Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

под его, императора Алексея, командованием, и помогло бы ему возвратить утраченные ромеями земли Малой Азии в лоно «Византийской» империи. Однако отклик «франков» на призыв «императора греков» о помощи оказался столь ошеломительно-огромным, что никто, ни врсилевс Алексей, ни даже папа римский, не оказался в состоянии удержать массы «вооруженных паломников» под своим контролем. Охваченные неудержимым порывом, бурным всплеском религиозных чувств (или «религиозного фанатизма», как кому больше нравится), сотни «франкских» военных предводителей-феодалов выступили в «вооруженное паломничество» не ради возвращения в лоно Ромейской Василии отнятой у нее «сарацинами» территорий, но ради отвоевания у «агарян» величайших святынь Христианства, вошедшее в историю под названием I Крестового похода – своего рода «расширенной Реконкисты», если использовать испанский термин. Таким образом, цель военной экспедиции очень скоро изменилась. Василеве ромеев Алексей I вряд ли в то время думал об изгнании мусульман из Иерусалима. А «франки», откликнувшиеся не столько на его мольбу о помощи, сколько на призыв папы римского, указывавшего им как раз на необходимость освобождения Святой земли, «текущей млеком и медом», вовсе не собирались ограничиваться отвоеванием Малой Азии для «Византии». Нет, их целью было отвоевание Иерусалима – города, захваченного тюрками-сельджуками (на момент начала I Крестового похода в 1096 году, поскольку к моменту подхода к аль-Кудсу крестоносцев в 1099 году Святой град, успевший в очередной раз сменить хозяев, находился во власти египетских Фатимидов). Эта громко и недвусмысленно заявленная цель «вооруженного паломничества» охваченных религиозным пылом «франков» неминуемо должна была привести (и привела) к их столкновению не только с египтянами, но и со всем миром ислама как таковым, для которого Иерусалим-аль-Кудс также был (и остается до сих пор) величайшей святыней.

Кроме армии хорошо вооруженных и снаряженных «франкских» рыцарей (а если быть точнее – целого ряда отдельных вооруженных формирований, продвигавшихся в направлении Ближнего Востока достаточно независимо друг от друга), в поход на Восток, выступили огромные массы простолюдинов, переполненных, под влиянием воодушевлявших их на подвиг во имя веры и священную войну с «неверными», многочисленных проповедников (некоторые из которых, думается, не уступали в мастерстве самым прославленным измаилитским «даисам»). Они представляли собой не войско в собственном смысле этого слова, а скорее скопище плохо или совсем не вооруженных бедняков, многие из которых шли в поход в сопровождении своих чад и домочадцев. Они почти совсем не знали дисциплины (не говоря уже о военных навыках) и по пути в Малую Азию нередко нападали на население христианских стран, через которые проходили, подвергая их опустошению, подобно саранче. В 1096 году участники этого «крестового похода бедноты» (как его газвали впоследствии) добрались до ромейской столицы – Константинополя, Второго Рима. «Византийский» император Алексий I Комнин не мог позволить им долго оставаться под стенами стольного града Константинополя, поскольку «паломники» с Запада уже успели разграбить ряд «византийских» городов и поселений и угрожали сделать то же самое с предместьями Царграда. При первой же возможности василевс ромеев переправил беспокойных и опасных «франкских» (или, как их называли сами ромеи – «кельтских») «гостей» морем на малоазиатский берег Босфора. По прибытии в Малую Азию «франкская» беднота в скором времени столкнулась с многочисленным сельджукским войском под предводительством самого могущественного местного властителя – уже упоминавшегося выше султана Рума Кылыч-Арслана I, и была им поголовно перебита.

По иронии судьбы, постигшая этот неорганизованный и почти безоружный передовой отряд «паломников» с Запада военная катастрофа пошла, в конечном итоге, на пользу христианскому делу. Шедшие по стопам несчастных бедняков, вырезанных сельджуками, хорошо вооруженные отряды рыцарей-крестоносцев были гораздо лучше подготовлены к решению предстоящей задачи. У них было достаточно времени, чтобы собраться с силами, и потому неудивительно, что они добрались до столицы «Византии» с большим «временным отрывом» от беспорядочного скопища голодной, безоружной бедноты. Следует заметить, что предводители рыцарей-крестоносцев очень скоро проявили себя, как сильные и независимые личности, и не думавшие становиться «марионетками» в руках «византийского» императора, даже несмотря на принесенную ему вассальную присягу, согласно которой они как бы вступали от имени василевса ромеев в ленное владение малоазиатскими землями, которые им предстояло отвоевать у «сарацин». Наконец и эти хорошо вооруженные и подготовленные отряды «паломников» были переправлены на ромейских транспортных кораблях в Малую Азию. Получив известие об их высадке, Кылыч-Арслан отреагировал незамедлительно. Все еще пребывавший в эйфории после легкой победы, одержанной им над почти безоружным и совершенно неорганизованным скопищем участников «крестового похода бедноты», сельджукский предводитель недооценил разницу между побежденными им простолюдинами и хорошо вооруженным войском «франкских» рыцарей, легкомысленно сочтя их столь же легкой добычей. И потому без особого беспокойства позволил «вооруженным паломникам» дойти, при поддержке «византийских» войск, до столицы его султаната – Никеи (современного турецкого города Изника) и осадить ее. Из-за недооценки вражеских сил султан упустил удобный случай для нападения на них. Когда же он наконец соблаговолил напасть на непрошеных гостей, те успешно отразили его нападение. И султан, ошеломленный столь мощным отпором, был вынужден, скрежеща зубами от ярости, следить за продолжением осады, потеряв город, которому не в силах был помочь, в июне 1097 года. Правда, Никея, досталась не «франкам», а договорившимся за их спиной с тюркским гарнизоном города ромеям, но Кылыч-Арслану было от этого не легче. Как говорится, «хрен редьки не слаще»…

Раздосадованные тем, что хитрые «греки» увели у них прямо из-под носа Никею, но смирившиеся, скрепя сердце, с потерей, «франки» продолжали свое продвижение вглубь Сирии вдоль средиземноморского побережья. Крестоносцы, без пролития крови, овладели служившей долгое время яблоком раздора между ромеями и сарацинами Эдессой (древней Осроеной), чей правитель армянин Торос из рода Хетумидов (бывший наместник сельджукского султана Тутуша) практически без сопротивления сдал город «франкам», чьего предводителя графа Готфрида Булонского (брата герцога Готфрида Бульонского, руководителя всего «вооруженного паломничества») даже усыновил. Главным препятствием на дальнейшем пути «вооруженных паломников» в Святую Землю стал основанный еще в эпоху Античности и сыгравший выдающуюся роль в истории Христианства город Антиохия (современная турецкая Антакья), обороняемый сильным мусульманским гарнизоном и окруженный мощными фортификационными сооружениями. Площадь этого богатейшего города – конечного пункта караванных торговых путей – была столь велика, что в стенах Антиохии размещались сады, огороды и пастбища, снабжавшие гарнизон и жителей необходимым продовольствием, тогда как осаждающие, нерасчетливо быстро потребив все съестное, которое успели захватить в окрестностях, очень скоро стали страдать от голода (в сообщения мусульманских и ромейских источников о якобы распространившемся среди «франков» людоедстве верить, разумеется, не обязательно). Однако среди мусульман, оборонявших от «франков» Антиохию, не было единства (как, впрочем, среди мусульман во всем «дар-аль-исламе»). Обороной «Невесты Сирии» (как с давних времен называли Антиохию) был ее вали,