Путин и Си Цзиньпин: два пути к вершинам власти – итоги - Алексей Николаевич Кашпур

пошли не так хорошо, как ожидалось при её создании в сентябре 2013 года. Но на то она и лаборатория, опыты могут быть как удачными, так и неудачными. Точно так же шел эксперимент со специальными экономическими зонами (СЭЗ) в начале 1980-х годов, когда вперед вырвался Шэньчжэнь, сильно обогнавший Чжухай, Шаньтоу и Сямэнь. Одобрив эксперимент с Шанхайской ЗСТ, Си Цзиньпин фактически принял эстафету своего отца Си Чжунсюня, создателя тех первых СЭЗ.

Составной частью «новой нормы» и важнейшей инновацией Си Цзиньпина стал выход китайской национальной валюты юаня из тени мирового финансового рынка и американского доллара. Соглашения с крупнейшими торговыми партнерами об использовании юаня в качестве расчетной единицы измеряются уже десятками. По данным платежной системы SWIFT, по итогам 2014 года юань поднялся на пятое место среди мировых валют по использованию в платежах на мировых финансовых площадках. На юань, по данным SWIFT, приходились 2,17 % мирового объема платежей. Доля наиболее близкой валюты – японской иены составляла 2,69 %. Но американский доллар по-прежнему был вне конкуренции, на него приходилось около 45 % всех платежей на планете.

Китайские инвестиции в экономику других стран становятся незаменимыми ускорителями их развития. На пути превращения из импортера в экспортера капитала Китай активно создает или участвует в создании международных финансовых институтов, соизмеримых с Всемирным банком, Азиатским инвестиционным банком, Международным валютным фондом. Новый банк развития БРИКС с объявленным капиталом в 100 млрд долларов и штаб-квартирой в Шанхае начал работать уже в 2015 году, причём Китай является его крупнейшим акционером. Созданный Китаем в ноябре 2014 года Фонд Шелкового пути с капиталом в 40 млрд долларов изучает проекты на важнейшем торговом маршруте из Китая в Восточную и Западную Европу, сделал первые инвестиции в крупные энергетические и инфраструктурные проекты, в том числе в России. Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ) с уставным капиталом в 100 млрд долларов учрежден в октябре 2014 года. Половину средств внес инициатор идеи – Китай, а штаб-квартира банка в 2016 году начала действовать в Пекине. К концу 2017 года членами АБИИ стали 84 государства. В течение последующих 10 лет экспорт китайских инвестиций достигнет 1,25 трлн долларов, заявил Си Цзиньпин. Вывоз китайского капитала становится новой важной тенденцией мировой экономики, а с учетом объема китайских валютных резервов, превышающих 4 трлн долларов, способен существенно изменить инвестиционный климат планеты. Китайская «новая норма» может уже скоро стать «новой нормой» и для всех его партнеров.

Председатель КНР Си Цзиньпин превратил борьбу с коррупцией в важную составную часть выдвинутой им стратегии «китайской мечты о великом возрождении китайской нации». Более того, он поднял её на новый, системный уровень. Об этом свидетельствует проведение в октябре 2014 года пленума ЦК КПК по «главным вопросам всеобъемлющего продвижения верховенства закона». Китайские коммунисты уделяли борьбе с коррупцией в своих рядах первостепенное значение. В той или иной степени антикоррупционную направленность имели многочисленные политические кампании Мао Цзэдуна, особенно «культурная революция», когда неугодных деятелей устраняли руками хунвейбинов под предлогом «преступлений против народных масс», включая имевшую место или вымышленную коррупцию. Отказ от «казарменного коммунизма» после смерти Мао в 1976 году и проведение политики «реформ и открытости» с 1978 года привели к внедрению правил рыночной экономики, пусть и с «китайской спецификой». Дэн Сяопин бросил лозунг «Обогащайтесь!», и его призыву последовали не только трудяги и честные предприниматели, но и «человеки подлые», в том числе с партийными билетами. Коррупция на всех этажах партии и государства приняла пугающие масштабы, стала вызывать возмущение в обществе. С благословения Дэн Сяопина именно тогда была восстановлена смертная казнь и начались показательные расстрелы попавшихся коррупционеров.

К весне 1989 года формирование бюрократического капитализма приняло ещё более откровенные формы. Ускорилась инфляция, разрыв в доходах верхов и низов стал вызывать массовое возмущение. Вседозволенность нуворишей и «новой аристократии» из органов власти настраивала на боевой лад бунтарей, ещё помнивших о временах «культурной революции», о погромах горкомов и райкомов, о «дурацких колпаках» на головах вчера ещё всесильных начальников, о публичных бессудных казнях. А в мае – июне 1989 года начались беспорядки на площади Тяньаньмэнь в Пекине, поддержанные молодёжью в других городах. Партии удалось удержать кормило власти, но «работа над ошибками», отставки высокопоставленных руководителей (включая самого Дэн Сяопина) продолжались ещё несколько лет.

Борьба с коррупцией продолжилась при преемниках Дэн Сяопина Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао. В «нулевые» годы за взяточничество к различным наказаниям ежегодно приговаривались порядка 20 тысяч чиновников разных уровней. В 2008 году после двухлетних судебных разбирательств бывший вице-мэр Пекина Лю Чжихуа был признан виновным в коррупции и приговорен к смертной казни. Он обвинялся в получении взяток на общую сумму почти один миллион долларов за выделение земли под строительство объектов Олимпийских игр. Суровые приговоры были вынесены другим высокопоставленным чиновникам, среди которых выделялись главный прокурор города Тяньцзинь Ли Баоцзинь, секретарь горкома Шанхая Чэнь Лянъюй, заместитель губернатора провинции Аньхуэй Хэ Миньсю. В 2011 году, когда в Китае широко отмечали 90-летие создания компартии, наряду с общенациональным увлечением «двадцатью красными песнями» и «красным туризмом» – коллективными походами по местам боевой славы китайской Красной Армии – стала проводиться идеологическая кампания под лозунгом восстановления славных традиций коммунистов старших поколений, искоренения злоупотреблений. «Партия трезво оценивает смертельную опасность коррупции, которая возникла в условиях длительного пребывания партии у власти. Если решительно не покончить с коррупцией, то это может стоить партии доверия народа», – заявил тогда генеральный секретарь 80-миллионной правящей партии и председатель КНР Ху Цзиньтао.

В ходе развернувшейся пропагандистской кампании стало известно, что только в 2010 году Центральная комиссия по проверке дисциплины (партийная контрразведка) расследовала 139 621 случай коррупции, к партийной ответственности были привлечены 146 517 членов партии, а 537 случаев переданы в правоохранительные органы. Тогда же был опубликован сенсационный доклад Банка Китая: с середины 1990-х годов около 18 тысяч чиновников, партработников, сотрудников органов безопасности и полиции, а также руководителей государственных предприятий украли и перевели за границу около 800 млрд юаней (более 120 млрд долл.), а многие сбежали за кордон.

В октябре 2010 года Счетная палата КНР получила право рассматривать дела чиновников и партийных функционеров на уровне провинций – до этого разрешалось обращать внимание на делишки кадровых работников только уездного уровня. В феврале 2011 года Палата добилась смещения министра путей сообщения Лю Чжицзюня. Госсовет КНР (правительство) потребовал от всех министерств отчитаться о расходах на приобретение автомобилей, представительские расходы и зарубежные поездки. По данным министерства финансов, общие расходы на подобные нужды в 2010 году составили 9,47 млрд юаней (1,46 млрд долларов), причём на закупку престижных автомобилей и их эксплуатацию потратили 6,17 млрд