Ирбис. Том 4: Подгорное царство - Андрей Мошков

увидел в воспоминаниях попутчика, была пещера, окрашенная исключительно в серые цвета. Рядом стоял огромный тролль, засовывавший в рот камень. Точка обзора находилась на уровне его или её колена, совсем рядом с полом.

Юноша с интересом наблюдал за показываемыми ему событиями прошлого. Хоть все они и представляли собой всего лишь неподвижные картины, но оказались необычайно чёткими и детализированными, что говорило о весьма хорошей визуальной памяти. Так же парнишка подметил, что мысли Гранда текли из одной в другую заметно медленнее, чем даже у животных, позволяя рассмотреть каждую из них. Начинающий друид даже предположил, что именно из-за этого фактора его попутчик кажется глуповатым, не успевая как следует обдумывать происходящее вокруг, дабы своевременно реагировать на события и зачастую не имея возможности надолго погружаться в размышления.

Сцены быстро сменяли одна другую, но все они были пропитаны любовью и доверием к старшему собрату. Иногда в поле зрения попадали маленькие ручки, подносящие к лицу надкусанный булыжник. Но чаще всего пара подземных жителей куда-то шла.

Вскоре в видении начали появляться малорослые бородатые создания, занятые добычей руд в глубоких темных пещерах. Вместе с ними в серый мир пришли первые краски, дарованные светом факелов и масляных ламп.

Представители двух рас не смогли ужиться. Ради вкусной еды старший тролль отгонял гномов от рудных жил, не брезгуя применять грубую силу. Не завидной была участь тех несчастных, кому не посчастливилось попасть под удар огромных каменных кулаков, слишком легко окрашивавшихся кровью.

Так продолжалось недолго. Низкорослый народец в долгу не оставался, пытаясь отбиваться острыми кирками. Вскоре слаженно работавшие гномы собрались вокруг большого тролля и раскололи каменное тело на части, как самую обычную горную породу, разве что пытавшуюся яростно сопротивляться.

Досталось и Гранду, в те времена бывшему ростом ниже обидчиков, чьё незамысловатое оружие нещадно жалило каменную плоть. Те сцены несли на себе яркий отпечаток горя от потери единственного родителя и боли. А затем появились цепи и клетка. Цепи сковывали руки и ноги, привязанные к прутьям решётки, вспыхивавшей тусклым голубоватым светом при каждом ударе по ней.

В дальнейших сценах окружающая обстановка постоянно менялась. Мелькали подземные города, вырезанные прямо в скалах или расположившиеся в огромных пещерах. Менялись грубые прямоугольные каменные дома без окон, становившиеся временным пристанищем. Мельтешили однообразные тоннели. Общим было одно: гномы, приходившие посмотреть на диковинное зрелище. Всегда были искажённые насмешкой и самодовольством бородатые лица. Те воспоминания окрашивали злоба и бессилие.

А затем Гранд впервые увидел солнце. Его клетка, ставшая всем миром, оказалась на поверхности. Появились новые существа: высокие и лысые. Их было много. Они долго путешествовали по свету, перевозя тролля в массивной крепкой повозке, а там, где останавливались — ставили цветные шатры. Когда это происходило, появлялось множество любопытных или безразличных лиц, приходивших посмотреть на диковинное зрелище. В такие времена подходил особо ненавистный лысый, носивший черный костюм и высокий цилиндр. Именно он ударами зачарованного хлыста, причинявшего каменной плоти нестерпимую боль, заставлял шевелиться пленника, показывая зрителям, что перед ними не обычная статуя.

Тролль не знал, сколько проходило времени. Постепенно он рос, став выше своих пленителей. Несколько раз менялись становившиеся тесными клетки, по-прежнему сдерживавшие все удары вспыхивающим тусклым сиянием. Единственной отдушиной в однообразной безрадостной жизни стали цирковые звери, возимые вместе с каменным чудовищем. Только они не выказывали ни злости, ни пренебрежения к Гранду, находясь в одном с ним положении. Большие и малые. Удовольствие доставляло просто смотреть на их красивые, покрытые шерсть тела.

Со временем менялись и соседствующие животные, заменяемые новыми, более молодыми особями. А затем появилась она: пушистая пёстрая девочка-зверолюдка с собачьим лицом и обвислыми ушками. Да, она кормила Гранда, принося вёдра с галькой. Кормили его и раньше. Но новая посетительница не уходила сразу, произнося непонятные звуки и нежно поглаживая каменную плоть. Неподвижные, постоянно меняющиеся картины воспоминаний не позволяли услышать слова. О происходивших разговорах можно было догадаться лишь по мимике её лица в разных эпизодах.

Но со временем визиты выросшей девушки становились более частыми и долгими, неизменно даря радость пленнику. Однажды зверолюдка сказала нечто очень печальное, вызвавшее жгучее чувство горя и нежелания расставаться.

В следующих сценах она появилась в последний раз, ночью принеся ключи, отперев решётку, сняв с тролля цепи, а затем сразу убежав и скрывшись за шатрами. Неожиданно обрётший свободу Гранд хотел пойти за подругой, но вид других несчастных зверей, томящихся в клетках, заставил остаться.

Сломать не зачарованные стальные прутья не составило труда для трёхметрового каменного существа, освободившего всех пленников. Вероятно, та ночь стала последней для странствующего цирка. В одних видениях появлялись «лысые», а в других они уже валялись на земле изломанными, не всегда целыми куклами. Долгое время копившиеся гнев и ярость наконец-то нашли выход.

После весьма кровавых эпизодов возникла лесная чаща, даровавшая покой. Окружающая обстановка постоянно менялась. Зелёная листва и трава исчезали, сменяемые белым снежным покровом. То и дело появлялись разнообразные животные, приковывавшие к себе всё внимание тролля. Изредка встречались «лысые». Многих, что просто шли своей дорогой, каменное существо не трогало. Но совершенно иной исход ожидал тех, кто был обнаружен при убийстве зверей, разделке туш или имея при себе снятые шкуры. Некоторым из них удавалось сбежать от взбешенного Гранда, но наиболее нерасторопные домой уже не возвращались.

Однажды на картинах былого возникли охотники, посадившие совсем маленького рыжего бельчонка в деревянную клетку. Сбежать им не удалось, а пленник обрёл свободу. Впоследствии зверёк часто мелькал в воспоминаниях. Последние сцены показывали уже самого Ирбиса, стоящего на краю ямы, а затем и сидящего на каменном плече.

* * *

— С-спасибо, — тихо поблагодарил юноша, когда чужие воспоминания подошли к концу. В целом мальчишка понял ситуацию тролля. Нет, он не считал Гранда во всём правым, как не считал единственными виновниками его пленителей. Молодой путник не стал судить никого из них, приняв произошедшее за данность и превратности судьбы. Хоть наивного, но временами жестокого тролля ему было жаль куда больше, чем хозяев цирка. Во многом так произошло из-за того, что мальчишка наблюдал за происходящим именно от лица нового попутчика.

— Теперь покажи пушистых! — настойчиво потребовало каменное существо. Вернувшийся к реальности юноша только теперь заметил, что они движутся. Просмотр чужих воспоминаний занял более часа. Увлёкшийся лицезрением картин прошлого парнишка не заметил того момента, когда Гранд вновь начал идти.

— Угу… — согласно кивнул зверолюд, но на всякий случай