этого института в качестве coup de grace [смертельного удара – фр.].

Узкопартийный и классовый характер Ассоциации земледельцев никогда не вызывал серьёзных сомнений. С самого начала она управлялась от имени и по поручению класса крупных земледельцев и землевладельцев, связанных с правящей партией. В сельской политике и классовых отношениях этот признанный факт сам по себе выступал не более чем незначительным раздражителем – малоприятным свидетельством того, что небольшая олигархическая группа пользовалась привилегированным доступом к кредитам от Персатуан Пеладан. Однако в середине 1978 года узкопартийный характер МАДА и Ассоциации земледельцев стал более заметным и язвительно декларативным в ходе реализации программы помощи пострадавшим от засухи. К редкой удаче многих земледельцев, засуха совпала по времени с предвыборной кампанией 1978 года, что позволило правящей партии убить двух зайцев одним выстрелом, используя свой патронаж. МАДА – с её отделениями, разбросанными по рисовой равнине региона Муда, профессиональным административным штатом и тесными связями с ОМНО – казалась логичным инструментом для широкомасштабного распределения помощи. Однако результаты продемонстрировали