Из тьмы. Немцы, 1942–2022 - Франк Трентманн

Шрёдеру пришлось наблюдать за происходящим, покинув канцлерский кабинет. Он спас немецкую экономику, но при этом расколол SPD. На выборах 2005 года Шрёдеру удалось сыграть вничью с Ангелой Меркель, но он был вынужден оставить поле своему сопернику, поскольку не было никаких шансов на создание коалиции с отколовшимися левыми. Меркель сформировала свою первую большую коалицию с SPD в качестве младшего партнера. Голоса за SPD упали с 39 % в 2002 году до 23 % в 2009 году и так и не восстановились полностью (в 2021 году за партию проголосовали 25,7 %).

Результатом экономического пробуждения стала растущая асимметрия между коммерческими интересами страны, поворачивавшимися на восток, и ее безопасностью и моральными принципами, укорененными на западе. Профицит текущего счета не только вызвал проблемы с европейскими партнерами, но и увеличил разрыв внутри страны, поскольку на востоке было меньше промышленности, богатства и экспорта. Процветал бизнес с авторитарными режимами Китая и России. Шрёдер предпочел “идти на восток” и поручить поездки через Атлантику своему министру иностранных дел Фишеру. Шрёдер посетил Поднебесную шесть раз за шесть лет; Коль за свои шестнадцать лет на посту канцлера побывал там пять раз, а Шмидт – лишь однажды, в 1975 году. Эти годы стали известны как период расцвета неолиберализма. Но, по правде говоря, успех Германии был в такой же степени детищем меркантилизма. В 1999 году Шрёдер заключил контракт на строительство высокоскоростного поезда из Пекина в Шанхай на сумму 6 миллиардов немецких марок, но только после того, как выделил немецкую субсидию, снизившую цену. В дальнейшие поездки Шрёдер брал с собой своего партнера по теннису – Хайнриха фон Пирера, главу Siemens14.

В России Шрёдер сразу же нашел общий язык с Путиным: оба происходили из бедных семей, оба изучали право, и оба были альфа-самцами. В январе 2001 года он взял жену с частным визитом в Москву, чтобы вместе с Путиными отпраздновать православное Рождество. Результат их партнерства появился в октябре 2005 года, за десять дней до национальных выборов, когда правительство Германии подписало соглашение о строительстве гигантского трубопровода “Северный поток – 1”, идущего через Балтику для доставки российского газа напрямую в Германию. Проиграв выборы, Шрёдер вернулся в качестве председателя его правления. Второй трубопровод, “Северный поток – 2”, добавила его преемница Ангела Меркель.

С самого начала эти проекты вызывали споры. Для их сторонников они были важным источником дешевой и безопасной энергии, которая свяжет Россию с Европой. Для критиков они были дорогостоящим отвлечением от возобновляемых источников энергии и приносили в жертву Путину Польшу и Украину. “Северный поток – 2” был согласован в июне 2015 года, через год и четыре месяца после присоединения Россией Крыма, и угрожал отрезать Украину от российского газа. Строительство началось в 2018 году. 22 февраля 2022 года новое коалиционное правительство под руководством социал-демократа Олафа Шольца приостановило сертификацию “Северного потока – 2” в ответ на признание Путиным народных республик Донбасса. Но было слишком поздно. Два дня спустя развернулся полномасштабный конфликт. Включая и отключая передачу газа в рамках “Северного потока – 1”, Путин требовал от Германии выкуп. Критики оказались правы.

Бизнес с авторитарными режимами велся под официальным лозунгом “перемен через торговлю” (Wandel durch Handel). Идея, стоящая за этим, имеет внушительную историю. Она восходит к Монтескье и другим мыслителям Просвещения, которые верили в douceur[15] коммерции, которая своим мягким, цивилизующим прикосновением могла бы уменьшить агрессию и способствовать взаимопониманию. Шрёдер и Меркель, напротив, были реалистами, а не идеалистами. Оба доверяли “видимой руке”, заключая крупные сделки, гарантированные государством. В 2005 году Шрёдер сказал президенту Джорджу Бушу, что он “убежден, что Путин действительно хочет демократизации”: ему просто нужно сначала построить сильное государство на руинах коммунизма15. Эрдогана аналогичным образом представляли как начинающего демократа. Имея дело с Китаем, правительства Германии приняли политику “одного Китая” и вместо того, чтобы поднимать вопросы прав человека, предпочитали сосредоточиться на коммерческих правах своих фирм и их патентах.

Принцип Wandel durch Handel наивно предполагал, что авторитарные режимы каким-то образом станут больше похожи на своего торгового партнера – Германию, но после двух десятилетий роста торговли и инвестиций Путин и Китай стали еще более авторитарными и агрессивными, а Шрёдер превратился в лоббиста Путина, занимая с 2017-го до мая 2022 года место председателя правления “Роснефти”, энергетической компании, контролируемой российским правительством. Даже российско-украинский конфликт в феврале 2022 года не заставило Шрёдера дистанцироваться от своего российского друга. В мае того же года парламент лишил его привилегий бывшего канцлера, а Немецкая футбольная ассоциация – почетного членства. От почетного гражданства Ганновера Шрёдер отказался прежде, чем родной город смог его у него отобрать. За бывшим канцлером сохраняется почетная докторская степень Санкт-Петербургского университета.

Внешняя политика Германии после воссоединения пошла по кругу. Каждые несколько лет ведущий политик призывает страну повзрослеть и отстоять свои моральные принципы. Затем следует реакция тех, кто призывает к сдержанности и осторожности, за которой идет еще один тревожный сигнал. В 1999 году президент Хорст Кёлер заявил, что страна больше не может просто требовать соблюдения прав человека – ей нужно за них бороться. За этим последовали “изменения через торговлю”. Министр иностранных дел при Меркель, либерал Гидо Вестервелле, в 2012 году выступил против “необеллицизма” (“neo-bellicism”) и так называемых хирургических ударов, которые могли бы привести к гибели мирных жителей. Два года спустя, во второй большой коалиции Меркель, его преемник (и предшественник) Франк-Вальтер Штайнмайер, социал-демократ, объявил, что Германии пора набрать вес и играть более важную роль в кризисном регулировании: культуре сдержанности нельзя позволять превратиться в пассивное наблюдение со стороны. Президент Йоахим Гаук был еще более откровенен: время сдержанности прошло – теперь стране предстоит бороться за демократию и против диктаторов, а если необходимо, то и “взять в руки оружие”16.

Призыв остался без внимания. Внешнее участие остается незначительным по любым историческим меркам. В 2015 году бундесвер обучал курдские войска на севере Ирака, а в следующем году отправил шестьсот пятьдесят солдат в Мали для помощи французским войскам в борьбе с “Исламским государством”[16]. Там разбился их боевой вертолет “Тигр”. Дома все подводные лодки ждали ремонта в доках, а подавляющее большинство истребителей стояли на земле. Многочисленные вышедшие из строя самолеты и штурмовые винтовки, которые не стреляют точно, возможно, отражают и некомпетентность, и удобство. В 2019 году расходы на оборону составляли всего 1,1 % ВВП, что ниже, чем во Франции (1,7 %), Италии (1,3 %) и даже Дании