Властелин Атласа - Колин Фалконер

Голова все еще была туманной ото сна. «Марокко. Я в Марокко».

Он пошел искать Джорджа.

Раздался еще один грохот, а за ним — сноп искр. «Может, это мятежники, — подумал он, — упреждающий удар по городу».

— Джордж?

В его постели никого не было.

— Джордж, черт возьми, где ты?

Коридор снаружи освещали газовые рожки. Он пошел по нему, пока не нашел лестницу на крышу. Там он увидел знакомый силуэт, прислонившийся к парапету, и огонек сигареты.

— Джордж. Что происходит?

— А, ты проснулся. Когда я встал, ты храпел так, что мертвых разбудишь. Я уж думал, ты пропустишь представление.

Небо пылало разноцветными взрывами ракет — красными, серебряными, золотыми, зелеными. Запах пороха, доносимый жарким летним ветерком, напомнил ему о других ночах, в Египте, когда в огне пылали целые города и деревни.

— Что происходит?

— Ты все еще считаешь, что нам переплачивают? Представь, во сколько обходится это маленькое представление. А говорят, он устраивает такое три-четыре раза в неделю.

— Фейерверк? — спросил Гарри.

— Его последняя причуда. Их доставляют в Танжер, а потом везут сюда на верблюдах через всю страну. Должно быть, стоит целое состояние. Плюс страховка груза, и на каждом шагу кто-то добавляет свою комиссию. Поверь, наше жалованье — ничто по сравнению с тем, что он тратит на все свои маленькие прихоти.

Еще один треск, похожий на ружейный залп, — и стена огненных колес взорвалась пламенем, водопадом огня различных оттенков розового и зеленого.

— Хадж Хаммад был здесь раньше. Он сказал мне, что для постановки этих маленьких шоу они привезли специалиста из Англии. Султан сделал его постоянным членом своего двора.

После огненных колес раздался новый треск ракет, десятки, одна за другой, оставляя цветные искры над скоплением плоских крыш и грозной башней старой мечети. Грандиозный финал вечера.

Когда все закончилось, наступила жуткая тишина. Гарри слышал крики и вопли толпы на большой площади, видел отсветы факелов и дым, плывущий над серпом луны.

— Интересно, что об этом думают здешние жители, — сказал Джордж. — Одной такой ракетой можно кормить семью целый месяц. Это возмутительно. Тебе так не кажется?

— Это всего лишь фейерверк, Джордж. — Гарри закурил окурок черуты, который приберег с полудня.

— Все эти нищие на улицах. А он тратит деньги на петарды.

— Ты лучше меня. А я вот живу во дворце, рабы приносят мне финики и арбуз, и будь у меня бутылка «Гордона», я бы о бедняках и не вспомнил.

— Это неправда.

— Думаю, ты меня переоцениваешь. — Гарри смотрел, как дым от фейерверка плывет по небу, заслоняя луну. — Сколько, ты говорил, мы сможем здесь отдохнуть? Несколько недель, так ты сказал?

— Что-то в этом роде. Ну, может, не совсем несколько недель. — Джордж ответил как-то туманно.

— Ты не спрашивал этого Хаджа Хаммада?

— Ты же знаешь этих ребят, — сказал Джордж. — Они говорят тебе только то, что хотят, чтобы ты знал.

— Прямо как ты, Джордж.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что из тебя, вероятно, вышел бы игрок получше меня. Ты умеешь держать карты при себе. Например, ты так и не рассказал, как узнал об этом поручении. Ты давно ушел из армии.

— Помнишь Петерсона?

— А должен?

— Мы все вместе окончили Сандхерст.

— Погоди-ка. Этот тщедушный малый с усами, похожими на гусеницу-альбиноса?

— Он теперь майор.

— Ну, на то она и армия.

— Я столкнулся с ним однажды на Стрэнде. Мы пошли выпить, и он рассказал, что был прикомандирован к нашему консульству в Танжере. Это он сказал мне, что султан ищет отставных артиллеристов, спросил, не знаю ли я кого-нибудь, кому это интересно. Я сказал, что выступлю своего рода посредником и дам ему процент.

— Постой. Ты ничего не говорил мне о процентах. Я должен отдать ему часть своих двух тысяч фунтов?

— Нет, конечно. Всю работу делаешь ты. Долю Петерсона я беру на себя.

— Ясно. — Гарри затушил черуту каблуком. — Но почему ты выбрал меня, Джордж? Почему не Годвина?

— Ты лучше подходишь для этой работы.

— Ну, лучше, чем Годвин, но это не бог весть какая похвала.

— Сказать правду?

— Ну, давай. Только сперва подсласти.

— Выбор был невелик. Большинство парней из нашего полка либо все еще в армии, либо обзавелись работой, семьями. Им есть что терять.

— Значит, я единственный, кто, по сути, промотал свою жизнь и кому больше нечего терять.

— Достаточно сладко? — Гул с Джемаа-эль-Фна утих, и древний город снова погрузился в тишину. — Я иду спать, — сказал Джордж. Он повернулся к лестнице, помедлил. — Знаешь, возможно, это именно то, что тебе нужно. Чтобы все изменить, я имею в виду.

— Ты пытаешься меня спасти, Джордж? В этом дело? Я для тебя благотворительный проект, копишь добрые дела для рая?

— А почему бы и нет?

— Забудь. В конце концов, мы те, кто мы есть. И все же я благодарен, что ты появился в ту ночь, и буду рад двум тысячам фунтов, если мы их получим.

— Спокойной ночи, Гарри.

Когда Джордж скрылся на лестнице, Гарри почувствовал волну благодарности. Он славный малый, хоть порой и говорит, как его старый учитель из воскресной школы. Гарри не хотел его подвести. Выполнить свою часть уговора будет не так просто, как думает Джордж. Он опустил глаза: руки дрожали. Он почувствовал, как его бросило в пот. В этом и была беда Африки: ни капли приличной выпивки, даже во дворце.

Он услышал, как кто-то поднимается по лестнице. Подумал, что это возвращается Джордж.

— Только не говори, что ты нашел мне бутылку бренди?

— Боюсь, что нет, — ответил высокий голос на безупречном английском. — Эти мавры, они совсем не умеют развлекаться.

Он поднялся на ноги. Лица он не разглядел, но по тучной фигуре понял, что это, должно быть, визирь, Хадж Хаммад.

— Простите. Не хотел вас обидеть, — сказал Гарри.

— Я и не обиделся. Хотя Коран и запрещает крепкие напитки, я, бывало, и сам пригублял, путешествуя по христианским странам. Чтобы смазать шестеренки дипломатии. Вам понравился фейерверк Его Величества?

— Вы хорошо говорите