Битва за Адриатику. Адмирал Сенявин против Наполеона - Владимир Виленович Шигин

– Вы окружили наш маленький бриг своими гребными судами и сторожите нас, как каких-то разбойников. А потому мы заявляем вам самый решительный протест и передаем ноту. У нас есть приказ нашего императора забрать Катторо, и мы сделаем это, если даже для этого нам придется прибегнуть к вооруженной силе!

Слушая эту напыщенную тираду, Сенявин едва удержался от смеха:

– Что касается умышленного затягивания времени, то я имею свой, отличный от вашего, взгляд на суть происходящих в Далмации событий. Что же до того, что вы желаете меряться со мной силой, я не возражаю! Начинайте!

Швырнув на стол свою ноту, австрийцы, не прощаясь, удалились. Сенявин тотчас велел звать к себе командира «Селафаила».

– Ты теперь смотри в оба глаза за венским бригом! – велел ему. – Ежели попробуют свезти на берег свой отряд, бей без всяких антимоний! А заодно отбери все суда, что венцы конфисковали у местных рыбаков, да верни владельцам.

Дисциплинированный Белли все исполнил как должно, и уже к утру австрийцы оказались в самой настоящей блокаде, кляня себя за вчерашний демарш, обернувшийся против них же.

Снова потянулись томительные дни ожидания известий из Санкт-Петербурга. Что же дальше? Что думает Александр Первый? Что предпринимают сейчас Париж и Вена? Удастся ли эскадре удержать за собой побережье Далмации или же придется под давлением столичных политиков бездарно отдать ее врагу? Эти непростые вопросы мучили тогда не только самого командующего, но офицеров и даже матросов его эскадры. Увы, все последующие события стали развиваться как раз так, как менее всего хотелось русским морякам.

* * *

27 июля на эскадру прибыл курьером из Парижа посольский штабс-капитан Магденко, находившийся ранее во французском плену. Естественно, что Магденко подтвердил Сенявину слово в слово, что было ему ранее уже передано французом Тахтерманом.

– Кроме всего прочего, ваше превосходительство, – доложился штабс-капитан. – Мне велено передать вам на словах подтверждение необходимости передачи Катторо французам в самое ближайшее время.

Но и присылкой Магденко воздействие на несговорчивого адмирала не ограничилось. Французские войска, продвигаясь вдоль берега, дошли до северной оконечности Катторского залива на мысе Остро, начав строить там батареи.

– Может быть, собьем? – вопрошали Сенявина его бравые помощники. – За пару часов управимся, плевое дело!

– Нет! – запретил вице-адмирал. – Пока никому никуда не высовываться!

Офицеры расходились недовольные:

– И чего ждать! Что-то мудрит наш адмирал!

Сенявин действительно «мудрил», ведя тонкую и опасную дипломатическую игру, ставкой в которой была Катторо. А вскоре примчался еще один курьер. На этот раз то был полковник Сорбье от пасынка Наполеона вице-короля Италии Евгения Богарне.

– Вам письмо от короля! – заявил он с порога.

Сенявин надорвал пакет. Вице-король заверял русского главнокомандующего в своей преданности и дружбе, а заодно требовал отдать ему Катторо… Казалось, что уж теперь у Сенявина нет иного выхода, как исполнить требуемое. Но вице-адмирал помнил свои обещания бокезцам и черногорцам, а потому сдаваться, несмотря ни на что, не собирался. Вопреки всем и вся он решил сражаться за Катторо и дальше.

– Что ж, я согласен подчиниться неизбежности обстоятельств! – заявил он австрийским посланникам в присутствии полковника Сорбье. – Но при одном условии, что французская сторона немедленно прекращает все боевые действия.

– Но я не уполномочен на такие решения! – воскликнул Сорбье в отчаянии.

Австрийцы, в общении с русским главнокомандующим были уже многоопытными, а потому глядели на француза с явным сочувствием. Наивный, он и не представляет, в какие жернова уже попал?

– Но ведь вы, господин адмирал, уверились, что все присланные документы подлинные! – попытался было перехватить инициативу граф Лепин.

– В этом я, безусловно, уверился! – не стал спорить вице-адмирал.

Лица гостей расцвели улыбками.

– Но… – сделал долгую паузу Сенявин (при этом выражение француза и австрийцев вновь приобрело самый скорбный характер). – Сдать Катторо я все равно никак не могу, как бы того мне ни хотелось!

– Это почему же? – вскричали два потомственных графа и один бывший якобинец.

– А потому, что в мирном договоре о вас ничего не говориться! – подошел к австрийцам Сенявин. – Речь идет лишь о французской стороне!

Француз, удовлетворенно кивнул головой и демонстративно отступил на шаг от поникших австрийцев.

– О-ля-ля! – обрадованно вскинул Сорбье вверх руки. – Адмирал, конечно же, прав! Катторо должна принадлежать нам без всяких посредников!

– Увы, – прервал его радостную тираду Сенявин. – Но я должен разочаровать и вас. Катторо вы от меня тоже не получите!

Теперь уже наступило мгновение мстительного торжества для австрийцев.

– Ну, а это почему же? – от возмущения французский полковник скрежетал зубами. – Ведь в договоре все написано предельно ясно!

– Дело вовсе не в договоре, – пожал плечами Сенявин. – Все дело в том, что я до сих пор не знаю полномочий Убри, а потому не имею понятия, будет ли сей договор утвержден моим императором!

– Так что же нам делать? – возопили разом два австрийца и один француз.

– Только ждать, господа! – сочувственно развел руками вице-адмирал. – Больше ничем я помочь вам не могу!

А едва удрученные эмиссары разъехались, чтобы обдумать происшедшее, а затем отписать возмущенные письма в свои столицы, Сенявин велел командиру дежурного брига выбирать якорь.

– Идем в Новую Рагузу! – сказал он командиру.

– Но ведь там французы? – изумился тот.

– Именно потому и идем!

Несколько часов хорошего хода при попутном ветре, и вот уже бриг медленно подходит к гавани древнего Дубровника. С береговых батарей пальнули по непрошеному визитеру несколько пушек. Ядра легли с большим недолетом. Над судном взвился переговорный флаг. Выстрелы сразу же прекратились.

– Я желаю видеть генерала Лористона! – объявил вице-адмирал, высадившись из шлюпки на берег.

Лористон принял российского главнокомандующего немедленно. Расшаркавшись, говорил любезности, пытался даже шутить. Глаза генерала были, впрочем, серьезны и злы.

– Более всего на свете я хотел бы сегодня закончить миром всю нашу нелепую размолвку! – начал разговор генерал, когда они с Сенявиным пригубили по чашке обжигающего кофе.

– Я придерживаюсь абсолютно такого же мнения, – в тон ему заметил Сенявин. – Но все дело в том, что австрийцы категорически возражают против прямой передачи вам Катторо! А они имеют при этом свои права, и я не в силах с этим что-либо поделать!

– Проклятые австрияки! – Лористон швырнул недопитую чашку на ковер. – Каковы канальи! Ну, я им покажу права на Катторо!

– Желаю вам удачи, генерал! – откланялся Сенявин. – Я же буду ждать от вас добрых вестей! Надеюсь, что все в конце концов уладится, к нашему взаимному удовольствию!

Совсем недавно Лористон получил хорошую оплеуху от Петра Негоша и приезд Сенявина старался теперь выдать за свой успех. Дело в