Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

Посланники Матвея переглянулись. Ставер навалился на посох:

– Книгу надо отдать ему, важную.

Женщина поразмышляла, опустив лицо:

– Ну вот что. Где этот ваш Воинко я не знаю.

Старики удрученно нахмурились.

– Очень жаль.

– Я не договорила.

И снова вскинулись головы, а в глазах мельнула надежда.

– На Купалу должен пожаловать ведун Белогост. Он всех ведунов знает. Если поможет вам, значит, поможет. Не захочет помогать – не взыщите.

Калики тяжело вздохнули:

– И на том благодарствуем, – Креслав и Ставер повернулись уходить.

Толпа молча расступилась. Люди поглядывали на странников сочувствующе, кто-то ободряюще улыбнулся:

– Не кисните. Белогост точно вам поможет.

Креслав поднял взгляд. Перед ним, улыбаясь, часто моргал маленький старичок.

– Откуда знаешь?

– Знаю, – тот улыбнулся ещё шире. – На Купало найдёте своего Воинко.

Гостей ненавязчиво подтолкнули в спину, и они прошествовали мимо моргающего незнакомца. Окруженные селянами, пошагали по нагретой солнцем улице. Богумир нагнал их:

– Не переживайте. Поживёте пока у нас. Скоро Купало. Появится Белогост, у него и спросите.

– Спросим, конечно. Неудобно вас обременять.

– Да то ерунда, – Богумир засмеялся. – Мне гости не в бремя, а в радость.

Сбоку и сверху на них глянул старик Глушата.

– А давайте ко мне. У меня детворы полный дом, вам нескучно будет, и старуха есть свободная, – он подмигнул каликам.

– Что это к тебе? – Богумир попытался заслонить их грудью, но огромный Глушата легко его отодвинул. Тот, однако, не унялся. – Им и у меня неплохо.

– Да что у тебя? У меня всё равно лучше.

– Чем это?

– Да много чем…

Подняв посох, Креслав встрял между спорщиками. Ставер придержал пытающегося подобраться поближе к Глушате Богумира.

– Други, не ссорьтесь. Мы уже несколько дней живем у Богумира и Лады. Там нас хорошо приняли, и мы не собираемся никуда перебираться.

– Истинная правда. Фигушки тебе, Глушата, а не каликов, – позади раздался сиплый голос Лады.

– Ну, как хотите, – огромный дед растерянно обернулся на старуху. – Я же как лучше хотел, – улыбчато кивнув странникам, Глушата повернул в проулок.

Следом потянулись в проулки и остальные коломенцы. Но только перед двором Богумира от них отстал последний попутчик – тот самый моргающий старичок. Он долго рассказывал, как его внук приволок из леса здоровую гадюку, напугав всех домашних.

Глава 17

До вечера успели проплыть вёрст десять. Во всяком случае, так сказал Белогост. Всю дорогу он подруливал вагой с разных сторон плота, замечая только ему ведомые ориентиры. Вдалеке за окоёмом вздымался величественный хребет с безлесными вершинами, саблей загибающийся от берега. Речка то ужималась, и тогда её течение становилось стремительным, как летящий дротик. Ведун на таких участках вертелся волчком, только успевая прыгать от одного борта к другому. А то река раздвигала берега, и на успокоившемся течении, вялом, словно осенняя муха, ведун отдыхал, умиротворяюще двигая вагой, которая иногда не доставала глубокого в таких заводях дна. Огромные скалы, напоминающие каменных болванов, сменяли крутые каменистые осыпи с редкими узкими тропками, пробитыми лесными обитателями. Лес то приближался, почти нависая верхушками с высоких обрывов над Илычем, то отступал так далеко, что с воды нельзя было углядеть ни одного дерева.

Гор устал вертеть шеей, разглядывая красоты уральской реки. В ранних сумерках изрядно уставший Белогост, углядев на правом берегу более-менее пологий спуск, объявил остановку. Потворник воспринял весть с радостью. Он хоть и просидел всю дорогу бездеятельно на носу плотика, но спина и ноги затекли, и парень уже давно мечтал немного размяться.

Небо затягивало ещё с обеда. К вечеру оно потемнело и налилось тяжестью. Собирался дождь.

Ведун с усилием толкал плот к земле. Плавающее средство утягивало течением мимо выбранного мыска, и Белогост вспотел, преодолевая сопротивление реки. Как назло вага доставала дно еле-еле и, чтобы оттолкнуться, ведуну приходилось погружать шест в воду почти полностью. Наконец, уже на самом краю выбранного причала, в сажени от остроносой скалы, он приткнулся к высокому, на уровне пояса, берегу. Парень, закинув за спину лук, легко вскарабкался на каменистую поверхность, вытягивая за собой поданную ведуном верёвку. В два движения обвязав её вокруг вытянутого похожего на палец камня, выпрямился:

– Помочь?

– Справлюсь, – ведун, крякнув, кинул парню обе котомки и тоже выбрался на камни. – Эх, давненько я столько вагой не махал, – он с хрустом расправил плечи.

Огляделись. Саженях в десяти убегал на взгорок пихтово-осиновый лесок. Перед ним пропадал во мхах и лишайниках небольшой распадок.

– То что надо, – определил Белогост. – Дуй за дровами, а я место подготовлю.

Молочные сумерки заполнили берег. Сырой ветер пронизывал насквозь. Чтобы не замёрзнуть, пошевеливались оба. Пронзительно кричала в глубине леса водяная птица выпь. Возможно, там начиналось болото или ниже по течению впадал в Илыч малый ручеёк. Ведун, высмотрев в распадке под широкой елью, лапы которой вполне могли защитить от надвигающего ливня, подходящую для костра площадку, кинул вещи рядом. Поплевав на ладони, вырубил толстые ветки с рогатинами на концах. Повозился, закрепляя их булыжниками над будущим огнём. Подвесил котелок с водой, надумав сварить овсяной каши. Мешочек крупы с собой захватили.

Он стоял спиной к реке, когда ощущение опасности сковало холодом позвоночник. Резко присев, ведун на полусогнутых ногах выскочил на взгорок у реки. Выставив голову из-за камня, напряжённо замер: к берегу рядом с их плотом причаливал другой, побольше, на нём беспокойно озирались княжеские дружинники.

– Трое, – прошептал он. – И все по нашу душу. И что ж это в лесах уральских деется-то? Ну ни шагу без дружинников ни ступить, к нам они все переселились, что ли?

Тем временем плот прижался к берегу. Двое орудовали вагами, один вертел головой, опустившись на колено, руки его сжимали полуопущенный лук с наложенной стрелой.

Упав на спину, ведун задумался. Услышав позади шорох, выставил руку, не оглядываясь:

– Замри.

Гор, подкрадывающийся низинкой к ведуну, послушно застыл.

Оглядевшись, один из дружинников выскочил на камни. Верёвка накинулась на «палец». Второй, не выпуская оружие, его страховал.

Не дожидаясь, пока затянется узел, третий тоже выпрыгнул на берег. Лучники заняли позиции по краям, главный в центре извлёк из ножен меч. Он же, осторожно ступая, шагнул на взгорок. Гор заметил, что лицо и шея предводителя исполосованы свежими царапинами, как-будто он только что отдирал от себя взбесившуюся камышовую кошку. Разорванный клок красной рубахи выглядывал в разрез кафтана на груди. «Видно, и правда, с кошкой сцепился», – Гор пригнулся, чтобы не ожечь взглядом. Но тут ведун свёл на нет все его потуги замаскироваться – медленно, чтобы ненароком не выстрелили, Белогост поднялся во весь рост.

– Бог в помощь,