Ищите ветра в поле - Алексей Фёдорович Грачев

— Видали? Из-за нас перенесли даже собрание. Выходит, начальник ждет, когда мы ликвидируем банду...

Агенты помолчали и, глянув на них, Костя решил:

— Вот что, надо нам отдохнуть. Дождемся Бажанова и в гостиницу. Переночуем как следует, а завтра за дело.

Вошел в дежурку Бажанов, стряхивая с плаща мокрые капли воды. Лицо у него было виноватое.

— Был я у Ульки этой, — сказал, присаживаясь рядом на стул. — Белая и веселая. И молодая. Ей двадцать пять лет, а сожителю за пятьдесят далеко. Он поваром в ресторане при «Сан-Ремо» работает, по сменам. Как на работу, так у нее гость. И сейчас сидела с гостем. Проверил документы. Какой-то Гаврилов из губернского льнотреста. Вылетел как пробка, потому как пообещал я ему деготь на документ наклеить. Ну, а Ульку допросил сразу же. Был у нее Новожилов, но утром еще и ушел. Не сказал, придет ли, нет ли. Был всего с полчаса, распил бутылку вина с поваром и ушел...

Бажанов удивился, увидев обрадованное лицо агентов. Вроде бы с чего радоваться?

— Это хорошо, — подымаясь и надевая плащ на плечи, сказал Костя. — Значит, они в городе. Они где-то укрылись и могут быть завтра или на пристани или на ярмарке. Вот это нам и надо... И вы готовьтесь, — обратился он к Бажанову, — еще возьми людей. Будем брать под наблюдение пристань и гостей ярмарки. Обо всем завтра договоримся, а пока мы в гостиницу «Сан-Ремо». И вот еще что — надо немедленно узнать обо всех перевозчиках в городе: и на Волге, и на Черемухе.

6

Номер им достался в самом дальнем колене гостиницы, в темном тупике, с окном на двор, мощенный булыжником, на крыши сараек. Было горкло в номере и зябко, несмотря на теплую погоду на улице. Стояли здесь две койки, пришлось их сдвигать на середину номера так, чтобы всем троим можно было уместиться.

Сходили в ресторан при гостинице, поужинали, а вернулись и увидели сидящего посреди номера на стуле толстого человека с бобриком седых волос, в толстовке с крупными карманами на груди. Он встал, пристукнул слегка каблуками и подбородок приподнял:

— Я Хоромов, начальник волостной милиции в Шиндякове.

И первым протянул руку агентам для приветствия.

Так вот он каков — начальник милиции в Аникиных хуторах: выкатывающий грудь колесом, пытающийся быть с виду бравым служакой. А у него на хуторах прячется особо опасный, у него грабят кооперативы и церкви, убивают людей.

— Я с обидой, — заговорил первым делом Хоромов, присаживаясь снова на стул, расстегивая ворот толстовки. Похоже, что он собирался вести долгий и нудный разговор, и, о чем он будет, Костя уже догадывался. А им бы спать, вот именно сейчас ткнуться в подушку и спать, хотя бы четыре часа даже.

— На нас обида?

— Да, — проговорил Хоромов. — Как выяснил я, вы были в Хомякове, в других деревнях моей волости, а к начальнику милиции не зашли. Это непочтительно...

— Простите нас, — скидывая рубаху на подоконник, проговорил Костя. — Но у нас просто не было времени, да и дороги лежали в стороне от Шиндякова.

— Сначала следователь Перфильев мимоходом, потом сотрудники из самого губернского розыска мимоходом. У кого же нам тогда учиться, у кого набираться знаний в работе?

Ответил Македон, стягивая сапоги:

— Тут такое дело: или учить, или ловить налетчиков...

Хоромов резко повернулся к нему, и лицо его побагровело:

— При желании можно совместить это. Но, видимо, не было желания у вас, товарищи, знаться с низовыми работниками. А очень жаль. Мы тоже делаем свое дело: боремся с винокурением, с лесопорубками. Недавно вот опасных преступников, совершивших нападение на почтовую лошадь, нашли. Не так-то просто, поколесили тоже по деревням. Это у вас там — розыскные собаки, отпечатки пальцев, машины, велосипеды, телефоны... у нас только нос...

Он подергал себя за нос, и не удержался теперь Вася. Он уже лежал в кровати, высунув голову из-под одеяла. Койка от смеха заскрипела, закачалась. Хоромов покосился на Васю:

— Похоже, вы меня принимаете за балаганного клоуна. Полагаете, что я прибыл в город для участия в представлениях на ярмарке.

— Да нет, — покачал головой Костя, с завистью глядя, как тоже укладывается на койку Македон. Вот он перевернулся на другой бок и тут же захрапел. Вот бы такой характер ему, Пахомову.

— Вы уж извините нас, — попросил он, вздохнув и потирая яростно глаза, чтобы не сжимались они невольно. — Но только спешим мы страшно, потому не было возможности поговорить с вами.

— А я бы мог кой на кого указать, — начал было Хоромов. Костя перебил его:

— На Бухалова из Хомякова или на Калашниковых-братьев?

— Да, эти у меня под подозрением. К сожалению, одного из них пришлось освободить по указанию следователя Перфильева. Думаю, если окажется причастным Бухалов к преступлениям на Аникиных хуторах, то следователю больше не сидеть на своем месте... Перфильев живет старыми понятиями. Он не замечает, что разгорается классовая борьба. В городах оппозиция поднимает голову. Эта оппозиция опирается на кулаков, на таких вот, как Бухалов. И чем скорее мы их выведем, как крапивку, тем скорее наше общество двинется вперед.

— Слышал я насчет крапивки, — ответил Костя. — Согласен, что разгорается классовая борьба и надо быть бдительными. Но у Бухалова не доказана связь с бандитами. Арест незаконный. А кто на своем ли месте сидит, время покажет...

Он налил в стакан воды, выпил. Вода была тепла, мутна, и жутко несло от нее запахом табака. Как видно, не менялась уже неделю, и пили воду десятки командированных в этот город со всех концов страны.

— Вы знаете, например, что Коромыслов, которого ищет розыск, имел пристанище на Аникиных хуторах?

— Этого не может быть! — так и воскликнул Хоромов, и голос его вот теперь стал сразу тих, и уставился на Костю с каким-то подобострастным и виноватым видом. — Не может этого быть, — повторил он уже уныло. — Мне сообщили бы. У меня везде люди, как положено.

— Мы взяли под стражу хозяйку хутора Нину Янсон, вы ее знаете?

— Как же, — вяло пробормотал Хоромов. — Аккуратная женщина...

— Так вот эта аккуратная женщина в течение двух лет прятала у себя Коромыслова и сбывала вещи, которые воровал Коромыслов. Сбывала и призналась