Товарищ Н Релокант - Борис Рябов

– Из-за ящика все, – он кивнул на железный шкаф, запирающийся на ключ, в углу. Елена Андреевна хранила в нем бухгалтерские записи, а капитан складывал карты.

– Может написать бумагу, что денег мы здесь не держим и на дверь прикрепить? – хмыкнул капитан.

В ту ночь Платон Алексеевич пошел домой, а я из-за того, что замок после визита незнакомца был сломан, остался ночевать в конторке за сторожа.

Сходив к себе за одеялом и подушкой, я разместился возле двери, подперев ее своим телом. Во всей этой ситуации радовало только одно, несмотря на неудобство, я на удивление очень быстро и крепко уснул.

Часть 3 Глава 1

Так миновало девять лет. Это время прошло, словно один длинный сон.

Будто проснувшись на полу конторки, я открыл дверь, вышел на улицу и от торгующего в разнос газетами мальчика услышал:

– Читайте в свежем номере! Константинополь переименован в Стамбул!

В этом девятилетнем сне, в моей жизни изменилось не многое. За это время мы сотню раз пересекли Эгейское и Средиземное море. Перевезли огромное количество людей, бегущих от новой власти, пребывающих и уезжающих. Люди передвигались между берегами постоянно, одни в поисках спасения, другие искали счастья или удачи, третьи наживы. У всех были свои причины.

Количество наших соотечественников в Стамбуле за все это время заметно уменьшилось. Русская речь на улице Гранд рю де Пера, которая сменила название на «Истикляль», что значило «Независимость» утихла.

Растеклись российские подданные по всему миру. Почти во всех странах, которые имели выход к морю, начали возникать кают компании, основанные нашими морскими офицерами. Они, как и мы занимались перевозками, оказывали услуги.

Уехавшие ученые прославляли своими открытиями другие научные сообщества. Военные продолжали свое дело на других континентах. Некоторым из них даже ставили памятники, признавая их заслуги и подвиги.

Как и предсказал Платон Алексеевич, Турция, воспользовавшись поддержкой Советской России, одержала победу над империализмом. В двадцать третьем году ее признали независимым государством во главе с Мустафой Кемалем. После чего страны Антанты вывели почти все свои войска, с признанной ими территории Турции.

Нам тогда очень удачно попался клиент, какой-то проворовавшийся чиновник из Константинополя. За перевозку его к берегам Франции, он сделал нам турецкие паспорта. Так что теперь у меня было уже два гражданства.

Советская власть, на которую я рассчитывал, начала укреплять взаимное сотрудничество. Но без размолвок не обходилось. В двадцать пятом году коммунистическая партия Турции была запрещена. Пятнадцать ее членов, которые пытались бежать морем, были задержаны и убиты.

Мустафа Кемаль, укрепив свою власть, начал налаживать отношения с теми самыми империалистическими странами, против которых он боролся вместе с «Советскими специалистами».

Я же все это время не оставлял надежды вернуться. Ничто не мешало мне купить билет до Керчи кроме страха, что держал меня здесь крепче любых цепей и канатов. Он исходил неиссякаемого потока громких заголовков: о высылке ученых деятелей, убийстве и бегстве тех, кто и сам когда-то стоял у руля революции. От всех этих новостей меня иногда мутило. Я гнал их из головы, прося господа помочь мне найти дорогу домой.

Глава 2

В тот год, когда Стамбул перестал быть Константинополем, жизнь приготовила мне новые испытания.

Словно кто-то сверху обратил на меня внимание, подумав: «Скучно живешь Миша. Спишь, ешь, работаешь, да молишься».

В начале июля того года, Елена Андреевна взяла не большой груз до Марселя. К тому времени мы уже несколько лет не возили оружие или контрабанду. Все было законно.

Эти новые времена больше всех нагоняли тоску на Алексея. Абсолютно спокойный в любых экстренных ситуациях, теперь подходя к портам, он начинал ходить по палубе взад-вперед как тигр в клетке. Угрозы в мирной жизни для нас не было.

Кроме груза, на борт мы взяли двух пассажиров налегке. Первому было лет пятьдесят. Одетый в дорогой костюм, сухощавый турок, опирался при ходьбе на искусно выполненную трость. Он сразу проследовал в приготовленную ему каюту и до обеда не выходил оттуда. Второй был молодым человеком примерно моего возраста, прилично одетый всего с одним небольшим чемоданом. От того, что утро было очень раннее, он не выспался, от чего щурил глаза и широко зевал, потирая лицо рукой. Каюту он не занял, разместившись на свободном гамаке.

То, что дорогой пассажир не занял каюту, означало одно – в этот раз с нами пойдет и Елена Андреевна. Это был четвертый раз за все время, когда супруга капитана ходила с нами. Делала она это только тогда, когда у нее заканчивались наряды.

По прибытию, она сходила на берег и отправлялась в центр города по модным магазинам. Для того чтобы не стать жертвой местных разбойников, она брала с собой Алексея. Возвращались они обычно через пять, шесть часов.

Выглядело это комично. Впереди шла Елена Андреевна, держа в руках бесчисленное количество картонных коробочек и сумочек, которые висели у нее на плече. А за ней шёл Алексей, абсолютно пустой. Казалось, мог бы помочь, но он этого не делал. Платон Алексеевич говорил ему так: «Она же тебя Лёша для безопасности берет. А не носильщиком. Вот сама и справиться. А то с тобой она в сто раз больше накупит. Этак вы там два дня ходить будете».

Сам же капитан на это время отправлялся в местную кают-компанию, основанную русскими мигрантами. В основном они брались за работу, от которой отказывались их французские коллеги. Для перегона судов в сложных погодных условиях, да и вообще везде, где риски для жизни были слишком велики, французы предпочитали привлекать наши экипажи.

Глава 3

Вышли мы как обычно с восходом. Погода была превосходной. Спокойное море с легким попутным ветром делали это утро приятным. Шхуна словно скользила по водной глади. После выхода из бухты капитан дал приказ заглушить машины и идти на парусах.

К полудню ветер почти стих, и мы перешли на машины. Наши пассажиры, досыпавшие это утро на своих местах, поднялись наверх. Елена Андреевна с капитаном организовали на палубе обеденный стол. Гости с удовольствием уселись за него и завели светскую беседу с обменом любезностями.

Из того, что было слышно, проходя мимо них, стало ясно, что мужчина с тростью, которого звали Али, направлялся в Марсель к своей семье, выехавшей туда еще в двадцать втором году. Сам он остался заниматься делами в Турции, поэтому несколько раз в год навещал их, но теперь, планирует возвращение всех домой.

Мой