Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

Дружинники повернули луки, тетивы угрожающе натянулись.

– Кто таков?

– Прохожий я. Путешествую с внуком.

– Внук где? Пусть покажется.

Белогост поднял Гора движением руки. Поглядывая исподлобья на княжеских людей, парень выпрямился. Оружие он оставил за деревьями и теперь стоял спокойно, стараясь не шевелиться. Он не боялся. Вины за ним перед дружинниками нет. Стрелял, но не в этих. В чернеца. Так он в другом отряде.

Старший из бойцов, наверное, десятник, вставил меч в ножны:

– Больше с вами никого нет?

– Нет. Сам видишь, какой плотик, на нём и двоим-то тесно.

Воины дружно покосились на привязанный плот. Похоже, слова ведуна их убедили. Внимательный взгляд десятника окинул старика с ног до головы. Предводитель разглядел длинную белую рубаху по колени, посох с выструганной на конце головой сокола, головотяжец с рунами и рука снова потянулась к мечу, а дружинники, глядя на него, подняли опущенные было луки:

– Никак, волхв?

Белогост наклонил голову:

– Травами немного занимаюсь, полечить могу, тризны по убитым справляю. Иногда меня и так называют. Что вам до этого?

Тетивы натянулись. Десятник придержал жестом готовые сорваться стрелы:

– Рубить вас, волхвов, велено от плеча до пояса, поскольку, говорят, стрелы вы не боитесь.

– Неужто, и разрубишь старика? На невинного человека меч поднимешь?

– И разрублю, – десятник, словно убеждая самого себя, говорил громко, но голос сорвался на хрип, подвёл. Неровно шмыгнув, он оголил меч. Приподняв оружие на уровень груди, неуверенными шагами направился к ведуну. – В вашем племени невиновных нет. Все дьяволу служите.

Гор быстро глянул на Белогоста. «Чего же он ждёт?»

– А слабо вам, воины княжеские, без оружия со стариком справиться? Или боитесь, что накостыляю?

Дружинники озадаченно переглянулись. Десятник заколебался. Ухмыльнувшись, опустил меч:

– А и то верно. Ни к чему о тебя, язычник поганый, оружие чистое пачкать. Я и руками в бараний рог согну.

– Ага, согните меня, воины храбрые, только людей беззащитных вы и умеете гнуть.

– Ты говори, да не заговаривайся, колдун проклятый, – десятник отстегнул меч с пояса, и оружие мягко легко на камни. Расставив руки, он шагнул к, казалось, невозмутимому старику. – А вот мы тебя сейчас пощупаем.

Окружая его, заходили с двух сторон воины, также отложившие оружие. Белогост обернулся к Гору:

– Внучек, будь добр, отойди подальше, а то, я боюсь, зацепит тебя кто-нибудь ненароком.

Парень без возражений отступил на несколько шагов к леску. До оставленного за деревом лука и меча отсюда оставался всего один прыжок. Кажется, он понял, что задумал ведун.

Пригнувшись, десятник бросился в атаку, Гор только и успел разглядеть расплывшуюся тень. Остальные замешкались или не хотели мешать предводителю. Теряя драгоценные мгновения, парень оглянулся, прикидывая, как побыстрее схватить лук, но тут на месте ведуна будто бурун взвихрился. Парень застыл с открытым ртом. Мелькнули широкие рукава белой рубахи, а десятник, низко сгибаясь и отступая на ослабевших ногах, завалился на спину. Дружинник слева в этот момент отлетал, дёргая сапогами в воздухе, ещё один воин замахивался кулаком. Гор не понял, что произошло, но и этот боец, не доведя удар до цели, крутанулся на месте, и уже безсознательное тело бухнулось на каменистое крошево под ногами. В несколько мгновений битва была закончена. Трое дружинников, скорчившись в разных позах, не шевелились.

– Вот это да! – восхищенно выдавил Гор, и пальцы потянулись к затылку.

Поставив посох перед собой, Белогост поднял глаза к небу. Совершив короткую очистительную молитву, встрепенулся:

– Собирай вещи и прыгай на плот. Уходим.

Гор бросился к своему оружию.

– Может, и у них мечи заберем?

Белогост задумчиво покосился на неподвижных дружинников:

– Ни к чему они нам. Да и тяжёлые слишком, чтобы по лесам на горбе тягать. Давай торопись, пока они в себя не пришли.

Подхватив так и не развязанные котомки, беглецы осторожно запрыгнули на шаткую поверхность плавсредства. Плот дружинников тоже отвязали, зацепив его верёвку за крайнее бревно своего. Ведун оттолкнулся вагой от берега, и течение подхватило их. Два плота, связанные между собой, тяжело выворачивали на середину реки. Прицеп тормозил движение, и ведун изо всех сил налегал на вагу, пока глубина позволяла достать дна. И тут ливануло. Крупные капли обрушились на реку, и её поверхность до ближайшего поворота покрылась мелкими фонтанчиками. И Белогост, и Гор промокли мгновенно. Парень, закусив губу, плотнее закутался в мокрый плащ. Ведун, не замечая стекающих по лицу потоков воды, невозмутимо толкал шестом. Ближе к середине реки он устало опустился на брёвна. Потворник, откинув пропитанные водой волосы, живо обернулся, словно только и ждал момента, когда ведун подсядет поближе.

– Светлый, а что это ты с ними сделал?

Подтянув вагу, Белогост устроился поудобней, насколько это вообще возможно под проливным дождём:

– Вроде, не убил никого, не хотелось бы лишний грех на душу брать. Так, может, покалечил слегка. Скоро очухаются. Если здоровья хватит, конечно.

– А ловко ты их. Раз, раз и всё. Как это называется?

– Русбой. Наше народное искусство. Дед тебя же учил, насколько я знаю?

– Учил, но я всё равно не понял, как ты это сделал. Хотя по нашему селу я не последний боец. А что дружинники русбой не знают?

– Знали дружинники, потому и понадеялись, что легко со мной справятся.

– Ну ты же их, как детей. Какие они бойцы?

– Нормальные бойцы. Просто не ожидали от старика такой прыти. Удивил я их. В бою удивить – половина победы.

– Ничего себе, удивил! А меня научишь?

– Научу, коли жив буду.

– Когда начнёшь учить? – Гор, блестя глазами, развернулся на закачавшемся плоту.

– Тише ты, перевернёшь. Когда-когда? Шустрый какой. Выбраться отсюда сначала надо. Тут что завтра будет, не знаешь. А ты хочешь, чтоб я срок назначил. Как только, так сразу. Понятно?

– Это понятно. Мне другое не понятно – откуда они взялись? Здесь в лесу что, всегда княжеские дружинники шныряют?

Белогост усмехнулся:

– Я и сам об этом думал. Никогда такого не было, чтобы они отрядами друг за дружкой ходили. Ну один-то отряд, ясно, за нами охотится. А эти за кем? Сдается, не одни мы княжьим людям дорогу перешли.

– Думаешь, кто-то ещё по лесам от них бегает?

– Думаю, бегает. И удачно, раз поймать не могут.

Плоты потихоньку сносило к противоположному берегу. Дождь зарядил плотный, а поскольку день приближался к вечеру, ещё и холодный. В густо-молочных сумерках мутные скалы вперемежку с мрачными елями торчали совсем рядом. Поднявшись, ведун снова взял в руки вагу. У берега дно поднялось, и он толкнулся, немного отодвинувшись от лесного навеса.