Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

всеми обходами прошли, наверное, раза в три больше самого расстояния, разбушевавшийся ветер размахивал и цеплял путников ветками. Потихоньку разойдясь, Буслай уже спокойно выдерживал темп, заданный атаманом. Тот же шагал впереди, ни разу даже не оглянувшись. Не удержавшись, Клёнка обогнал растянувшуюся колонну. Несколько саженей молча двигался рядом с Нарышкой. Через несколько шагов нарочито равнодушно поинтересовался:

– А куда это мы?

– Тут керка[32] недалеко, – отозвался тот.

Смагин не знал, что такое керка, но выглядеть в глазах охотников совсем уж дремучим гражданином не хотелось, и он промолчал, надеясь, что скоро его любопытство само собой удовлетворится. Небо всё больше затягивало серым однотонным покрывалом, раскачивающиеся вершины расчерчивали его полосами и зигзагами. Между деревьев бился о стволы сильный ветер – похвист. Даже Смагин понимал – надвигалась непогода. Атаман всё ускорял шаг. Буслай и перевозчик держались рядом, а вот Клёнка начал отставать. Однако далеко оторваться они не успели. Таким темпом преодолели, вероятно, не больше версты, когда перед людьми встала грибочком, словно вылезла из-под земли, небольшая охотничья избушка об одном оконце, затянутом бычьим пузырём. Низенькая, но добротная, сложенная из толстых еловых комлей. На крыше, когда-то покрытой дёрном, со временем поднялась густая трава, а на правом склоне выглядывала молодая берёзка. Со стороны избушка казалась холмиком, можно пройти рядом и не заметить, особенно если с торца.

Лошадей привязали к вытянутой между двумя соснами балке – коновязи. Клёнка углядел, что её поверхность обглодана, похоже, многочисленными лошадиными зубами. Выходит, люди здесь бывают часто. Атаман вытащил из деревянной пазухи на косяке тонкий колышек, запирающий керку, и старая покосившаяся дверь, сбитая из толстых плах, скрипнула, открываясь. Пригнувшись, Нарышка поспешно вошёл. Путники последовали за ним.

В комнатке едва можно было развернуться вчетвером. Невысокий потолок из располосованных пополам молодых осинок царапал макушки, а Верославу вообще пришлось ссутулиться. В центре кособочилась небольшая обмазанная глиной печка с дымоходом – выжженной изнутри осиной, выходящей на крышу. Рядом приготовлена внушительная охапка дров, под окном четыре вертикальных брёвнышка держали крепкую столешницу. Вдоль трёх стен прилепились широкие лавки. На ближайшую Смагин и рухнул как подкошенный. По соседству бухнулся Буслай. Верослав, ворча на строителей керки, собравших игрушечный теремок вместо нормальной избы, выбрался на улицу. Задрожала пологая крыша, посыпалась на головы пыль.

– Заслонку открывает, – пояснил Буслай.

Разведчик пытался глубокими вздохами унять дрожь. Получалось неважно. Грязь на его лице и одежде подсохла, и, чтоб хоть чем-то заняться, он отковыривал её ногтями.

Пошуршав наверху, сполз с крыши Верослав. Нагнувшись, ввалился в керку. И сразу уселся на ближайшую лавку – с такими размерами под низким потолком долго не постоишь.

В домике приятно пахло елью и высушенной травой – под крышей по углам Смагин заметил связанные пучки пижмы и зверобоя.

Закинув в печку дрова потоньше, Нарышка запихал под них заготовленного мха и берёзовой коры, чиркнуло извлечённое из котомки кресало. Мох занялся с пятой или шестой попытки. Дождавшись, когда разгорится, атаман прикрыл дверцу.

– Здеся переждём, – он беспокойно выглянул на улицу.

– А что, дальше не пойдём? – Клёнка проследил за его взглядом.

Ещё больше потемнело, вот-вот ливанёт.

– Да хорош ужо бегать. Мы своё дело сделали – завели дружинников в глухомань. Скоро должны Кряж с сынами подойти.

– И Молчун?

– И он, куда же без него.

Рядом обнял себя ладонями продрогший Буслай.

– Как ты? – атаман повернулся к дозорному.

Тот, напряжённо улыбнувшись, неопределённо повёл плечом:

– Пойдёт.

– Чего ты туда полез-то? – Верослав склонился, упёршись локтями на колени.

Атаман тоже ожидал ответа с интересом.

– По дурости. Показалось, что там потвёрже будет. Решил, что на следах они уже по колено растоптали, можно и провалиться. Вот и полез.

– Это ты удачно полез. Ещё бы чуть-чуть и не вылез.

– Ничё. Как говорят, что Бог ни даст, всё на благо: либо выручит, либо выучит.

– Либо погубит, – атаман поднялся, чтобы закрыть дверь.

В проёме остановился:

– Никак Молчун.

Все прислушались. Верослав, подскочив, тоже выглянул.

– Он, конечно. Вон как руками режет. Торопится на огонёк.

Тугарин шагал широко, размашисто и от того казалось, от кого-то убегал. Атаман тревожно всматривался в приближающуюся фигуру, незаметно поглаживая рукоятку короткого меча на поясе. Увидев знакомые лица, Молчун широко улыбнулся. В трёх шагах он замедлился, оглядываясь. Никого не увидев, снова заторопился. Атаман посторонился, и здоровяк ворвался в керку. И только хлопнула дверь, как за ней зашелестел накатывающийся ливень.

– Вовремя! – Подхватив свою котомку, Нарышка принялся её потрошить.

Тугарин согласно мыкнул, вытягивая ладони к разогретому боку печки.

– Что дружинники? – атаман выложил на стол куски вяленного мяса, зелёный лук, варёные яйца, туесок с солью.

– М-мм, – Молчун махнул рукой в сторону, откуда они пришли.

Мужики продолжали ожидающе смотреть на него. Тогда Тугарин улёгся на землю, свернувшись калачиком.

– Ага, на привал встали, – догадался атаман. – Где, у болота?

Тугарин закивал головой.

– Наших не видел?

Молчун снова замотал головой, на этот раз отрицательно. Буслай протянул свою котомку Нарышке:

– На, выложи там.

Атаман перехватил его сидор в воздухе:

– Давай грейся, а то ещё захвораешь, не дай бог.

Разведчик пересел поближе к нагревающемуся боку печурки.

* * *

Дождь за окном гудел до самого вечера. Поразмышляв, атаман ещё днём отправил Верослава в дозор. Через определенный срок его, промокшего чуть ли не до костей, сменил Молчун. Верослав, развесив одежду по стенам у печки и завернувшись в плащ Нарышки, уселся на лавке, подтянув одну коленку к подбородку. Смагин попытался тоже напроситься на пост, но атаман не пустил, пояснив, что не его дело на посту стоять, нет к этому привычки. А раз так, то сиди здесь, и если хочешь быть полезен, посмотри обувку у всех после влаги размокшую. Клёнка с удовлетворением занялся хорошо знакомым делом. Правда, дальше обычного осмотра и советов у него дело не пошло – весь инструмент остался в княжеском тереме.

Кряж с сынами заявился в сумерках. Заржала за окном кобыла Буслая. Ей ответил издалека кряжевский Сивка. Мужики, узнав его звонкие интонации, повскакали с мест. Атаман, распахнув дверь, утвердился в проходе, поджидая пока подойдут разведчики.

– Ну слава богу.

Они шагали неспешно, ведя коней в поводу.

Скинув плащи у входа, мужики протопали в керку, и в комнатке стало не развернуться. Кое-как Кряжу с сыновьями освободили места на лавках у раскрасневшейся печурки. Прежде чем усесться, они сбросили промокшую одежду. Выжав её за порогом, развесили на стене рядом с вещами Верослава.

Разведчики выглядели уставшими. Каждому сунули в руки по кружке с травяным чаем, и они громко зашвыркали, блаженно прикрывая