Имя тени - Александр Григорьевич Самойлов

едким дымом. — Апогей моей карьеры. Меня, мастера-ниндзя клана Кагэкава, экзорцирует пьяный монах, потому что я не могу решить, предать мне своих друзей или нет. Мои учителя были бы так горды».

Истерический смех, который он с трудом сдерживал, смешивался с удушьем от дыма. Это было настолько абсурдно, что даже его отчаяние на мгновение отступило, уступив место полнейшему недоумению.

Через десять минут ритуал был завершён. Монах, покрасневший от усилий, вытер пот со лба.

— Готово! Злые силы изгнаны! Дух енота больше не будет мучить почтенного писца! Всего сто медных монет!

Кэнта с готовностью отсчитал деньги и выпроводил «целителя», хлопая его по спине.

— Спасибо, брат! Вы настоящий волшебник!

Он повернулся к Дзюнъэю, который сидел в задымлённой комнате с покрасневшими глазами.

— Ну что? Чувствуешь себя лучше?

Дзюнъэй мог лишь кинуть на него убийственный взгляд. Комната провоняла ладаном на неделю вперёд, его голова раскалывалась, а письмо по-прежнему лежало под полом.

— Отлично! — совершенно неверно истолковав его взгляд, обрадовался Кэнта. — Видишь, а ты переживал! Всё решаемо! Ладно, отдыхай, завтра с утра за тобой зайду, поедем на соколиную охоту с отцом! Он тебя лично пригласил! Говорит, хочет поблагодарить!

Он выскочил из комнаты, оставив Дзюнъэя в одиночестве с вонью, горем и страшным осознанием: завтра он увидит Мабучи. Человека, которого он должен уничтожить. И этот человек будет благодарить его.

Он закрыл лицо руками. Немой крик снова подкатывал к его горлу, беззвучный, безнадёжный и бесконечно одинокий.

* * *

А потом, вдруг, буря в душе утихла. Как-то разом. И как-то сразу стало очевидно, что надо драться. Было непонятно только, кого бить.

Мысль о том, чтобы просто убить Дзина в тёмном переулке, была приятной, но детской фантазией. Убьёшь одного курьера — клан пришлёт другого. Нет, чтобы по-настоящему саботировать заговор, нужно было понять его суть. Кто этот «заказчик», желающий падения Мабучи? И главное — кому это выгодно? Клан никогда не действовал просто так.

Логика подсказывала: чтобы найти заказчика, нужно найти преемника. Того, кто встанет на место Мабучи и получит доступ к огромным ресурсам, контролируемым генералом.

* * *

Дзюнъэй начал с самого очевидного. Он стал осторожно собирать слухи в канцелярии, уже не в первый раз. Его «немота» и статус невидимки были идеальным прикрытием. Он сидел, склонившись над свитками, и впитывал всё: сплетни, жалобы на начальство, намёки на интриги.

Имя всплыло быстро. Дзиро. Заместитель Мабучи по хозяйственной части. Человек недалёкий, но амбициозный, известный своим пристрастием к дорогому сакэ и умением приписывать себе чужие заслуги. Именно он, по общему мнению писцов, больше всех выиграет от падения начальника. Он уже вовсю критиковал «устаревшие методы» Мабучи и намекал, что при нём снабжение армии стало бы «более эффективным».

Это было слишком очевидно. Слишком грубо. Настоящие мастера интриг так не работают. Но провернуть надо было.

Дождавшись ночи, Дзюнъэй, используя все навыки скрытности, проник в рабочий кабинет Дзиро. Комната была такой же, как и её хозяин — показной, но безвкусной. Дорогая, аляповатая чернильница, коврик из меха какого-то зверя, на стене — не соответствующая интерьеру картина с тигром.

Обыск был методичным и быстрым. Ящики стола, потаённые ниши, дно циновки. Дзюнъэй искал что угодно: связующую записку с кланом, упоминание крупных сумм денег, черновые наброски клеветнических писем.

Он не нашёл ничего. Только счета из дорогих чайных домов, долговые расписки и несколько неприличных гравюр. Ни намёка на связь с ниндзя или на большой заговор. Дзиро был мелким хапугой и интриганом, но не более того. Он не был архитектором своего возвышения. Он был всего лишь пешкой, которую продвигали в надежде, что его глупость и жадность сделают его удобной марионеткой.

Разочарование сменилось холодной яростью. Значит, заказчик был умнее. Он оставался в тени, используя Дзиро как приманку и ширму.

И тогда Дзюнъэй принял рискованное решение. Он отправился в жилище Дзиро, расположенное в пределах замкового города, в квартале для чиновников его ранга.

Проникнуть туда оказалось проще простого — Дзиро не был человеком, опасающимся покушения. Дверь закрывалась на простой засов, который Дзюнъэй вскрыл за пару секунд с помощью заточенной пластины из своего набора.

Внутри пахло дешёвым парфюмом, жиром и старым вином. Дзюнъэй зажёг принесённую с собой маленькую лампу-переноску и начал поиск. И здесь, среди личных вещей, он нашел то, что искал.

В сундуке с одеждой, под стопкой нарядных кимоно, лежала изящная лакированная шкатулка. Замок на ней был хитрым, но не для пальцев Дзюнъэя. Внутри, на бархатном ложе, лежали не деньги и не драгоценности.

Там лежали письма.

Не компрометирующие Дзиро. Компрометирующие того, кто их написал.

Письма были от советника высокого ранга из лагеря Уэсуги. Автор, чьё имя заставляло кровь стынуть в жилах, в изысканных, завуалированных выражениях намекал Дзиро на «грядущие перемены» и на «благодарность» за предоставленную информацию о «неэффективных тратах» генерала Мабучи. В одном из писем была даже прямая фраза: «Ваша преданность общему делу не останется без вознаграждения, когда место упрямца освободится».

Дзюнъэй опустился на пол, сжимая в руках шелковистую бумагу. Вот он. Заказчик. Не мелкий интриган Дзиро, а могущественный советник союзного клана. Тот, кто хотел поставить своего человека у руля снабжения армии Такэда, чтобы ослабить её изнутри и нажиться на этом. И он использовал для этого клан Кагэкава, своих же ниндзя.

Это была не просто подлость. Это была государственная измена, прикрытая союзным договором.

Он услышал на улице шум приближающейся пьяной компании. Голос Дзиро был среди них громче всех.

Дзюнъэй мгновенно сложил письма обратно, закрыл шкатулку, вернул всё на место и бесшумно выскользнул в окно как раз в тот момент, когда в дверь неаккуратно вставляли ключ.

Он прижался к тенистой стене, слушая, как Дзиро и его гости с грохотом вваливаются в дом. Его ум лихорадочно работал. Теперь он знал правду. Но что он мог с ней сделать? Пойти к Мабучи? К Такэде? С его-то репутацией? Кто поверит немому писцу против советника Уэсуги?

Он держал в руках разгадку, но она была бесполезной. Хуже того — смертельно опасной.

Глава 11

Дзюнъэй сидел в своей каморке, уставившись в пустоту. В ушах звенела фраза из письма: «…когда место упрямца освободится». Холодная, расчётливая жестокость этих слов обжигала сильнее любого железа.

Он знал правду. Теперь он понимал весь механизм заговора. Могущественный советник клана Уэсуги, Кайто Хирото — хотел посадить на место Мабучи марионетку Дзиро. Через Дзиро он мог бы разворовывать средства, предназначенные для армии Такэды, ослабляя союзника изнутри и обогащая себя.