Царь собственной персоной - Роман Баданин

один день. Он годами жил в роскоши, которую почти не скрывал. Но только в 2024 году это привело его за решетку. Хотя это ли? В путинской России не арестовывают за коррупцию, объяснял нам все тот же чиновник правительства: коррупция — это только антураж для теленовостей, а настоящие причины опалы всякий раз другие, политические или личные. С Ивановым та же история. Тысячи ветеранов войны против Украины живут на небольшие выплаты, а жена Тимура Иванова отдыхает на Французской Ривьере. Стало быть, арест «зарвавшегося коррупционера» был просто политически выгоден Путину. Так и со всеми остальными антикоррупционными кампаниями за последние 25 лет. Если кого-то из «уважаемых людей» задерживали по статье о коррупции и в новостях при этом показывали какие-то возмутительные свидетельства этого преступления («золотые авторучки», «золотые монеты царских времен», те же «золотые унитазы» — всегда находилось что-то с прилагательным «золотой»), то каждый раз истинной причиной случившегося было вовсе не воровство и взяточничество. Во всех случаях жертву пожирали ей подобные или политическая целесообразность. Однажды это правило дошло до комичного воплощения. Летним утром 2016 года старинный приятель Путина по КГБ, глава российской таможни Андрей Бельянинов проснулся от стука в дверь. Выйдя к незваным гостям в вышитом халате до пола, таможенник узнал, что у него будет обыск по делу о контрабанде. Кадры обыска были тут же переданы в государственные СМИ, и на этих кадрах было все то, что мы уже описывали, — картины в позолоченных рамах, золотые же авторучки, наличные в разных валютах, набитые в коробки из-под обуви.

Газета. ру

Осталось до конца непонятным, кто осмелился сделать такое с другом Путина, — то ли сам президент, то ли другие чекисты в его окружении. Так или иначе, Бельянинов лишился должности, но расследование против него остановили. Путину даже пришлось заявить прилюдно375, что он не одобряет показ в СМИ кадров обыска у «уважаемого человека». Иными словами, президент сказал: преследовать за коррупцию нельзя, коррупция — это норма.

Мы должны повиниться в заблуждении. Большую часть своей журналистской карьеры мы занимались именно расследованиями коррупции — воровства из бюджета, откатов, мошенничества и тому подобных вещей. Нам казалось, что мы знаем про это все, но в какой-то момент мы довольно случайно поняли, что решительно неверно оцениваем масштаб проблемы. В тот день один из авторов этой книги сидел на террасе клубного отеля на одном из островов Карибского моря. Там встречу назначил депутат Госдумы — он в те дни путешествовал на яхте по теплым морям. У депутата был затяжной финансовый спор с деловым партнером, который, по совпадению, работал членом Совета федерации. Ни депутаты, ни сенаторы по закону не имеют права на бизнес, но к тому, что все они тайные миллиардеры, мы еще были готовы. А вот к чему мы готовы не были, так это к наглости, с которой путинский двор игнорирует антикоррупционные нормы. Собеседник, едва начав свой рассказ, раз за разом употреблял фразу: «Ну, и мы дали ему/ей/им 5/10/100/200/500 миллионов»376. Имелись в виду доллары, «зелень» на сленге нашего собеседника, а описанные эпизоды касались всего чего угодно. Они с партнером давали откаты другим депутатам, таким же, как они, дельцам, взятки чиновникам, подарки — к примеру, главе кремлевской администрации Антону Вайно, доли в бизнесе руководителю Чечни Рамзану Кадырову, подачки — продажным журналистам и блогерам. Давали и дают. В какой-то момент первоначальная тема разговора отошла на дальний план, и я, Роман Баданин, как завороженный принялся считать, сколько раз в речи депутата повторялся глагол «давать». Получилось не меньше четырех десятков за четырехчасовой разговор. Добравшись до своего недорогого отеля, я все еще под впечатлением позвонил соавтору со словами: «Мы или идеалисты, или идиоты». Римская формула «я даю, чтобы ты дал» в новом извращенном понимании стала девизом путинской экономики — за счет нее и живет страна. Чтобы наглядно это показать, у нас есть потешная история с участием, естественно, главного героя книги377.

Когда Путин в 90-х трудился в Петербурге, там же промышлял мелким бизнесом человек по имени Вагиф Мамишев. Кто он, описать довольно трудно. Сам себя он теперь именует предводителем местной азербайджанской диаспоры и предпринимателем, хотя юридически особого бизнеса за ним не значится. Знакомые описали Мамишева словами «шашлычник» и «шустрила», в том смысле, что главный его род деятельности — заводить связи с людьми, зачастую с помощью жареного мяса, а потом использовать эти контакты для собственного обогащения. Мамишев начал в 90-х с того, что обеспечивал петербургскую верхушку свежей зеленью (уже без кавычек) с Софийской овощебазы на юге города. Кинза, тархун и прочие источники витаминов — извечный товар азербайджанских торговцев. Такой же товар — шашлыки. Этим Мамишев и брал. Когда чиновники хотели устроить банкет, «шашлычник» был тут как тут. Нужна корзина с зеленью — он вновь рядом. Так Мамишев перезнакомился со всем путинским окружением, его закадычные друзья — это Евгений Муров, Анатолий Сердюков, Александр Беглов, Валентина Матвиенко и далее по списку. Именно благодаря своим знакомствам Мамишев попал на первую инаугурацию Путина в 2000 году. Он был одним из тех сотен восторженных людей, что приветствовали Путина в помпезных интерьерах Кремля. Друзьям Мамишев говорил, что даже пожал там Путину руку, но, скорее всего, врал — по протоколу официальной части инаугурации Путин проходил по кремлевским залам на дистанции от аплодировавшей толпы. Близость к власти делает порочных людей еще более порочными: Мамишев, как рассказывают, полюбил привирать о своих высоких связях, за что раз за разом попадал в анекдоты. Например, однажды он решил пойти дальше корзинки с зеленью и преподнес в дар путинскому вельможе, губернатору Петербурга Беглову, деловой костюм. Возможно, Мамишев был настолько близок к Беглову, что даже знал его мерки, а может, пошил вещи на глазок. Губернатор пару раз надел обнову на какие-то публичные мероприятия. Это распалило самолюбие Мамишева — он раструбил знакомым, что теперь не только кормит, но и обшивает власть. Беглов застеснялся и вернул Мамишеву поношенный костюм. Родственники «шашлычника» ему под стать. Например, один племянник попал в криминальную хронику, когда устроил на улицах Петербурга гонки на девятитонном «Камазе»378. Перед этим семья Мамишевых купила раритетный грузовик — на нем в свое время российская команда выиграла ралли «Дакар». Другой племянник, которого благодаря связям «шашлычника» устроили заместителем главы одного из районов Петербурга, приехал на службу на «Роллс-Ройсе»379. Такая кичливость