Волхв - Сергей Геннадьевич Мильшин

прошагали с юга на север. Не найдём здесь, пойдём дальше. А ищем знакомца нашего, Воинко звать. Лет шестьдесят как ушёл из наших краев половецких. Не слыхали, случаем? – степенный Креслав облокотился на стол, с надеждой уставившись на хозяина дома.

– Так он, может, помер давно? Столько лет назад, сколько ему было?

Подскочив, Ставер взволнованно заходил вокруг:

– Такие люди рано не помирают, ты Богумир не понимаешь. Это же волхв, такой мощи, что у нас на Руси, может, не больше десяти таких. А ты, говоришь, помер. Скажешь тоже.

– Ведун, говоришь? А какому Богу капище следит?

– Знамо, Белбогу, – Креслав недоуменно глянул на хозяина, будто удивился, что тот не знает такой простой вещи.

– Ну вы, конечно, даёте, калики… разве можно первому встречному о таком человеке всё выкладывать? А я вот христианин, вы знаете это?

– Ну знаем, – Ставер остановился напротив. – И шо? Наш ты.

– С чего взяли?

– Был бы настоящий христианин, две жены не имел бы, – Креслав хмыкнул. – А на шее можно всё что угодно носить.

Богумир слегка покраснел:

– Увидели.

– Не первый год землю топчем.

Крутанувшись вокруг стола, Ставер остановился у плеча хозяина. Тому пришлось выворачивать голову, чтобы увидеть собеседника.

– Видим же, скрываете что-то, не говорите. Хватит уже нас испытывать, – он наклонился к Богумиру. – Разве не понятно, без большой надобности мы бы его не искали столько лет по всему краю. По трое сапог истоптали. А вы… – выпрямившись, удручённо махнул рукой.

Богумир постучал пальцами по столу:

– Ну, не готов я вам вот так всё взять и выложить. Сегодня мы устали с дороги, да и в баньку пора. А завтра с утра к весталке сходим. Захочет она – расскажет, не захочет – не обессудьте, – поднявшись, он кивнул кому-то в стороне.

Старики обернулись: в калитке огорода показался сын хозяина – Буревой, делающий знаки отцу.

Ночевали снова на сеновале. Запахи свежей травы дурманили голову. После знатно истопленной бани путники долго не могли заснуть. Им хоть и выпало мыться последними, но бабы успели перед их заходом так забить топку дровами, что калики, отвыкшие от сильного жара, приоткрывали дверь. Сейчас распаренные и подобревшие они лежали на сене, прикрытом дерюжкой, тихо разговаривая. Креслав вспоминал, сколько сёл, станиц и городов они прошли, пока, наконец, не появилась надежда. Выходило, что больше пятидесяти.

– Так, то только больших сёл, – поправил товарища Ставер. – А сколько мелких, на несколько дворов да хуторов, и не сосчитать.

– Да, – Креслав подтолкнул старый тулуп, который им приспособили вместо подушки. – Не сосчитать. Дай бог, чтобы не ошиблись и Воинко здесь оказался.

– Да здесь он. Сам видишь, знают они, да говорить боятся. Закончились наши мытарства. Сдадим книжку, да домой повернём. Как-то там наши?

– И не говори. Столько вёрст истоптали. Лишь бы не зря.

– Не зря, не сомневайся.

– Дай-то бог. Ну что, спать надоть. Завтра решающий день.

– Точно, давай на боковую.

Старики отвернулись друг от друга. Лежали долго, а сон сморил на рассвете. И только задремали, как во дворе кто-то прошагал, придерживая шаг, чтобы не разбудить гостей. Но чуткий сон прервался мигом.

Поднялись спозоранку. Мягкий солнечный свет наполнял восточный край неба, прикрытый крышей дома. Лада уже что-то строгала на уличном столе около стайки.

– А, поднялись, калики. Ну, раз встали, давайте помогайте скотину кормить. Наши устали на сене. Нехай спят подольше.

Невпопад покивав, старики нашли взглядами умывальник. К скотине надо подходить с чистыми руками и лицом.

В храм Макоши отправились после завтрака. Ухватив посохи, калики вышли вслед за хозяином. Следом, закидывая тряпку на бегу во двор, выскочила любопытная Лада. Торопливо пристроилась по соседству, отряхивая подол от прилипших зёрен овса – лошадей кормила. День разгорался светлый и тёплый. На деревенской улице копошились куры и гуси. «Лепёшки» и «яблоки» в изобилии усеивавшие дорогу, выдавали богатое село. Калики, впрочем, убедились в этом ещё вчера. Богумир неспешно вышагивал впереди, внимательно поглядывая под ноги. Спутники его тоже старались попусту не вертеть головой, чтобы не вляпаться, и потому никто не заметил, откуда на дорогу выскочил маленький седой старичок. Поравнявшись с Богумиром, он остановился, вопросительно поглядывая на незнакомцев.

Богумир почтительно скинул шапку. Старичок, не отрывая прищуренных изучающих глаз от каликов, поинтересовался:

– Куда это вы с утра пораньше?

Хозяин дома шепнул на ухо мужичку несколько фраз. Тот выпрямился, перехватывая палку поудобнее:

– И я с вами. Давно хотел с весталкой о жизни поговорить, да всё никак не соберусь – и пристроился рядом с Богумиром.

Потом навстречу попались две молодухи. Смешливо зыркнув на незнакомцев, тоже зашагали рядышком. Через десяток саженей к компании присоединилась троица парней, похоже, из-за молодух. Две старушки, подтянув платки, примкнули к ним чуть позже, когда выяснилось, что идут в одну сторону. Совсем лысый мужик с топором в руке, видно за дровами собирался, и стайка разновозрастной детворы, среди которых калики признали Родислава, вскоре тоже двигались следом. Последним в компанию влился огромный старик, которого Богумир уважительно назвал Глушата. У храма вместе с каликами остановились уже человек тридцать сельчан.

Услышав голоса у дверей, из храма выглянула служка. Удивлённым взглядом окинув толпу, быстро шмыгнула обратно. Люди, тихо переговариваясь, приготовились ждать. К счастью, ожидание не затянулось. Весталка, оказавшаяся высокой и худой женщиной лет сорока, вышла вскоре. Немного растеряно оглядев внимательные лица односельчан, она замерла на крыльце храма, сложив руки на животе. Серебряные браслеты, обильно украшавшие запястья, мелодично звякнули:

– Что-то случилось?

Толпа зашумела. Вперёд выступил Богумир:

– Мы к тебе за советом, Надёжа. Выслушай, – он с трудом перекрыл гомон.

Легко спустившись по ступенькам, она подошла ближе:

– Слушаю, говори.

Старик подождал, пока народ немного затихнет:

– Тут такое дело, – он обернулся на спутников, и те, догадавшись, что от них требуется, дружно шагнули вперёд. – У нас вот калики остановились. Так вот. Они ищут человека. Говорят, он где-то в этих краях уже лет шестьдесят как живёт. Ведун. Звать, говорят, Воинко.

Толпа снова зашумела. Богумир обернулся, вскинув ладонь:

– Да тише вы, ничего же не слышно.

Гул малость утих.

Надёжа при последних словах вскинула глаза на старичков. Руки опустились, браслеты снова звякнули. Склонив голову набок, изучающее оглядела:

– Значит, какого-то Воинко ищете?

Калики смиренно кивнули.

– А зачем он вам?

Креслав положил ладони на головку посоха:

– Наш товарищ он. С одного села Хотмы. Много лет назад село сожгли княжьи люди, а он с идолом Белбога ушёл на север. Мы же ему весть принесли от нашего волхва Матвея, что умер не так давно. Перед смертью он наказал его найти и весть ту передать.