Морской царь - Евгений Иванович Таганов

— В Итиле надолго запомнят эту словенскую торговлю!

На борт «Милиды» подняли четыре сундучка с монетами.

— Пересчитать! — не мог себе отказать в удовольствии Рыбья Кровь.

Пока три писаря считали и записывали, князь с Бунимом, уединившись насколько возможно на носу биремы, обсуждали случившееся.

— Когда я им сказал, что есть уже и третья бирема и строится четвёртая, тудуны готовы были меня разорвать на части, что я раньше их не предупреждал, какая грозная сила — словенско-ромейско-кутигурское войско, — рассказывал визирь. — Ещё меня обвинили в том, что я намеренно доставил в Дарполь полторы тысячи хороших воинов.

— А что насчёт продажи давудского гарема и слуг? — полюбопытствовал князь.

— Все больше хотели узнать, по какой цене пошли его жёны, — усмехнулся Буним.

Когда пересчёт серебра закончился, на фелуку переправили все двести рулонов сукна и двух хазар-проводников вместе с Давудом ибн Джабалем. Буним остался на «Милиде» как наблюдатель за войной дарпольцев с тудэйцами.

5.

Плыть вниз по течению было одно удовольствие. Полусотские гребцов не подгоняли, вдруг понадобятся силы для схватки с передумавшими каганскими тудунами. Особенно все насторожились при приближении Итиля.

Осторожность оказалась излишней. Вся хазарская столица высыпала на берег, чтобы посмотреть на хватких и наглых вояк. Дарпольцы их не разочаровали, дудочники и барабанщики снова играли на обеих биремах. А флаги с золотой рыбой на синем фоне гордо трепетали на всех шести судах.

Князя переполняло довольство собой — по всему выходило, что если бы он год назад предпринял такой же поход на арабский Нил, победа тоже была бы за ним.

О необходимости ещё одного опорного городища уже вблизи Хазарии, он подумал ещё при торге с переговорщиком в кафтане. И держал это в уме, пока плыли вниз по реке, дважды приказывал приставать к берегу возле рыбацких селищ, где Афобий покупал коз, кур и свиней. Ратники возмущались: из-за полусотни рабынь на судах и так страшная теснота, а тут ещё и свиньи!

Когда вышли в море и поплыли вдоль дельты, Дарник ещё внимательней стал всматриваться в многочисленные островки. Чисто камышовые заросли его не устраивали и когда впереди показался особняком стоящий остров с шапкой из хорошего ивняка, приказал флотилии следовать к нему на ночную стоянку. Когда приблизились, увидели что остров двойной, посередине его проходила кривая протока, превосходно подходящая под укрытие судов от морских волн, туда и причалили. Неприятным открытием стало огромное количество на острове змей, под каждым кустом по три-пять извивающихся тварей. Ратники, вооружившись палками и, подтянув повыше сапоги, вместе с выпущенными свиньями взялись за их истребление.

Если не считать этой небольшой неприятности, то остров ничем не уступал тому, что они видели у хазарских стражников, даже вода здесь была почти без соли, а, следовательно, вполне позволяла завести хозяйство на сто-триста человек и стоянку на пять-шесть бирем. Сомнение имелось лишь насчёт зимы. Установится неустойчивый лёд, по которому не добраться будет даже до Заслона, тудэйцы ближе, однако надежды на их помощь пока питать вряд ли стоит.

Но прежде чем объявлять о закладке нового городища Рыбья Кровь позвал на отдельный разговор всех сорок юниц имеющихся на биремах.

— У меня к вам большая просьба. И от вашего ответа будет очень многое зависеть для всего нашего Яицкого каганата… — медленно говорил он, давая возможность свои слова на хазарском понимать тем юницам, которые ещё слабо им владели. Все отважные воительницы тотчас навострили уши — никогда ещё Князьтархан не обращался к ним с какой-либо просьбой. — Мне нужно построить на этом острове постоянное военное городище, чтобы иметь здесь опорную крепость для судов и их команд. Отсюда мы можем держать под наблюдением и хазар, и торговые суда, и тудэйцев и если понадобится побеждать их. Оставлять здесь одних мужчин до весны слишком суровое испытание. Можно конечно отдать им всех рабынь, но это не сделает городище сильнее. А сильнее его сделают лишь женщины, готовые сражаться наравне с мужчинами. Поэтому теперь всё зависит только от вас. Если вы согласитесь остаться здесь до весны и выберете себе мужчину, чтобы он на ложе согревал вас, то совершите большой военный подвиг, о котором кутигурские сказители будут веками петь песни. Следующим летом вы вернётесь в Ставку и получите по пятьдесят дирхемов и полный набор доспехов и оружия. Все воины Ставки и самых дальних кочевий станут завидовать вашей славе и доблести.

Юницы выслушали сей призыв в полном молчании. Не в кутигурских обычаях было слишком открыто и шумно реагировать на что-либо. Наконец по рядам воительниц прошло лёгкое движение и вперёд юницы вытолкали Ырас, кому как не ей сподручней задавать князю вопросы.

— Мы сами будем выбирать себе мужчин?

— Конечно, только смотрите не ошибитесь, — широко улыбнулся Рыбья Кровь.

— И они не смогут нам отказать?

— Тогда я при всём войске назову их трусами за то, что они боятся оставаться на острове.

— А кто будет управлять на острове? Мы или мужчины?

— Я назначу вам хорошего воеводу, — пообещал, стараясь быть серьёзным, князь.

Ближние товарки нашептали Ырас новые вопросы.

— Если он будет нас наказывать, наши мужчины смогут нас защищать?

Дарник чуть смутился.

— Вы остаётесь здесь не жёнами, а воинами. И поступать с вами будут как с воинами.

— А воевод мы своими мужчинами выбирать сможем?

— Только тех, кого я с вами оставлю.

— А кого? — последовал немедленный вопрос.

— Сейчас пойду и найду их вам! — рассмеялся он.

И в самом деле пошёл к воеводам сообщать своё решение. Как князь и предполагал, оно не вызвало особого восторга. Сразу посыпались язвительные замечания.

— Какого лешего тут делать? Сидеть и на море смотреть?

— Хазары или тудэйцы проведают, сразу пару десятков своих фелук сюда пошлют.

— Если купцы наведаются, то тут и менять с ними нечего.

— Зимой здесь вообще с ума сойдёшь от безделия и скуки.

— Одной рыбой и дикими утками питаться придётся.

Корней первым возмутился их нерешительности:

— Да чего с ними толковать, им настоящее геройское дело предлагают, а они как последние смерды кочевряжатся. Пускай жребий тянут.

На сходе ратников князю было чуть проще. Узнав про конечную награду, и что зимовщикам остаются две лодии и по десять дирхемов на человека