Властелин Атласа - Колин Фалконер

предназначена для стрельбы картечью по пехоте. Впрочем, говорят, из нее можно стрелять чем угодно. Кокосами, если найдутся. Она отлита из бронзы, так что, вероятно, никого не убьет из тех, кто стоит сзади. Эта сделана в Союзе.

— Как ты можешь это определить?

— По утолщению дульной части. Видишь, как она расширяется на конце? У конфедератов дула были прямые.

Он пошел дальше. Там стояли две пушки поменьше. Он остановился у первой, аль-раэд, «Гром». Он прищурился, разглядывая табличку на стволе.

— Этой больше пятидесяти лет. «Бульдог», так ее называли американцы. Вероятно, использовали против своих краснокожих индейцев. — Он посмотрел вдоль ствола. — Еще одна бронзовая гладкоствольная.

Он повернулся к артиллеристу, стоявшему за лафетом.

— Где боеприпасы к этой?

Мужчина указал на зарядный ящик. Гарри подошел, открыл один из ящиков с боеприпасами.

— Двенадцатифунтовые, разрывные снаряды, могут нанести некоторый урон. При угле возвышения в пять градусов можно стрелять, скажем, на тысячу ярдов. По крайней мере, это настоящая горная пушка. Все это можно разобрать на три части и навьючить на мула или лошадь.

Он подошел к последней пушке, аль-иирхаб, «Ужас». И покачал головой.

— Что такое? — спросил Джордж.

— Пушка Пэрротта.

— Можешь научить ее говорить?

— Очень смешно. Я скажу тебе, что бы она сказала, если бы ты это сделал: «Чья сегодня очередь умирать? Потому что это вполне можем быть ты или я».

— Что ты имеешь в виду?

— Видишь этот бандаж из кованого железа? Он есть на всех пушках Пэрротта. И не просто так.

— Я не понимаю.

Гарри хлопнул по стволу ладонью.

— Он сделан из чугуна.

— И какая разница?

— Пушка должна быть достаточно прочной, чтобы выдержать взрыв, превращающий порох в метательный газ. Тем бронзовым пушкам нужен больший заряд, потому что у них есть так называемый зазор между снарядом и стволом. Это значит, что есть пространство для утечки газов, что плохо, но это также означает меньшую нагрузку на ствол. Поскольку бронза более гибкая, стволы почти никогда не разрываются. Чугун прочнее, но более хрупкий. Они могут разорваться у дула или возле цапф. Даже если за ними правильно ухаживали, они чертовски опасны.

— Что ж, султан ждет еще одного фейерверка.

— Он может получить больше, чем рассчитывал. И мы тоже.

— Это была бы большая неудача, не так ли? В конце концов, каковы шансы? Нам нужно сделать всего три выстрела.

— Джордж, ты говоришь с человеком, который очень внимательно изучал законы вероятности, и, честно говоря, если ты стоишь рядом с одной из этих пушек, тебе лучше убедиться, что твои дела в порядке.

Он посмотрел на ряды артиллеристов султана; их веселый оптимизм показался ему каким-то трагичным. У каждой пушки стояло по пять человек, и, на первый взгляд, Гарри вынужден был признать, они выглядели так, будто знают, что делают.

Он вернулся к аль-вахш, «Монстру», и кивнул. Орудийный расчет тут же принялся за дело. Они с Джорджем отошли чуть выше по склону, чтобы понаблюдать.

Один из артиллеристов прочистил запальное отверстие длинным протравником, другой прогнал по стволу банник. Гарри знал, что это все для показухи: ствол был холодным, в нем не осталось тлеющих частиц, способных воспламенить порох. Но им, похоже, не терпелось произвести впечатление.

Заряжающий послал заряд в ствол, в то время как другой — в его батальоне таких называли «пороховыми обезьянками» — принес из передка снаряд в кожаной сумке и подал его офицеру для проверки.

Тот передал его заряжающему, который вложил снаряд в дуло и длинным прибойником дослал его в ствол.

Командир орудия шагнул вперед и проверил прицел. Он подал знак заправщику, и тот с помощью правила сдвинул станины влево. Офицер повозился с углом возвышения и, очевидно довольный, отступил назад.

Заправщик освободил запальное отверстие, и канонир шагнул вперед с фрикционным запалом, прикрепленным к вытяжному шнуру. Командир выкрикнул приказ, и остальные артиллеристы отступили. Канонир вставил запал, откинулся от орудия и дернул за шнур.

Пушка взревела и отскочила на несколько ярдов от отдачи.

Гарри посмотрел на гробницу. Земля взорвалась фонтаном грязи и песка ярдах в пятидесяти левее.

— Думаю, я спущусь и помогу им, — сказал Гарри.

Джордж положил руку ему на плечо.

— Это слишком опасно.

Гарри смахнул его руку, словно стряхивал с рукава соринку.

— Если все пойдет наперекосяк, надгробную речь произнесешь ты. И смотри, чтобы потом в зале не осталось ни одной сухой пары глаз.

Гарри медленно спустился с холма. Люди у аль-раэд уже зарядили двенадцатифунтовый сферический снаряд, и командир шагнул вперед, чтобы прицелиться. Гарри похлопал его по плечу; тот поспешно отступил в сторону и отдал честь.

Когда Гарри как следует прицелился, он отступил и кивнул канониру, чтобы тот вставил запал. Между канониром и заправщиком завязался спор: тот пытался отобрать у него вытяжной шнур.

Джордж спустился за ними.

— Какого черта они там лопочут? — спросил его Гарри.

— Этот считает, что теперь его очередь стрелять. Говорит, ему надоело просто стоять и затыкать пальцем дырку.

— Скажи ему, чтобы делал, что приказано.

Джордж рявкнул приказ. Мужчина не выглядел особенно счастливым. Он свирепо посмотрел на Гарри. «С этим будут проблемы», — подумал тот. У него были темные глаза и густая рыжая борода, и было в нем что-то, что Гарри не понравилось.

Темной ночью он бы не повернулся к нему спиной.

— Отойди, Джордж.

— Мы в этом вместе.

— Ну, по крайней мере, сделай десять шагов назад. — Он отсчитал ему десять шагов, затем кивнул канониру, который вставил запал в отверстие.

— Огонь! — крикнул Гарри.

Никто не двинулся.

Он попробовал еще раз, по-арабски. Снова ничего.

— Попробуй по-испански, — крикнул Джордж.

— Какого черта по-испански будет «огонь»?

— Fuego?

— Нет, это «пламя». Вспомнил. Dispara el arma!

Пушка взревела, и, когда снаряд упал, раздался второй рев — сработал взрыватель замедленного действия, и гробница разлетелась вдребезги. Осколок белой изогнутой крыши, кувыркаясь, пролетел по воздуху и приземлился в ветвях арганового дерева в сотне ярдов оттуда, распугав во все стороны стадо коз.

Гарри услышал редкие аплодисменты. Они донеслись с вершины холма, где султан наблюдал за происходящим со своими офицерами. Артиллеристы заулыбались друг другу, все, кроме Рыжебородого.

Гарри и Джордж поднялись по склону к лошадям.

— Видишь, я же говорил, — сказал Джордж. — Не о чем было беспокоиться.

Они наблюдали, как третья команда выполняет