Товарищ Н Релокант - Борис Рябов

мягкая. Все члены команды, хотя бы раз, но пошутили из-за неё надо мной, предлагая пустить ее на тряпки для натирания палубы. Но я всегда отвечал, что я в ней еще домой поеду.

– Что, Михаил, не можете лечь? – глядя на моё исступление, спросила Елена Андреевна.

– Да. Что-то, как-то, – замялся я.

– Ложитесь, – устало попросила она. – Может её выкинет на берег, с утра найдете.

То, что Елена Андреевна, потерявшая, как мне казалось в эту ночь всё, приходила в себя, меня обрадовало. Конечно, мне было жаль её, так же как и Алексея, Платона Алексеевича, да и вообще всю команду. Все-таки многих я знал уже давно. И вот теперь, за исключением нас троих, все они были мертвы.

Я не питал иллюзий на счет выживших. Взрыв такой силы вряд ли оставил даже малейшие шансы тем, кто был внутри. Но то, что Елена Андреевна, хоть и была слаба, но держала себя в руках, обнадеживало.

Переживал я и из-за Михри, который оказался вообще не знай кто. Мне хотелось бы, чтобы он исчез на утро. Что бы он уехал, куда он там ехал, и не подходил больше к нам. Из-за него в моей и так болевшей голове крутилась масса вопросов: зачем он убил Пима? зачем скрывал, что он Русский? да и вообще кто он?

Второй раз в моей жизни, будущее скрылось за густым туманом и не было видно ни маяков, ни звезд, которые могли бы подсказать мне верный курс. Все, что мне сейчас оставалось, это в очередной раз надеяться на лучшее и держать ухо востро. Как любил говорить Платон Алексеевич, царство ему небесное: «Господь не выдаст, свинья не съест».

После того как я все-таки лег, Елена Андреевна притушила лампу, стоящую рядом с ней на деревянной скамеечке, и, повернувшись ко мне, поманила меня пальцем.

Удившись, я приподнялся и приблизился к ней. Она наклонилась к моему уху и шепотом, так что было еле слышно, прошептала:

– Михаил вы нужны мне сейчас, прошу, не оставляйте нас.

Я было хотел успокоить её, сказать, что я её не оставлю и Алексея, да и, вообще, как она могла такое обо мне подумать.

Но она шикнула, остановив мой порыв.

– Я вам верю. Тогда запомните, кто бы вас здесь, о чем не спрашивал, вы ничего не знаете. Мы были на палубе, вдруг взрыв, мы с вами вытащили Алексея. На берегу встретили Михри, он наш пассажир. Я ваше начальство, посылайте всех с лишними вопросами ко мне, – остановившись, она посмотрела в мои широко открывшиеся глаза.

Я с открытым ртом понимающе качнул головой.

– Я рада, что вы целы, – продолжила она. – Как только будет подходящая обстановка, я все вам объясню.

 Закончив, она еще раз посмотрела на меня своими заплаканными, уставшими глазами и не отводила взгляда, пока не услышала от меня:

– Вы можете на меня положиться.

Тогда уголки ее губ дернулись, словно она хотела улыбнуться, но сил на это уже не осталось, отвернулась и погасила свет.

Глава 7

Несмотря на все произошедшие события, мне все же удалось уснуть. Как только начало светать я проснулся, проспав всего пару часов и те в каком-то бреду. Приподнявшись с постели, я посмотрел на Елену Андреевну. Она еще спала.

Алексей лежал в том же положении неподвижно и слегка сопел, будто вот-вот захрапит. То, что он спокойно сопит, мне показалось хорошим знаком, потихонечку встав и выпив воды из принесенной вечером Йоргосом бутылки, я отправился на берег.

К морю от дома вела не сильно широкая, длиной не более полукилометра дорога. Выйдя из деревни, я был уверен, что прибуду к месту крушения первым. Но оказалось, что это не так. На берегу, возле места, где на дне лежала наша шхуна, уже собралось шесть лодок и примерно пятнадцать человек. Одни ходили вдоль берега, то и дело поднимая что-то из воды и выбрасывая находки на песок. Другие грузили небольшие камни в лодки.

Увидев среди них одного человека в форме, я насторожился. Потом подумал, что это нормально и даже хорошо. Жандарм или кто бы он ни был, там для порядка.

«Незнайкой» прикидываться легко. Никакой актерский талант не нужен. Просто говори: не видел, не слышал или я вообще никуда не выходил, у себя в отсеке рыбу коптил.

Увидев меня, работы по погрузке камней в лодки и вылову того что осталось от шхуны остановились. Некоторые указывали на меня пальцем жандарму. Греческий я почти не знал, так несколько слов, которых было недостаточно для ведения беседы по существу, но кое-что я понимал. Подойдя к лодкам, я пожелал всем доброго утра.

Местные рыбаки, поздоровались в ответ. Смотрели они на меня сочувствующе, как на горемыку. Вид у меня и в правду был такой. Грязная рабочая одежда, заляпанная местами кровью Алексея, покрасневшие глаза и множество мелких царапин.

– Доброе утро, – поздоровался со мной жандарм по-гречески. – На каком языке я могу с вами говорить?

– Русский, французский, – пожав плечами, промычал я местному блюстителю порядка.

– Русский нет, нет, – зачертыхался он в ответ. – Французский, да.

 Перейдя на французский, он представился, назвав должность, что-то вроде нашего участкового на данном острове. После чего пояснил, что уполномочен провести расследование, произошедшей с нами трагедии, и что у него ко мне есть несколько вопросов.

– Хорошо. Чем смогу помогу, – ответил я и тоже представился, – Михаил, механик.

– Откуда знаете язык? – ехидно прищурившись, спросил жандарм.

– Жизнь заставила выучить, это было условием начальства.

От моего ответа блюститель понимающе улыбнулся, но потом лицо его помрачнело.

– Идемте со мной Михаил, – пригласил он меня жестом в сторону того места, где еще вчера наш новый друг, одним ударом отправил Пима на тот свет.

Я поежился от всплывшей в голове картины произошедшего и направился за жандармом. Дойдя до небольшой гряды камней, блюститель закона остановился. За ней, в тени скалистого утеса, лежало четыре знакомых мне тела, среди которых был и Пим. Трое из них были сильно изувечены взрывом, так что смотреть на них было тяжело. Дыхание моё от такого зрелища перехватило.

– С вами все хорошо? – поинтересовался жандарм.

Я сглотнул и несколько раз утвердительно кивнул ему в ответ, отвернувшись.

– Знаете их? – спросил меня жандарм, не сводя с меня глаз.

Я снова кивнул.

Жандарм достал из нагрудного кармана ручку и приготовился писать:

– Назовите их имена.

Стараясь не смотреть на тела, я продиктовал ему имена и национальности лежащих на песке товарищей. Он, слегка кивая, записал все в блокнот, потом