Случайности в истории культуры. Совпадения и неудачи, открывшие путь к шедеврам - Святослав Алексеевич Иванов

class="p1">Я начал эту главу с рассказов о событиях в поп-музыке XX века – то есть о той сфере и о той эпохе, для которой понятие «фанат» кажется наиболее органичным. Однако, как показывает пример Гёте, само явление время от времени возникало и гораздо раньше, и в связи с более традиционными формами искусства. Можно вспомнить популярность прециозной литературы XVII века, чьи ценители создавали нечто вроде фан-клубов и занимались тем, что сейчас называют косплеем: наряжались в любимых персонажей и проводили тематические вечеринки. Можно вспомнить виральную популярность «Дон Кихота» и «Гаргантюа и Пантагрюэля»… Но вспоминаем мы здесь именно Гёте, поскольку сумасшедший, доходящий до крайностей фанатизм, вызванный «Страданиями юного Вертера», во многом определил дальнейший путь автора, а вместе с ним появление «Фауста» и все его последствия.

Фурор вокруг «Страданий» стремительно сделал Гёте знаменитостью, вхожей в любые двери: знакомства писателя включали самых влиятельных фигур эпохи, вплоть до Наполеона (успевшего прочитать «Вертера» еще юношей). Важнейшую роль в его судьбе сыграл веймарский герцог Карл-Август, который, будучи 18-летним, пригласил писателя жить и работать у него при дворе, что и затянулось (с небольшими перерывами) более чем на 50 лет, до самой смерти Гёте в 1832 году. В Веймаре Гёте занимал ряд министерских должностей, заведовал строительством, шахтами, дорогами, руководил университетом, художественными коллекциями и придворным театром. И конечно, писал новые произведения, уже не заботясь ни об их коммерческом успехе, ни о соблюдении правил хорошего тона.

Непредсказуемая популярность «Вертера» открыла литературе как таковой – но в первую очередь самому Иоганну-Вольфгангу – двери в мрачную тематику, в разговоры о запретном, в расшатывание привычных философем и табу – как христианских, так и просвещенческих. Отсюда в конечном счете и вырос «Фауст» во всем своем декадентском великолепии.

Охотники на награды

Верная примета приближающейся весны – появление в социальных сетях постов, критикующих «Оскар». Каждый год чем ближе к концу февраля – началу марта, тем больше людей выплескивают свое откровенное раздражение составом номинантов, политической подоплекой и самим фактом широкого интереса к калифорнийскому вручению статуэток. Награды Киноакадемии легко разоблачать и трудно нахваливать – но смею утверждать: этот ежегодный ритуал выглядит куда любопытнее, если принимать во внимание замысловатый культурный механизм, который за всем этим стоит. Механизм, который издалека не очень видно.

В самом Лос-Анджелесе атрибутика «Оскара» – тоже примета зимнего сезона, причем не только в виртуальном, но и во вполне реальном пространстве. Улицы города (в особенности некоторых его престижных кварталов) утопают в билбордах с надписью For Your Consideration («На ваше рассмотрение») и промокартинками недавних фильмов.

Таким образом кинокомпании продвигают свой продукт на узкую целевую аудиторию – членов Академии кинематографических искусств и наук (AMPAS), в которой состоят порядка десяти тысяч почетных работников Голливуда. Серия голосований среди этой толпы профессионалов и определяют распределение статуэток. Вопреки народному представлению, «Оскар» не дают по политическим или социальным причинам, в отместку или в награду за что-то конкретное – едва ли эта большая и относительно разношерстная толпа могла бы сговориться, а стоило бы кому-то смухлевать с подсчетом голосов – это наверняка всплыло бы и вызвало скандал… Так вот, вернемся к For Your Consideration.

Допустим, едет заслуженный голливудский деятель (Том, к примеру, Хэнкс) по делам и, только выехав со своего участка, видит огромный билборд с такой рекламой прошлогоднего фильма. «Точно! – Деятель хлопает себя по лбу. – А ведь и правда хороший фильм». А через пару дней ему доставляют анкету для голосования, и он на радостях вписывает туда тот самый фильм с билборда. Продюсерам фильма остается надеяться, что членов Киноакадемии, на которых подобным образом подействует их рекламная кампания, будет достаточно, чтобы отхватить пару-тройку позолоченных изваяний.

У Виктора Гюго были серьезные опасения, что он не сможет окончить роман «Собор Парижской Богоматери» в срок. Чтобы побороть прокрастинацию, он укутался в какую-то длинную шаль на голое тело и велел слугам запереть его одежду – так он изолировался от соблазнов Парижа и смог писать без остановки. Получившийся текст стал событием не только в литературе, но и в архитектуре – благодаря роману французская общественность осознала ценность готики и принялась спасать Нотр-Дам от неминуемого разрушения.

Уличная реклама в окрестностях Голливуда – это только самый заметный и самый прямолинейный формат раскрутки. Помимо этого кинокомпании устраивают закрытые показы (перетекающие в вечеринки) и заваливают академиков дорогостоящими подарками – по описаниям, выглядит это как мягкая форма взятки. Кампания For Your Consideration может стоить много миллионов долларов и составлять существенную долю в бюджете фильма.

Часть этих усилий влияют на конечный расклад церемонии, часть не приносят никакого результата и предпринимаются абсолютно впустую. И тем не менее они продолжают это делать, тратя существенные суммы студийных денег, словно проигрывая их в рулетку (и лишь иногда/отчасти – выигрывая). Зачем?

Дело в том, что сколько бы ни возмущался диванный критик (составом номинантов, фантомной политической подоплекой и прочим), сам факт номинации фильма в любой категории несколько повышает вероятность, что критик встанет с дивана и потратит деньги на этот фильм. Или хотя бы какое-то время спустя ткнет Play, наткнувшись на это кино в стриминге. Уже сама номинация повышает всеобщий интерес к фильму и способна поднять его сборы на десяток-другой миллионов долларов. Что уж говорить о получении хотя бы одной статуэтки, что уж говорить о призе за лучший фильм!

Для тяжеловесных блокбастеров, чьи бюджеты исчисляются сотнями миллионов, все это скорее мелкая возня, но для небольших проектов, для драм, биографических и исторических фильмов, для чего-то более приземленного и с уклоном в авторское кино «Оскар» становится важнейшим маркетинговым инструментом. За него соревнуются средние продюсеры и средние кинокомпании, не ворочающие колоссальными средствами. Примерно на этом изначально сделал себе имя печально известный Харви Вайнштейн.

Целевое продвижение фильмов – это только часть пейзажа. Скажем, продюсеры давно заметили, что на оскаровский успех фильма влияет время его релиза. Теоретически награду может получить и фильм, вышедший за год до церемонии, но людям свойственно просто забывать вещи, впечатлившие их много месяцев назад. Поэтому картины, претендующие на награды, преимущественно выходят осенью – так воспоминания о них остаются свежи к январю-февралю, когда проходят голосования. Это косвенно влияет на весь цикл мирового кинопроката: драмы, байопики, авторские фильмы занимают в году место аккурат между летними и зимними релизами блокбастеров.

Хорошо известно понятие Oscar bait – то есть «Приманка для Оскара». Киношникам отлично известно, какое именно кино имеет лучшие шансы на номинации и награды: как правило, мрачное и