Падение Робеспьера: 24 часа в Париже времен Великой французской революции - Колин Джонс

из людей среднего и даже относительно скромного статуса[346]. Примерно треть его составляют ремесленники и служащие, еще треть – купцы и предприниматели. В основном это состоявшиеся люди среднего возраста: менее 10 % из них моложе 30 лет, а две трети – сорока-пятидесяти лет. Самый старый член совета – 68-летний архитектор Пьер-Жан Ренар, а самый молодой – плотник Жан-Батист Обер; оба происходят из секции Пуассоньер.

Писатели и профессионалы[347] (юристы, врачи и т. д.) представлены непропорционально широко и часто высказывают свое мнение на собраниях Генерального совета. Например, самопровозглашенный литератор Пьер-Луи Пари должен сегодня, позже, провести свадебную церемонию. Есть десяток живописцев. Вдохновлять других художников должен великий Жак-Луи Давид, который организует крупные празднества Республики, а также является депутатом и членом КОБ. Художник Лоран Сиетти заключил контракты на оформление больших республиканских торжеств и действительно готовится к предстоящим празднествам в честь Бара и Виала. Другие, такие как Жан-Леонар Фаро и Клод Биго, полностью посвятили себя одной только революционной политике. Им, как и значительному числу членов совета, прежде торговавших предметами роскоши (париками, парфюмерией, платьем и т. д.), должность в муниципалитете дает более надежный источник дохода.

В состав совета входили несколько состоятельных людей. Среди них – Жан-Жак Артюр[348] и Рене Гренар, до 1789 года деловые партнеры одной из лучших парижских компаний по производству обоев. Со своего предприятия на улице Людовика Великого с видом на фешенебельные западные бульвары фирма «Артюр и Гренар» поставляла обои для королевского двора. Переполненный революционным энтузиазмом Артюр, скорее всего, не упоминает своего бывшего клиента в кругах санкюлотов и, надо полагать, старается не привлекать внимания к тому, что скупает национальные земли (то есть участки, конфискованные у дворян и церкви в ходе революции) в Берси, где он обустроил себе небольшую загородную резиденцию. На другом конце спектра – совсем немного настоящих рабочих. Жан-Гийом Барель[349] из секции Северного предместья, зарабатывающий 20 су в день на стройке, является своего рода исключением. К тому же девятый день декады – это день зарплаты, поэтому он, возможно, предпочитает муниципальным делам более спокойное времяпрепровождение.

Заседания руководящего органа Коммуны и других ее комитетов проходят в здании Ратуши – бывшем Отель-де-Виль[350]. Вычурный ренессансный фасад здания выходит на площадь Коммуны, которую многие до сих пор продолжают по старинке называть Гревской площадью. В переводе с французского grève означает «берег», и южный край площади упирается в берег Сены, где находится множество доков, специализирующихся на приеме и складировании сырья, доставляемого по речной сети Сены из глубины Франции. До 1789 года местным церемониальным главой Парижа был прево купцов (Prévôt des marchands). Прево руководил органами почтенных граждан, которые выполняли многие, хотя и не все муниципальные задачи, поскольку делили власть с королевским назначенцем – генерал-лейтенантом полиции, обладавшим полномочиями министерского уровня и исполнявшим множество самых разных обязанностей. В 1789 году два эти органа Старого порядка были упразднены, и муниципалитет Парижа стал отвечать за весь спектр деятельности, прежде делившийся между ними. Тихое в этот ранний час, рабочее место Лафосса вскоре превратится в привычный гудящий улей: тут будут кишеть клерки, курьеры, швейцары, посыльные, носильщики, представители разного рода комитетов и чиновники.

Коммуна может похвастаться не только исключительно широкими полномочиями, но и достойным послужным списком радикальных политических действий с первых дней революции. Она возникла летом 1789 года, когда город защищался от попыток Людовика XVI усмирить силы революции. Обороной города и штурмом Бастилии руководили 407 парижских выборщиков в третье сословие Генеральных штатов; в процессе они превратили Париж в новый, независимый муниципалитет во главе с мэром. Именно в этот момент был создан национальный триколор, ставший символом революции и соединивший красный и синий цвета города Парижа с белым цветом монархии Бурбонов. Триколор не потерял своей привлекательности вместе с концом монархии и украшает теперь все флагштоки города, а также служит основным элементом кокарды, которую носят на красных колпаках все патриоты-республиканцы, в том числе и гр. Лафосс.

Свержение короля 10 августа 1792 года было инициировано радикально настроенными членами самопровозглашенной повстанческой Коммуны, которые принялись бить в набат с колокольни Ратуши. Так сложилась новая революционная традиция, получившая дальнейшее развитие в событиях 31 мая и 2 июня 1793 года: когда Коммуна звонит в этот колокол, сообщающий об опасности, парижане поднимаются на защиту суверенных прав народа и спасают свое отечество. Колоколам Ратуши вторит перезвон множества церквей по всему городу – несмотря на то, что военные нужды вынудили переплавить на пушки много церковных колоколов, следствием чего стало изменение городского звукового ландшафта. («Умолкнув, – с горечью замечает Мерсье, – они больше никогда не трезвонили так, как прежде»[351].) Наиболее почитаемые из тех, что все же уцелели, – старинные колокола собора Нотр-Дам, который называется теперь «Храмом Верховного существа». Дополнительный сигнал, извещающий, что страна находится в опасности, – выстрел тревожной пушки (canon d’alarme)[352], установленной на острове Сите там, где некогда стояла знаменитая конная статуя Генриха IV, – в середине Нового моста. Она стреляла 31 мая 1793 года – в день, который сейчас помнят многие. Роль иконы революционного авангарда, которую играет Коммуна, оформилась в связи с активной политической деятельностью парижан и их демократическими убеждениями. С 1789 года мэр и муниципальные чиновники избирались демократическим путем: сначала с учетом имущественного ценза, а после свержения монархии – на основе принципа всеобщего избирательного права для мужчин. Принцип выборности распространяется – по крайней мере в теории – на все звенья муниципального управления.

В состав Муниципального совета, заседание которого проходит сегодня, входит по одному из трех членов совета, избранных от каждой секции. Шестнадцать из этих 48 человек назначены на должности административных чиновников и образуют Муниципальное бюро. Оно управляет шестью основными муниципальными службами, или департаментами: натурального хозяйства и продовольствия, финансов и налогов, общественных работ, общественных учреждений, национальных земель и полиции. Некоторые из этих служб весьма громоздки – и поэтому располагаются за пределами собственно Ратуши: общественные здания и службы национальных земель разместились в постройках близ мэрии и разбросанных по району Марэ, а полиция, финансовые службы, службы жизнеобеспечения и продовольственного снабжения – в мэрии на острове Сите. Ратуша – это флагман во главе флотилии муниципальных служб, разбросанных по восточной части города.

Члены Муниципального бюро совместно со штатными чиновниками обеспечивают исполнение касающихся муниципалитетов декретов и в целом реализацию политики, одобренной Муниципальным или Генеральным советами. Заседания обоих органов проходят под председательством мэра в присутствии национального агента. Тогда как мэр выступает в качестве высокопоставленного представителя города, национальный агент является фактически главным исполнительным лицом Коммуны, осуществляющим контроль и управленческий надзор за всей ее деятельностью и административным персоналом.

За последний год демократические принципы[353], лежащие в основе Коммуны, оказались поколеблены. В соответствии с Законом 14 фримера (4 декабря 1793 года), закрепившим централизацию исполнительной власти за КОC, выборы стали проводиться реже. Две трети действующих членов совета[354] были назначены из КОС после отставки или смерти их предшественников, а также в результате чисток, которым подверглись политические противники и отступники. Мэр Жан-Батист Флёрио-Леско[355] также был назначен из КОС без выборов весной 1794 года. Примерно в то же время КОС выдвинул Клод-Франсуа Пайяна[356] на должность национального агента. Лица, занимающие в настоящий момент два этих ключевых поста, обладают значительной властью благодаря тому, что напрямую подчиняются КОС, – однако свободы действий и независимости у них меньше, чем у предшественников.

Своим выдающимся положением мэр Флёрио-Леско обязан революции. Он родился в 1751 году в Брюсселе в семье французов, получил образование скульптора и в 1789 году работал на скромной должности в архитектурной фирме. Быстро поднявшись по политической лестнице, в 1792 году он был избран в Коммуну от секции Музея. Не имея юридического образования, в начале 1794 года он добился назначения заместителем общественного обвинителя Фукье-Тенвиля в Революционном трибунале, а затем, когда в апреле 1794 года министерства заменили исполнительными комиссиями, в его распоряжении оказался портфель комиссии общественных работ. Не пробыв на этом посту и месяца, он стал мэром Парижа. Его долг перед КОС, и в частности