Случайности в истории культуры. Совпадения и неудачи, открывшие путь к шедеврам - Святослав Алексеевич Иванов

Одна из главных картин Сальвадора Дали «Постоянство памяти» – сюрреалистический пейзаж, где словосочетание «течение времени» воплощено буквально в форме полужидких часов. Она была написана очень быстро, под влиянием жары, головной боли и неожиданного источника вдохновения – наблюдения за медленно плавящимся кругом сыра камамбер.

Но, к страшному огорчению Данте, войскам императора не удалось подчинить Флоренцию, Итальянский поход в целом складывался крайне неудачно, а сам император скоропостижно умер по пути в Неаполь, не достигнув ни одной своей цели. С этим событием обрушились надежды Данте на возвращение в родной город и на монументальную роль философа возле трона.

После пяти лет мучений семья Сервантеса все-таки выкупила его из плена у алжирских пиратов. Он вернулся в Испанию свободным – и тут же оказался без какой-либо службы, без денег и, по сути, стал никому не нужным. В глазах бюрократии он ничем не выделялся среди множества бывших солдат, искалеченных и обнищавших. Его попытки получить компенсацию за годы плена или устроиться на королевскую службу заканчивались ничем. Старые друзья и сослуживцы ему не помогали, а королевские чиновники ссылались на недостаток вакансий. Усугубляло ситуацию и то, что Сервантес сохранял работоспособность только одной руки. Он пытался отправиться в Америку в качестве колониального администратора, выполнял какое-то поручение в Северной Африке, но в конце концов более-менее стабильной стала заштатная должность сборщика налогов с сельского населения.

Эта работа была грязной, тяжелой, плохо оплачиваемой и неблагодарной: требовалось ездить по городкам и деревням, договариваться с местной знатью, выпрашивать у людей последние сбережения и регулярно обо всем этом отчитываться перед Мадридом. Среди прочего, он участвовал в сборе средств и провизии для легендарного флота – Великой Армады, которую корона готовила для вторжения в Англию. Поход закончился катастрофой: Армада была разбита, корабли потоплены, честь Испании опозорена.

Государству нужно было найти виновных в военных неудачах – и последовали проверки и расследования. В результате одного из них Сервантес оказался под арестом по обвинению то ли в хищении, то ли в ошибках при сборе налогов. Было это, по разным источникам, то ли в 1592, то ли в 1597 году – то есть когда Сервантесу было то ли 45, то ли 50, – в любом случае по тем временам это был солидный возраст, когда о человеке уже можно было сделать вывод: удачно или паршиво сложилась его жизнь. Хотя арест продлился недолго, о полноценном продолжении карьеры речи не шло, и выглядел он теперь однозначным и бесповоротным неудачником.

Не столь драматично, но также довольно тускло складывалась его литературная карьера, начатая вскоре после возвращения из Алжира. В 1585 году Сервантес издал роман «Галатея», написанный в пасторальном жанре. Это было крайне модное литературное веяние для своего времени, пришедшее на смену рыцарским романам, – писатели всей Западной Европы создавали идеализированные картины античности и раннего Средневековья, где идеализированные пастухи и пастушки среди идеализированных овец и лугов играли на идеализированных флейтах и лютнях, обсуждая идеализированную любовь и философию. Сервантес постарался удовлетворить эти вкусы публики, но его «Галатея» успеха не возымела, а запланированное продолжение так и осталось ненаписанным.

Кроме того, Сервантес активно писал пьесы – их было несколько десятков, но большинство из них не сохранились. В то время Мадрид переживал театральный бум: спектакли ставили как при дворе, так и на улицах. Как и в Италии, где царила комедия дель арте, и в Англии, где процветала елизаветинская драма, в Испании театр был популярнейшим развлечением, обретавшим черты шоу-бизнеса и обещавшим творческим личностям богатство и почет. Сервантес втиснулся в эту систему, и многие его пьесы были поставлены – но отзывы на них были, говоря языком англоязычной «Википедии», mixed to average[43]. Во всяком случае, ему было далеко до молодого и «хайпового» Лопе де Веги – из-за конкуренции с ним Сервантес со временем оставил свои попытки добиться драматургического успеха.

Словом, Сервантес «очутился в сумрачном лесу», пройдя земную жизнь даже не до половины, а процентов на 70.

К моменту начала работы над «Божественной комедией» Данте также было около 50 лет. Он был изрядно потрепанным изгнанником – без родины и без перспектив. Император, на которого он возлагал огромные надежды, умер, а враги поэта упрочились у власти во Флоренции (и даже предлагали ему вернуться, но на унизительных условиях). В 1315 году была проведена амнистия, в рамках которой всем изгнанникам предлагалось вернуться в город, заплатить денежный штраф и пройти символическую процедуру публичного покаяния – войти в городскую тюрьму, а затем покаяться и быть «торжественно отпущенным». Данте отверг это «щедрое» предложение как оскорбление своей чести и репутации. Вероятно, именно в этот момент он перестал воспринимать свое изгнание как временное.

В точности неизвестно, где именно он написал бо́льшую часть «Комедии» – подобно тому, как греческие города спорят, какой из них был родиной Гомера, так и Пиза с Вероной могут дискутировать, при чьем дворе жил в это время Данте. Так или иначе он проживал при дворе у кого-то из влиятельных подест и кондотьеров. Последним из них точно был правитель Равенны, сеньор Гвидо Новелло да Полента. Среди прочего, Данте выполнял дипломатические поручения – после посольской поездки в Венецию в 1321 году поэт заболел (предположительно малярией) и умер в приютившей его Равенне.

Статус дипломатического посланника влиятельного правителя был, конечно, не пустяком – но все-таки выглядел скромно на фоне дантовских амбиций (править Флоренцией, стать сподвижником великого императора!). Относительно комфортная карьера смягчила тяготы изгнания и позволила Данте хорошо обустроить жизнь своих детей – но едва ли вписать себя в историю средневековой политики.

Последние годы своей жизни он посвятил написанию «Божественной комедии», что на всем вышеописанном фоне выглядело безнадежным и гигантоманским проектом.

Руководящий принцип дантовской биографии оказался впечатляюще парадоксален: терпя неудачи в малом, он не отступал к меньшему, а как бы, наоборот, наращивал свои аппетиты, шел к большему. Не вышло стать влиятельным региональным политиком – значит, нужно стать политическим мыслителем мирового масштаба. Поэтические триумфы молодости оказались малозначимыми и мимолетными – значит, нужно создать такое произведение, которое невозможно забыть или не заметить. Не вышло стать героем сегодняшнего дня – значит, надо стать героем вечности.

Земные неудачи, кажется, только подпитывали дантовскую гигантоманию, которая доросла до такой степени, которая была крайне нетипична, если вообще возможна для средневекового человека. В «Божественной комедии» Данте фактически провозгласил себя пророком и провидцем, удостоенным уникальной чести лично увидеть устройство мироздания во всей его полноте. Он раздал загробную участь сотням людей – от