Кинжальщики. Орден низаритов без легенд и мифов - Вольфганг Викторович Акунов

мнения, согласно которому верховное руководство восточноизмаилитским движением по-прежнему осуществлялоь иранскими «саббахитами»), тщательно маскируя свои передвижения по пути на Запад. Прибыв в Сирию и разместившись в рибате Банияс, Бахрам стал укреплять позиции и расширять присутствие низаритов в этой части исламского мира. Именно Банияс он планировал сделать базой своей миссии в сирийском регионе. «Дайс» организовал крупномасштабные строительные и ремонтные работы, восстанавливая и приводя в порядок обветшавшие части баниясской фортификационной системы. Бахрам рассылал во всех направлениях своих проповедников, совративших в низаритскую «ересь» великое множество невежественных простолюдинов в городах и простодушных земледельцев в сельских местностях. Так возрастала злая сила батинитов и проявлялась истинная природа их ложной доктрины, если верить аль-Каланиси.

«Дайс» Бахрам тщательно проверял состояние оборонительных сооружений, и, после необходимого ремонта, использовал их в качестве опорных пунктов и центров интенсивного «давата» в окружающей сельской местности. Предоставленная ему территория во многом способствовала успеху батинитской проповеди. Вокруг Банияса обитало немало друзов, алавитов и представителей других «сект» и течений неортодоксального ислама, восприимчивых к несомой им «саббахитскими» миссионерами «благой вести». Приверженцы Бахрама оказались причастными (если не сказать больше) к убийству одного из местных шейхов. Вскоре после этого Бахраму пришлось вступить в вооруженную борьбу с братом убитого шейха, уверенным в виновности низаритов и поклявшимся им жестоко отомстить. Бой с разгневанным мстителем оказался неудачным для Бахрама – его низариты под его командованием потерпели поражение, сам он пал на поле брани. В знак уважения победителей (видимо, мусталитов или их союзников) к фатимидскому халифу Миера, отрубленные рука и голова убитого Бахрама были отосланы в Каир, дабы египетские Фатимиды могли насладиться видом смертных останков поверженного в прах низаритского «даиса».

Год, в который был убит Бахрам Даи(с) – 1128 – был, в целом, очень недобрым для сирийских батинитов. В том же самом году скончался их очередной заступник и покровитель – Токтекин Дамасский. Казалось бы, не все еще было потеряно для «саббахитов», ибо визирь покойного султана – Абу Али Тахир ибн Саид аль-Маз(а)дакани (в чьем прозвище, странным образом, явственно звучит отголосок памяти об иранском религиозном реформаторе и «протокоммунисте» эпохи правления Сасанидов – Маздаке – В. А.), поддерживавший батинитов прежде, оставался главным советником преемника Токтекина – Тадж аль-Мулюка Бури. Но дни визиря были тоже сочтены. Бури не разделял его пристрастий и надежд, связанных с «эзотериками», и, главное, не был намерен слишком долго оставаться под «отеческой опекой» аль-Маз(а)дакани. Очень скоро Бури счел необходимым организовать убийство аль-Маз(а)дакани. После ликвидации визиря, покровительствовавшего низаритам, последним стало совершенно ясно, что теперь на очереди – они, союзники и протеже аль-Маз(а) дакани.

После убийства аль-Маз(а)дакани жители Дамаска, в большинстве своем не любившие низаритов, в полной мере излили на них свою ярость. Эта ярость населения Дамаска приняла, как ранее – в Халебе и в других местах – форму беспощадной резни. Было убито около шести тысяч восточных измаилитов. Если верить подробному описанию свирепой бойни, вышедшему из-под пера аль-Каланиси, большое число батинитов, пытавшихся найти убежище в домах высокопоставленных лиц, надеясь на их защиту, погромщики выволокли из домов, и пролили их кровь, не опасаясь никаких последствий. Особенно страшный конец был уготован одному из схваченных толпою «эзотериков» по имени Шахди. Он был учеником золотых дел мастера Абу Тахира Батини, пребывавшего прежде в Халебе. Шахди обвинили в том, что именно он был корнем всего зла и всей смуты и подвергли жесточайшей каре, усладившей сердца многих истинно правоверных. Шахди и нескольких других приверженцев его «отвратительной секты» распяли на стенах Дамаска. Хотя Измаил, сменивший Бахрама в качестве главного низаритского «даиса» Сирии, пребывал в то время не в Дамаске, а в Баниясе, он был настолько потрясен известиями о подробностях дамасской расправы с низаритами, что, проявив недостойную приверженца Хасана ибн Саббаха слабость, вскоре сдал Банияс «франкам» и переселился на «франкскую» территорию (видимо, чувствуя себя в куда большей безопасности среди «многобожников», чем среди верующих в Единого Бога). Там он и скончался в 1130 году, вроде бы от «поносной болезни» (или, выражаясь по-научному – дизентерии). Хотя…кто его знает? Отравителей в те времена было полным-полно, и не только среди «саббахитов»…

Дезертирство «даиса» Измаила ознаменовало собой начало конца «сирийской диверсии» низаритов, однако пока что привело лишь к очередному изменению их тактики. Изгнание «саббахитов» сначала из Халеба, а затем – из Дамаска фактически положило конец лелеемым ими надеждам на создание в обоих городах крупных и сплоченных военизированных группировок. В результате они были вынуждены искать спасения в создании как можно большего числа баз в более отдаленных областях. По иронии судьбы, именно в этом заключалась тактика, обеспечившая им в свое время успех на территории Ирана. Как тут не вспомнить пословицу: «Новое – это всего лишь хорошо забытое старое»!

Следствием радикального характера «саббахитского» движения было то обстоятельство, что в трудные времена местное население охотно использовала «эзотериков» в качестве «козлов отпущения», якобы повинных во всех бедах и невзгодах, и срывало на «проклятых еретиках» свои отчаяние и злобу. Это было достаточно легко осуществимым делом в городах, проживавшие в которых низариты составляли меньшинство населения, и где им не хватало надежных мест, в которых они могли бы укрыться от ярости погромщиков, обычно подстрекаемых к расправам с батинитами суннитскими духовными и светскими властями, пытавшимися – и не без успеха! – отвести, таким образом, гнев обездоленных масс от «себя, любимых». В совершенно ином положении находились «саббахиты», нашедшие убежище в сильно укрепленных и труднодоступных горных крепостях. «Святая» месть преследуемых «батинитов» за воздвигнутые на них в очередной раз гонения не заставила себя долго ждать. Их гонитель Бури пал жертвой нападения двух «фидайнов», присланных в Сирию из Ирана (тот факт, что его ликвидация была поручена именно иранским, а не сирийским «кинжальщикам», можно при желании истолковать как явный признак слабости позиций батинитов в тогдашней Сирии). Бури получил два ранения – в шею и в бедро. Напавшие на него террористы были схвачены и убиты. Жизнь раненого была на какое-то время спасена благодаря искусству лекарей, но год спустя плохо залеченная ими рана в бедро опять открылась, и Бури скончался…

Впрочем, вследствии переменчивости военно-политической фортуны, низариты сумели преодолеть в очередной раз выпавшие на их долю в Сирии временные трудности и оправиться от тяжелых потерь, понесенных ими в ходе кровавого дамасского погрома. В последующие годы им удалось завладеть целым рядом сильных крепостей, вошедших в историю низаритского ордена под собирательным названием «кила аль-дава», то есть «крепости давата», «крепости проповеди» или «миссионерские крепости». Первая из них – рибат Кадмус, была ими фактически